— Любимую девушку. — С черноморского курорта? — Нет, из Байкальска. — Надо же! Мой поезд. На этот путь приходит? — Да. А кого встречаете? — Точно не знаю, родственник должен вкуснотаежный подарок прислать с кем-то. — Наверное, кедровые орешки или грибы. Может быть, ягоды. Там их полно. Наташа привозит, когда приезжает в отпуск или командировку. Она часто бывает в Москве по работе. — А кем работает? — Она — биолог. Там закрытая лаборатория. — И мой племянник на почтовом ящике трудится. Не знаю, что они там делают, какие-то страшные штуковины. — Да, нет. Просто ведут исследования в области защиты от наиболее опасных болезней. — А вы тоже биолог? — Что вы, я — инженер. — А вот и поезд. Прочесав вагоны, Чудов не обнаружил «посылки от родственника» или чего-нибудь интересного. Поспешил к выходу из вокзала и нагнал романтика с девушкой. Поравнявшись, оперативник вновь вступил в разговор с мужчиной. Посетовав на неудачу с посылкой, любезно предложил подвезти новых знакомых на машине. Ему, жившему на Ленинградском шоссе, оказалось «по пути» с парой, направлявшейся на Пролетарский проспект. В авто Игорь осторожно пытался выжать сведения о Байкальске, но сотрудница п/я блюла инструкцию о неразглашении государственной тайны. — Правда, у вас на объекте орлы обитают? — глуповато и нагло пошел ва-банк Чудов. — Только, на эмблеме, — рассмеялась девушка, окончательно убедившись в тупости водителя. Разведчик прокручивал информацию, если собранные крупицы можно считать таковой. В Омске ничего страшного выявить не удалось. Оборонные предприятия города выпускали танки, авиадвигатели и спутники, но в Союзе таких заводов полно, и люди их не пугались. Зато в Байкальске работала «хитрая шарашка» биологического профиля. И в качестве эмблемы у нее орлы. Сведения следовало срочно переправить Алехину и перепроверить. Идей по перепроверке не приходило. Зато с передачей данных Игорь определился. Оперативная связь с тов. Григом поддерживалась через шифрпереписку, а ставить Адмирала в известность нельзя. Неслужебные контакты с разведчиками за рубежом запрещены. Оставалось использовать телефонную связь редакции с заграничным корреспондентом. «Помнится, Матвей назвал Варвару из журнала в качестве помощницы в работе со шведами в Москве, — пришло на ум Чудову. — Видимо, ей можно доверять. Имя редкое, попробую завтра найти и уговорить сделать звонок в Стокгольм». Довольный собой оперативник ехал по вечерней Москве на доверенном ему «жигуленке» Алехина. Авто с трудом удалось оживить после года стоянки в холодном гараже. Дома Чудова никто не ждал, его пока устраивала холостяцкая жизнь. Начальство намекало, что без жены в длительную загранкомандировку не пошлет. «Только где найти достойную женщину с моей-то работой? — пригорюнился Игорь. — На площади «Трех вокзалов» невесту не сыщешь. А вдруг Варя симпатичная? Брюнетка или блондинка? Утром увижу». Войдя в однокомнатную квартиру, Игорь скинул финское пальто «тиклас», купленное по случаю два года назад за 170 рублей. Распуская одной рукой надоевший за день галстук, другой достал пачку пельменей «Сибирские» ценой 74 копейки — одну из двух обитательниц холодильника «ЗИЛ»— и высыпал в кастрюлю. Налил воды, поставил на газовую плиту. Подумав, достал вторую обитательницу — початую бутылку водки без названия ценой 4 руб. 12 коп. — и налил полстакана. Средняя зарплата в СССР составляла 200 руб. в месяц — по официальному курсу 344 доллара США, по неофициальному 40. Денежное довольствие капитана было вдвое выше, с учетом надбавок за выслугу лет, секретность и знание иностранного языка. Раз в год контора выплачивала деньги на обмундирование сотрудников, ходивших только в штатском. Прожить получалось, а купить «жигуля» ценой 8700 рублей, как у Матвея Александровича, — нет. Жить более-менее «богато» было можно только, если человек выезжал в заграничные командировки и получал хоть какие-то деньги в иностранной валюте. Или воровал. Переодевшись и умывшись, Чудов последовательно выпил водки, съел пельмени и вскипятил чайник. Следующий час мысленно обсасывал события последних дней, готовился к экстренной связи с Григом и пытался найти прорехи в организации приема шведов в Москве. Результаты раздумий удовлетворили, и Игорь отправился кровать. Заснул сразу, спал крепко. Молодой, здоровый, сытый организм. Глава 31. Биология 29 сентября Малый Путинковский переулок знаком единицам из старожилов. Спрятавшись за спину кинотеатра «Россия», крохотный разрыв между зданиями утратил функцию проезда и превратился во двор. Игорь вычислил адрес по вывеске еженедельника. Бабушка-вахтер поражала суровостью взгляда и голоса. Это Чудова не впечатлило. Обаяние и пароль «Алехин» моментально пробили брешь в обороне редакции. — Сынок, сразу бы сказал, что от Матвея Александровича. Тебе Пальчевскую Варю надо. Полдесятого приходит, раньше других, по молодости. — Спасибочко. Вы так любезны. Алехину расскажу. Как вас звать? — Ирина Тимофеевна, мы будем. Может, чайку? — С удовольствием. Вы, Ирина Тимофеевна, ставьте чайник, я в магазин, куплю конфет. — Лучше пирожных. Вон, в кулинарии через улицу хорошие. Когда в холл вошла прелестная девушка, Игорь сразу определил: Пальчевская! Во время чаепития ему многое стало известно о стажерке: 21 год, не замужем, «парней не водит», папа — начальник в МИДе. Модный импортный плащ ронял капли дождя, влажные локоны выбивались из-под платка. Хорошая осанка, легкая поступь, чарующая улыбка. Красавица. Вернее, русская красавица. Если точно, московская. — Здравствуйте, тетя Ира. Погода — дрянь дрянская. — Варенька, тут товарищ от Алехина. — Доброе утро, Варвара. Я — Игорь. Уделите пару минут. Вопрос срочный. — Пожалуйста, для Матвея Александровича что угодно. На лестнице, ведущей на второй этаж, девушка соображала в бешеном темпе. «В кабинет не поведу, там кавардак и поговорить не дадут девчонки из отдела писем. Лучше пообщаться тет-а-тет, такой macho, голова кружится». Варваре еще не попадались серьезные мужчины, круг общения ограничивался сверстниками и соучениками, которые веселили душу, а с некоторых пор раздражали инфантильностью. Гость — совершенно иной, явно знал жизнь в различных проявлениях. Парень шел сзади и сбоку, не таращился на девичьи ноги или грудь. От него исходила спокойная уверенность, дополненная физической мощью. И, самое замечательное, мужчина не болтал и не хохмил, не пытался произвести впечатление. Женщины любят ушами, но и тишина красноречива. Поднявшись на два марша, Чудов уже влюбился, и на него накатило приятное отупение. Чувствовал, как растворяются и исчезают заготовленные умные фразы и объяснения, как на смену напряженности и оперативному задору приходят умиротворение и нега. Хотелось просто идти рядом с девушкой и молчать, быть может, взять за руку. Ни эротических видений, ни физического влечения, ничего! Как в школе провожал одноклассниц, не зная, что говорить или делать. Нынче Игорь умел обращаться женщинами, а состояние накатило пионерское. — Побеседуем в библиотеке. Там никто не помешает, — предложила стажерка. — Прекрасно, — прохрипел Чудов, успевший с долей ехидства отметить способность женщин находить укромные, если не интимные места даже в советских учреждениях. Навык строить гнезда и норы перешел к самкам homo sapiens от тех первых млекопитающих, что поставили крест на судьбе динозавров. Игорь, деливший женщин на две половины, включил новую знакомую в первую — сексапильную. Ему хотелось, чтобы и девушка сочла его привлекательным. — Что вас привело в редакцию? — спросила журналистка, стараясь не выдать охватившее ее волнующее ожидание. — По просьбе Матвея Александровича разузнал кое-что. Хотел бы с ним коротко переговорить. Вы не могли бы ему позвонить? — Почему я? Обычно звонят из отдела коррсети. — Просто он упоминал вас в связи с приездом. Алехин прилетает в пятницу. Вы ведь с ним будете работать? — Да-да, совместный проект. Попрошу соединить со Стокгольмом, — засуетилась девушка. Игорь видел, как часто пульсирует артерия на тонкой шее, как двигаются губы, формируя слова, как пальцы нервно наматывают телефонный провод. «Хороша, волшебно хороша, — восторгался оперработник. — Как с ней сблизиться? А вдруг Алехин с ней спит?» — Матвей Александрович, доброе утро. Пальчевская. Вы прилетаете? — Привет, Варвара. В пятницу. Поработаем, как договорились. Субботу не занимайте. Вы готовы? — Да. Кстати, здесь ваш знакомый Игорь. Хочет сказать несколько слов. — Давай, — Алехин сообразил, о ком идет речь, и был неприятно озадачен столь грубым нарушением правил. Добрых причин для своеволия Чудова быть не могло. — Матвей Александрович, вы интересовались омским видом орлов, но его найти не удалось. Есть разновидность, обитающая в Байкальске, в тридцати километров от Омска. Жуткая тварь, к тому же является разносчиком болезни, опасной для людей. Ареал закрыт для посещения. — Спасибо, Игорь. Учту. Поезжай на биофак МГУ, найди Альберта Бегларяна. Мой приятель по биологическому кружку подскажет, кто разбирается в байкальских орлах. Напомни ему, как «на заре туманной юности» мы с ним наблюдали за дроздами. — Алехин прекрасно понял завуалированное сообщение. Оно подтвердило опасения, порожденные сведениями из СИПРИ. Чудов верно оценил ситуацию и оправданно поспешил доложить добытые сведения. Следовало подсказать ему следующий ход. Пальчевская не вникала в разговор, сбоку пожирая глазами Игоря. «Божественный разворот могучих плеч, гордо держит голову, даже короткая стрижка не портит впечатление, — подмечала детали. — Ну, повернись и взгляни на меня!» — Варвара, вы уже завтракали? У меня крошки во рту еще не было. Давайте где-нибудь выпьем кофе, — гость развернулся и смотрел прямо в глаза, вопрошающе и улыбаясь. Вернее лишь тень улыбки легла на его губы, обезоруживающе приоткрытые. «Смущен, — дошло до стажерки, — просто старается не показывать. Хочет! Хочет!» — Даже не знаю, — женское кокетство взяло на секунду верх, — хотя пока никого нет, можно отлучиться на полчасика. Тут рядом, в буфете редакции «Известий» варят хороший кофе. Игорь понял: «Да»! Оставалось очаровать женщину, которая готова очаровываться. И неважно, что он старше и хуже одет, что не из московских «мажоров», что вечно занят на работе. Увлечение началось стремительно, его развитию не смог помешать даже плохенький кофе в «Известиях» — хорошего в страну не привозили, во всяком случае, для сотрудников редакций и внешней разведки. Покидая первое свидание, Чудов помог девушке накинуть плащ и на секунду задержал руки на ее плечах. «Ой, неужто обнимет? Поцелует?» — заволновалось девичье в журналистке. — Я с понедельника в вашем распоряжении, Варя, однако сейчас вынужден бежать, — произнес Игорь и, взяв ее ладонь, дотронулся губами. Выжимая из «жигуленка» последние силы, а у того имелось аж 65 «лошадей», оперработник стремился к Ленинским горам. Громада МГУ уже отлично видна, но метромост, ведущий к ней, забит старыми «Икарусами», подвозящими тысячи покупателей на ярмарку в Лужниках. Чадящие автобусы, дешево закупленные в странах разваливающегося «соцлагеря», стали транспортным спасением российской глубинки и проклятием Москвы. Въезжая в кампус, разведчик тормознул у первого студента, и тот ткнул пальцем в корпус биофака. Бегларян обнаружился на двери кабинета в виде таблички «Доцент кафедры общей биологии». Правда, сам владелец фамилии и звания читал лекцию, и пришлось подождать. Чудов провел время в думах о Варе: «Матвей Александрович велел оставить девушку за официальными рамками оперативной комбинации со шведами. Почему? Из оперативной щепетильности? Или двоих связывают серьезные отношения? Ладно, выясню у него. Как потом-то быть с Варварой?» Появившийся мужчина выглядел старовато для друга детства Грига, вероятно, из-за черной окладистой бороды. — Здравствуйте, Альберт Бегларян? — С кем имею честь? Если вы насчет пересдачи весенней сессии… — К удовольствию для нас обоих, нет. Зовут Игорь, по рекомендации Алехина. — Матюха. Года четыре не видались. Вы близко знакомы? — Достаточно близко, чтобы Матвей Александрович просил напомнить вам о совместных наблюдениях за дроздами. — Ха-Ха! Незабываемая история. Члены биокружка наблюдали за гнездами, и мы выбрали пару дроздов с птенцами. Вы не представляете, сколько гуано может выпустить небольшой дрозд на незваных орнитологов. А стая! — Требуется консультация. — Если смогу помочь.