Капитан Бартон постоял недолго, вглядываясь в дверь просторного дома, лишённого всяких украшений на фасаде. Его внимание занимала не архитектура дома, а девушка, которая скрылась за этими дверьми, едва коснувшись руки Ричарда кончиками пальцев и оставив еле уловимый запах магнолий. Вот кто-то отодвинул краешек занавески окна и тут же отпустил. Ричард развернулся на каблуках и зашагал в сторону парка Сидни-Гарденс. Мужчина решил привести мысли в порядок — эта девушка определённо выбила его из колеи. Ричард до сих пор был равнодушен к женскому полу, если не сказать больше — его представительницы вызывали в нём отвращение. Но эта импульсивная мисс заставила его посмотреть на женщин с иной стороны. Да, да, она единственная, которая не пробудила в Ричарде чувства раздражения и брезгливости. Бартон заметил это ещё в библиотеке, когда мисс Джейн навела на него пистолет. Мгновенно возникло чувство единения с ней и мысль: «Сейчас она меня убьёт!» Но убийства не случилось, а впервые возникшее чувство к женщине осталось. После расставания след лёгкого прикосновения Джейн продолжал отзываться в руке Ричарда вселенским давлением, вызывая под сердцем сладкий трепет — такой, что он боялся даже потереть это место, чтобы ненароком не смахнуть ощущение. Бартон недолго погулял по старинному парку — стало быстро темнеть. Запоздалые пары спешно покидали Сидни-Гарденс. Хотя и светили тусклые газовые фонари, мужчина тоже счёл нужным убраться с этого места. Будто в подтверждение его мыслей, среди деревьев мелькнула чья-то тень. Ричард коснулся кобуры на поясе и отстегнул застёжку. Его верный неизменный ремингтон был на месте. Раньше Ричард пользовался кольтом, но лет пять как предпочитал эту модель — ремингтон имел намного большую скорость перезарядки, да и вероятность самопроизвольного выстрела была намного ниже. В конце последнего поворота аллеи навстречу Бартону из-за куста медленно появился тёмный силуэт и перегородил дорогу. Хладнокровие никогда не покидало Ричарда, но этот огромного роста человек в тёмной одежде действительно внушал смятение: то ли сразу стрелять, то ли подождать, когда тот издаст хоть какой-то звук. Молчание затягивалось… — Что вам угодно? — не выдержав, спросил Бартон, не убирая руку с рукояти револьвера. — Камень! — глухо сказала тень. Бартон непроизвольно коснулся груди свободной рукой. Во внутреннем кармане кителя действительно находился лунный камень, завёрнутый в платок. — Кто вы? Почему я должен вам отдать камень? И откуда знаете, что он у меня? — Меня прислал вождь племени шамбала[13]. Он дал тебе камень с условием, что ты никогда не возьмёшь в руки оружие. Ты условие нарушил. Случилась беда — погиб твой друг. — Опять обвинения в том, чего я не совершал… Не я убил Спока! — Мы знаем. Но он убит из твоего оружия. Верни камень! — Ничего не понимаю, — сказал Ричард, мотнув головой. — Как это из моего оружия? — А ты вспомни! Бартон напряг мозги, но ничего, кроме сделанного Джону подарка в виде ружья «Вестли Ричардс» перед отъездом в Фернандо-По, он не вспомнил. Неужели он убит из того самого ружья?! — Ваши обвинения смехотворны! — сказал Бартон. — Пойдите прочь с дороги! К Ричарду возвращалась присущая ему надменность в отношении с представителями не своей расы. Он уже разглядел, что перед ним стоит чернокожий. — Я без камня не уйду! — сказал шамбала и вытащил из-за спины большой тесак. Бартон в ответ выставил свой ремингтон и взвёл курок. Но это почему-то не испугало чернокожего, более того, он совершил замах и сделал шаг вперёд. Капитану ничего не оставалось делать, как нажать на курок. Вечернюю тишину парка разорвал грохот выстрела. Но он не помешал Бартону расслышать, что пуля ударилась обо что-то металлическое. Шамбала слегка качнулся, однако устоял на ногах. Ричард с недоумением посмотрел на свой верный револьвер — как он умудрился промахнуться с пяти шагов?! Ему пришлось вспомнить навыки фехтования, потому что чернокожий уже занёс свой тесак над головой. Бартон ушёл от удара, отбив тесак длинным стволом револьвера и, нырнув под руку шамбалы, обхватил того за пояс. Только тут понял, почему пуля не пробила противника, — под одеждой у него был кираса из толстого железа. Она-то и отбила пущенную револьвером пулю. О том, чтобы свалить этого великана с ног, не было и речи. Пришлось прибегнуть к хитрости. Ричард отпустил чернокожего и, не выпуская из рук оружия, упал на спину. Ещё в полёте выстрелил в незащищенную часть тела противника — прямо в лицо. Шамбала «охнул» и, выпустив из рук тесак, схватился за рану. Кровь проступила меж пальцев — он упал. Капитан же, напротив, вскочил на ноги и снова навёл ремингтон на противника. Но стрелять повторно не пришлось — на звуки выстрелов прибежали, гремя трещотками, два констебля, патрулирующих улицы поблизости[14]. Нескольких слов из уст капитана Бартона было достаточно, чтобы прояснить картину происшедшего. Этот иноверец, неизвестно откуда появившийся в Англии, напал на офицера Её Величества с целью ограбления и в результате мужественных действий последнего получил отпор. — А вот и его оружие! — воскликнул один из констеблей, посветив фонарём под ноги. — Ух, какой здоровенный нож. А ведь мог убить вас, сэр! — Бартон. Капитан Ричард Бартон. — Да, сэр! Так и запишем: «Нападение на капитана Её Величества Ричарда Бартона в аллее парка Сидни-Гарденс». Благодарю вас, сэр! Вас проводить до дома? — Займитесь лучше этим несчастным! А я уж сам позабочусь о себе. — Спасибо, сэр! — сказал констебль, коснувшись тульи шляпы. — Хорошего вечера! Ричард покинул злосчастный парк, а констебль обратился к напарнику: — Ну, что там, Бобби? Жив чёрный? — Жив! — сказал Бобби. — Только без правого глаза остался. — На виселице и без глаза повесит. Зачем ему глаз?! Ха-ха-ха… — И то верно, Уильям. Ха-ха-ха! Вставай, чёрный, пошли! — Перевяжите мне глаз! — попросил представитель племени шамбала. — И прошу вас, покажите врачу! — О! Он неплохо говорит по-английски, Уильям! — Перевяжи его платком, Бобби. А то ещё истечёт кровью до утра! Потом объясняй инспектору, почему не доглядели… Наутро, отстояв мессу и дождавшись, когда гроб с телом Спока опустят в могилу, Ричард вслед за остальными бросил горсть земли и вышел с кладбища. Стал искать глазами мисс Джейн Спок, но встретился взглядом с местным инспектором. Тот будто этого и ждал, подошёл к капитану и представился: — Инспектор Чарльз Мейн, к вашим услугам! — Капитан Ричард Бартон. Инспектор, вы выяснили причину смерти Джона Спока? Кто его убил? — Следствие, возглавляемое мною, — сказал инспектор, — склоняется к мысли, что это было самоубийство или несчастный случай по неосторожности. Выстрел произведён почти в упор. Рядом с трупом следов посторонних не обнаружено. — А егерь? Там же был егерь! Он не мог выстрелить в Спока? — Во-первых, егерь был один в момент выстрела. Во-вторых, мистер Спок убит из собственного ружья «Вестли Ричардс». Со слов родственников, он впервые пошёл на охоту с ружьём этой системы. Возможно, не справился с незнакомым механизмом. — Это маловероятно, — скептически сказал капитан. — «Вестли Ричардс» — надёжное ружьё. Это мой подарок, который, по моим наблюдениям, ему нравился. Джон был опытным охотником. В версию самоубийства тоже не верю! — Тем не менее имеющиеся факты говорят о самостреле, сэр! — И ещё, инспектор. Что с тем человеком, который напал на меня? — К сожалению, он сбежал, сэр! — Как сбежал? — удивился Ричард. — Он же был ранен мною в голову. Как с таким ранением можно было сбежать?! — По отчёту оставшегося в живых констебля Роберта Пейна, задержанный по дороге в участок разорвал одним движением цепь наручных кандалов и скрутил голову констеблю Уильяму Спилсбери. Затем набросился на Пейна, но не стал убивать, а лишь ударил по голове, лишив того чувств. Когда констебль Пейн очнулся, преступника уже не было. Сейчас его поиском занимаются все полицейские силы Бата. Также мы сообщили о происшествии в полицию Лондона. Крайне озадаченный Бартон попрощался с инспектором и отошёл в сторону выходящих с территории кладбища родственников Спока. Среди них заметил знакомую фигуру мисс Джейн. Несмотря на печальное событие, при виде капитана Бартона лицо девушки тронула лёгкая улыбка. Правда, она тут же придала себе строгое выражение. Ричард подождал, когда группа пройдёт мимо, и пошёл следом. Джейн стала отставать и поравнялась с капитаном. — Мисс Джейн Спок, позвольте ещё раз принести свои соболезнования по поводу смерти вашего брата. — Благодарю вас, мистер Бартон, — ответила печально Джейн. — Вы сегодня уезжаете? — Да, мисс Джейн, обстоятельства вынуждают меня срочно покинуть Бат. Хотя… нет уверенности, что эти обстоятельства не настигнут меня в Лондоне. — Что случилось? — спросила встревоженно Джейн. — Пока ничего, мисс Джейн. Но мне надо разобраться с этим. — Вам что-то угрожает? — встревоженно спросила девушка. — Дядюшка говорит, что вчера вечером были слышны выстрелы в парке. Ещё говорят, что убит констебль Спилсбери. А ещё говорят, что у нас в городке объявился чёрный маньяк! Ужас как страшно! — Не волнуйтесь, мисс, вам ничего не угрожает. И нет никаких чёрных маньяков. Это один несчастный человек, попавший в чужую страну по повелению своего вождя. — И он ищет вас?! — мисс Джейн закрыла ладонями заалевшие щеки. — Какой ужас! Бартон улыбнулся и ничего не ответил. Приложился губами к ручке мисс Джейн и направился в гостиницу собирать вещи. Впрочем, собирать было нечего — только лишь забрать саквояж с личными вещами. Ричард попрощался с хозяином гостиницы, который вышел лично проводить гостя, сел в брумовский кэб[15] и отправился на вокзал, чтобы уехать ближайшим поездом в Лондон. Происшествие в парке Сидни-Гарденс заставило его принять решение в пользу передачи «лунного камня» Оливеру Лоуджу для его исследований. Пусть уж лучше он послужит целям науки. Глава 4 1877 год. Великолепный Дамаск. Месть — это блюдо, которое подают холодным Ричард Бартон, женившись на мисс Джейн Спок, снова надолго оставил Англию. На этот раз он отправился в Дамаск в качестве консула, нажив себе на дипломатическом поприще немало врагов, главным образом, среди иудеев. Этот регион раздирали напряжённые противоречия между христианским, иудейским и мусульманским населением из-за вопросов денежного кредитования. Вследствие противодействия большинству иудейского сословия Ричард был объявлен врагом и чудом избежал убийства. Специально для его поиска и казни был направлен целый отряд вооружённых людей. Но, благодаря наработанным годами путешествий осторожности и хитрости, Бартон смог ускользнуть от преследователей. Однажды Ричард познакомился в Дамаске с известной английской авантюристкой Джейн Дигби. К этому времени она, сменившая множество любовников и мужей в Европе, осела в Сирии, выйдя замуж за брата бедуинского вождя племени мезраб. Через Бартона она организовала поставку новейших английских ружей. Благодаря её стараниям, мощь племени резко возросла. Джейн, дочь английского капитана королевского флота, и отчасти пирата, целиком пошла в отца. Её судьбу можно было предсказать ещё до рождения. К чести капитана Дигби надо сказать, что он участвовал во многих морских сражениях, показывая храбрость и отвагу. Только не эти качества привели его к богатству. Во время войны с Францией он, как и многие капитаны королевского флота, захватывал торговые суда противника и подвергал разграблению. За пару лет скитаний по морям корабль под командованием Дигби разграбил почти пятьдесят судов. Ко дню рождения дочери это был уже человек с приличным капиталом, который крутился в высшем обществе, благодаря женитьбе на женщине из знатного рода. Детство Джейн прошло в великолепном отцовском поместье, и для неё не существовало слова «нет». По исполнении шестнадцати лет Джейн приехала в Лондон, чтобы показать себя и войти в высшее общество. Девушка быстро привыкла к живейшему интересу со стороны представителей элиты и вскоре не мыслила жизни без балов и званых ужинов. Появился и знатный жених из баронского рода — перспективный политик. Казалось, он составил с Джейн самую счастливую пару лондонского общества, но его молодой супруге быстро наскучила чопорная семейная жизнь. Как раз в это время она познакомилась с жёнами зарубежных дипломатов, часто бывающих у них в доме. Причём обе были старше её и не отличались высоконравственным поведением. Про жену австрийского посла говорили, что она меняет любовников каждую неделю. А жена русского посла Доротея была резидентом русской разведки в Лондоне. Как любой человек, причастный к разведке, она должна была регулярно поддерживать знакомства. И это приходилось делать, несмотря на общественное осуждение. В столице Англии в те времена ходила шутка: «В Лондоне нет ничего такого, о чём нельзя было бы договориться, включая ночь с миссис Доротеей». Джейн живо научилась у старших подруг их стилю поведения: обыкновению одеваться во всё самое лучшее и дорогое, а также повадкам неверной супруги. Уже через несколько месяцев у неё появился любовник старше её на десять лет. Если эту связь ещё можно было скрыть, то про следующее увлечение австрийским атташе судачил весь Лондон. Вскоре она родила ребёнка, и тут стало ясно, что материнство её совершенно не увлекает. Слухи о скандальном поведении дошли до барона, и он потребовал от супруги развода. С этого момента покатилась дорожка Джейн по самой что ни на есть наклонной, пока не привела в бедуинскую палатку. Здесь она научилась поддерживать очаг засохшим верблюжьим помётом, доить верблюдиц и исполнять другие обязанности, присущие мезрабским женщинам. Конечно, она не всегда кочевала вместе с племенем. Наличие денежных средств позволило ей купить в Дамаске роскошный дом и нанять огромное количество слуг. В этот период она знакомится с капитаном Бартоном и налаживает поставки оружия из Англии. Взамен англичане получают политическое влияние и возможность знакомиться с культурой Востока. — Вы не скучаете по Лондону, миссис Дигби эль-Мезраб? — спросил однажды Бартон у Джейн. — Вы знаете, Ричард, — сказала Джейн. — Я наконец достигла вершины, опустившись на дно. Я здесь королева, у меня не имеется соперниц. Местным бедуинам нет дела до моей европейской репутации. Как у нас дела с поставкой оружия? — На следующей неделе придёт караван с очередной партией. К сожалению, этим же караваном и я отбуду обратно на родину. Меня ждёт другая должность.