Все молча переводили взгляды с нашего магистра, на не нашего, но в результате жажда знаний победила. — Магистр Тесме, — начала Ригра, кокетливо поправляя огненно-рыжий локон и одновременно строя глазки незнакомцу, — нас заинтересовал момент, который не освещался на лекции… — По поводу проклятий седьмого уровня, — продолжила я. — Оказывают ли они влияние на магический фон? — вклинился адепт Джасер. — Потому как задействуемый энергетический поток невозможно скрыть даже магу уровня магистра, — снова Логер. И мы, все семнадцать человек застыли, готовые внимать преподавателю. — А вы спрашиваете, что меня держит в Академии Проклятий, — магистр Тесме обернулся, окинул незнакомца чуть насмешливым взглядом и продолжил общение с ним же, — здесь, магистр Эллохар, адепты еще не разучились задавать вопросы. В отличие от ваших, привыкших безусловно принимать любые слова преподавателя. Директор школы Искусство Смерти! Эта мысль поразила всех нас одновременно и мы все сделали плавный и слаженный шаг назад, но не ушли… и не потому что не боялись — нет, нам реально стало страшно, но любопытство было сильнее. Высокий, слишком высокий даже для темного магистр Эллохар, улыбнулся магистру Тесме, и пожав плечами невозмутимо ответил: — У нас иначе нельзя, уважаемый Тесме. Смертельные проклятия до десятого уровня обратимы, да даже десятого уровня иной раз и при особых условиях обратить можно, наши же знания позволяют лишить жизни даже бессмертных демонов. И потому наши адепты, действительно, не задают вопросов — положение обязывает хранить суровое молчание. Эллохар улыбнулся и одной это веселой улыбкой разрушил тот ореол ужасающей славы, который словно становился ярче по мере произнесения его монолога… но как-то улыбнулся и мы все выдохнули, а после я, почему-то спросила: — И как можно снять проклятие десятого уровня?. Апчхи! Взгляд директора школы Искусства Смерти обратился на меня, улыбка стала шире, после чего мне снисходительно ответили: — А вы для начала научитесь накладывать проклятие высшего уровня, адептка, и еще, вы простыли, если не заметили, и… Внезапно магистр улыбаться перестал, вгляделся в меня, чуть сощурил глаза, и я почувствовала, как по телу прошелся озноб. А затем, директор Эллохар неодобрительно покачал головой. И мне стало жутко! Неужели увидел?! Но нет, вывод великого темного мага был иным: — Ну Тьер… додумался же экспериментировать на адептах… Или вы у него шли под отчисление? Я невольно кивнула. — А, — магистр безмятежно улыбнулся, — тогда понятно. Но мне понятно не было! И потому я требовательно спросила: — На мне экспериментировали?! Магистр Эллохар повернулся к преподавателю Тесме и небрежно заметил: — Нет, должен сказать, что молчаливые обучающиеся меня устраивают гораздо больше, к тому же мои адепты высказывают больше уважения в обращении к магистрам. — и уже мне, — Ловите. В следующее мгновение в меня полетел сверкающий клинок. В том, что я его не поймаю, не сомневался никто, включая меня, и это скорее клинок планировал поймать меня на свое острие примерно так в районе сердца! И в это самое мгновение, я успела попрощаться с жизнью, как вдруг произошло следующее — клинок воткнулся в нечто, что было в шаге от меня, вспыхнул огнем и был расплавлен, после чего красными тяжелыми каплями расплавленного металла сполз на пол… прожег деревянные доски и застыл быстро темнеющей лужицей. Но не успела та лужица потемнеть, как вокруг меня взметнулось адово пламя, и из портала появился сам магистр Тьер! — Мама! — разом выдали все перепуганные адепты, едва пламя исчезло и явление нашего директора стало достоянием нашей скромной по численности общественности. И тишина… ровно до слов магистра Эллохара: — Нет, это скорее папа, — после чего директор школы Искусства Смерти попросту расхохотался. Его смех оборвало ледяное: — И как это понимать?! И магистр Эллохар, тот самый страшный и ужасный, невозмутимо пожал плечами и не испытывая ни малейших угрызений совести ответил: — Просто проверил. Забавное плетение абсолютной защиты, впервые с подобным сталкиваюсь. Экспериментальный вариант? На магистра Тьера я смотреть боялась, но почему-то словно чувствовала, как он успокаивается… хотя кажется его «не спокойствие» среди присутствующих видеть приходилось только мне. — Да, экспериментальный, — голос лорда директора глух и совершенно спокоен, — в данный момент замкнуто на мне, но это чрезмерно. — Совершенно с вами согласен, — Эллохар поднялся, — но все же настаиваю на установке защитных заклинаний по типу моей школы. — Я помню о вашем предложении, — лорд директор сделал шаг от меня и мне сразу дышать стало легче, — но отказался от использованной вами модели — слишком жестоко по отношению к окружающим, не находите? — В чем-то вы правы, — ответил светловолосый, — моих адептов в первую очередь защищает репутация, во вторую они сами и лишь третья степень защиты это собственно охранные заклинания. В вашей ситуации необходимо что-то продумать с предупреждением тех, кто рискнет причинить вред адепту академии. — Вот именно! — Как то вы не разговорчивы, мой друг, — магистр Эллохар подошел к бывшему ученику (впрочем, из всех присутствующих данный факт был известен только мне), и спросил: Кьехаата? — Агхеэра, — на том же абсолютно нам не понятном, ответил лорд директор, после чего развернулся и направился к двери. Магистр Эллохар невозмутимо направился следом, но проходя мимо меня, остановился, подмигнул и посоветовал: — Очень рекомендую подлизаться к директору и уговорить снять это с вас. Иначе, милочка, замужество вам не грозит, личная жизнь так же. — В смысле? — как выяснилось, директора школы Искусства Смерти я боюсь значительно меньше, чем собственного директора. — В смысле Тьер избрал крайне проблематичный вид защиты, срабатывающий даже на невинные объятия. А вы же не хотите, чтобы каждый вкусивший прикосновение к вашим устам, в буквальном смысле падал к вашим же ногам сраженный далеко не страстью? Кстати, поклонникам предстоит падать замертво. По мере поступления новой информации мои глаза становились все шире, голос пропадал, и когда я задала следующий вопрос, это был уже полузадушенный писк: — А что, он сам это не снимет? Мне невозмутимо ответили: — Ну, видите ли, дорогая, ставить защиту всегда легче, чем снимать. Именно поэтому принято экспериментировать обычно на заключенных. Иной раз экспериментируют на адептах, отчисленных из учебного заведения, в вашем случае могу заметить, что вам просто не повезло. Всего темного вам, адепты. И магистр покинул аудиторию. Едва за ним закрылась дверь, как Ригра прошептала: — Директор Тьер экспериментирует на адептах… — Которых к нему отправляют в качестве наказания… — дополнил Элброт. — Так что там с влиянием на магический фон проклятий седьмого уровня? — обратился Логер к магистру Тесме. И я была забыта. Всеми… кроме самой себя! Это как мне теперь жить?! — Да, — голос магистра раздавался словно где-то вдали, — абсолютно верные выводы, адепт Логер. Однако скрыть колебания возможно, и мы поговорим об этом на следующей лекции. Когда все потянулись к выходу, я тоже шла, механически переставляя ноги, а где-то в голове набатом гудел колокол, по всей моей личной жизни. Не спорю, я никогда о ней собственно и не задумывалась, у государственных чиновников нашего уровня этой самой личной жизни обычно нет, либо она постоянно прерывается вечными командировками, но все же… Хотя бы на мизерную порцию счастья я рассчитывала! — Дэя, — Яна шла со мной рядом, а я и не заметила, — я уверена, что все не настолько страшно. — Все гораздо хуже, — «поддержала» меня Ригра, — грозит тебе смерть, подавальщица. И я сорвалась: — Катись полем, Ригра! Дакене затормозила, затем вскинула руку, и кольцо на ее указательном пальце засветилось, после чего эта зараза преспокойно заявила: — Ты в курсе, что это означает, Риате? В курсе были все! Только что Дакене попросту скопировала отпечаток моей ауры и отослала братикам… короче у меня большая проблема! Так как в прошлый раз эти два аристократичных ублюдка попросту избили меня возле ворот Академии, продолжая при этом благожелательно улыбаться… И мне уже представилась картинка моего втаптывания в ледяную жижу покрывающую наши дороги в зимнее время, как неожиданно вмешался Логер: — Люблю мясную похлебку с тмином! Мы разом удивленно на него посмотрели, потому как мясная похлебка с тмином готовилась исключительно как похоронное блюдо! — Да они не до смерти, — Ригра поправила воротник, — так, жизни поучат, некоторых выскочек. — Да я не о ней, Дакене, — парировал Логер, — я о братиках твоих. Память у тебя девичья, конечно, но не до такой же степени. На ней же эксперимент поставили, и братикам твоим крышка, если только сунутся! И меня накрыло осознанием — все не так уж и плохо. — А знаешь, Ригра, — я повернулась к бледнеющей адептке, — давно хотела тебе сказать… Но почему-то ничего не сказала. Стояла, вспоминала все нанесенные мне обиды и молчала. Слишком глубоко укоренилось во мне правило поведанное еще бабушкой «Молчание золото, Дэюшка, запомни это». И я молчала, практически всегда и в любой ситуации… не молчать я стала только при директоре Тьере — сначала в его кабинете, потом когда увидела, что в Хвостатом списке нет моей фамилии. Да вообще Хвостатый список стал переломным моментом в моем сознании — это была моя победа. Моя личная победа. — Желаю тебе испытать все то, что по твоей милости испытали другие, — вот и все что я сказала Ригре.