Я об этом еще в обед думала, решив, что если возрожденный дух постоянно просматривает все, то возможно… ну есть же шанс, хоть маленький… Такой маленький-маленький шанс… Пространство перед дверью подернулось дымкой, через мгновение улыбающийся дух смерти весело поинтересовался: — Как проходят геройские будни, Риате? И вот человеку, да даже орку, вампиру или оборотню я бы такого не сказала, но учитывая тот разговор между Дарой и магистром Эллохаром, да и наш разговор сегодня в коридоре, когда она сказала, что меня понимает, в общем… — Я… прокляла директора, — созналась я духу смерти. — И возможно… его агрессия… а в городе погибают девушки, похожие на меня и… Дара удивленно вскинула призрачную бровь, почему-то бросила быстрый взгляд на зеркало, потом подлетела ближе и поинтересовалась: — Этих умозаключений ты набралась после лекции по Любовным Проклятиям? — Ну… да, — прошептала я. Неодобрительно покачав головой, Дара снова глянула на зеркало и, начав говорить значительно тише, разбила мою теорию в пух и прах: — Ты, детка, совсем не знаешь Тьера. А вот когда узнаешь, поймешь насколько была не права. Может я и не права, но… но все же но. — Дара, — я села ровнее, — то есть страсти, желания или чего такого лорд директор не испытывает ко мне, нет? Возрожденный дух смерти очень внимательно посмотрела на меня, а после расхохоталась. Смеялась она долго, а успокоившись, уже серьезно сказала: — Извини, конечно, ты девушка не глупая, что доказала в последние дни обучения, но могла бы и заметить, что в постели Тьера кроме тебя других девушек не обреталось. К тому же присутствие в момент регенерации это очень… интимно для члена ордена Бессмертных, Тьер изгнал даже меня, а тебе разрешил остаться. — Не разрешал, — пробормотала я. Дара улыбнулась, еще раз бросила взгляд на зеркало и прошептала: — Когда он «не разрешает» он предпринимает действия. Подумай об этом. Это получается, что меня могли просто вышвырнуть? Было бы грубо… хотя и так получилось грубо. — А он там один совсем, — вдруг протянула Дара, — еще сегодня сидит взаперти… не хочет пугать адептов и преподавателей… Один… совсем… И дух смерти испарился. Нет, в тот момент я совершенно не собиралась идти к директору! Вообще даже не думала об этом. Я даже домашние задания все выполнила, в столовую на ужин сходила, в душе побывала. Это потом когда открывала пакет с подарком от «жестоко соблазняемого вашим бездушием, покоренного вашей мудростью и следовательским чутьем, Ночного стража Юрао Найтес», как гласила записка, я вдруг подумала — зачем мне одной столько пирожных? У Яны свои есть, а лорд Тьер третий день в заключении… И ведь не просто так там сидит, просто не хочет пугать адептов… Минут через десять, в темном платье, закутанная в шаль и зимнее пальто, я кралась по пустым коридорам. К счастью никого на пути не встретила, и во дворе тоже никого, и даже на входе в парк, а вот в самом парке… — Риате, ты куда это? — на неприметную тропку шагнула огромная черная… кошка, размером чуть меньше теленка. — Ппростите… — я испуганно отступила. Оборотень, и я догадывалась о ее личности, прощать не собиралась. Мягко заступив мне дорогу, кошка уселась передо мной, потянув носом, глубоко вздохнула, а после: — Ну и куда ты направляешься? Я еще понимаю в красивом нижнем белье и надушенная дорогими духами, но вот так вот… в платье грубой ткани, не накрашенная, не причесанная, да еще и с пирожными от другого ухажера, Дэя-Дэя, тебя мама ничему не учила? — Я не соблазнять его иду, — насупившись, ответила капитану Верис. — Это я уже поняла, — кошка поднялась, грациозно потянулась, — что у тебя ничего не получится. Но учти, в одиннадцать должна как штык быть в своей постели иначе лично навещу Тьера и выскажу ему все, что думаю по поводу шастающих по ночам адепток! – грациозный прыжок в кусты, и на прощание мурлыкающе: — Но учти, Тьер не выносит жалости, даже в форме столь редкого в наши дни сопереживания. Я переждала несколько минут, прислушиваясь к шуму старых деревьев, затем ускорила шаг — ночь была совсем не летней же. Подойдя к дому, осторожно обошла колонну, и приподнявшись на носочки, попыталась найти ключ. — Его там нет! — усталый голос магистра Тьера заставил вздрогнуть, и я едва не выронила пакет. Оглянувшись, увидела, что полуобнаженный лорд директор, откровенно наплевав на внушительный морозец зимней ночи, стоит на первой из семи ступеней. В этот момент в парке послышался треск, затем шум ломаемых веток, и гул от упавшего дерева. В свете восходящей луны было заметно, что лорд недовольно поморщился… кажется я знаю кто причастен к нелегальному лесорубству. — Жаль… — почему-то сказала я, — всегда любила этот парк. — И ручей, — хмуро произнес магистр. К чему он это сказал? — Холодно, — глядя на раздетого директора, намекнула я. — Замерзла? — неверно понял меня лорд Тьер. — Заходи, не заперто. Обойдя колонны, подошла к двери, открыла. Действительно не заперто, а я ключ искала… Пока снимала пальто и разувалась, магистр почему-то все так же стоял на пороге, но едва я неуверенно оглянулась, решительно зашел. Закрыл двери, так же снял сапоги, и… остановился. Я тоже не знала что сказать, и сболтнула первое, пришедшее на ум: — А давайте чай пить. Лорд Тьер почему-то тяжело к двери привалился спиной, сложил руки на груди, задумчиво посмотрел на меня и внес свое предложение: — Вино?! У меня есть превосходное эльфийское. — Я не пью, — честно созналась я. — Я не пью чай в столь позднее время, — он, похоже, тоже был честен. Несколько минут молчания и мое предложение: — А давайте я чай, а вы вино! — Давайте, — из позы магистра медленно уходило напряжение, и даже дыхание стало свободнее, — тогда я сливовицу. — А почему не вино? — позволила я себе полюбопытствовать. — Такое вино стоит пить в приятной компании, но никак не самому, — лорд Тьер улыбнулся, — идемте, меня ждет ужин, правда не столь вкусный, как тот, которым угощали вы. — Знаете, — я пожала плечами и пошла на компромисс, — наверное, я тогда не откажусь от глотка вашего вина. — А я с удовольствием сделаю нам чай к десерту, — и он умел идти на уступки. И я улыбнулась, магистр почему-то тоже. — Идемте, — он указал в сторону столовой, — точнее нет, вы идите, а я пока переоденусь. Мой взгляд после его слов невольно метнулся к груди и животу магистра, и я с радостью отметила, что там не осталось даже шрама. — Это хорошо, что все уже зажило, — сказала я, осознав, как выглядит мое подчеркнутое внимание к телу магистра со стороны… да, я смутилась. — Это ваша заслуга, — чуть хрипло ответил лорд Тьер, — не обработай вы рану, процесс регенерации длился бы всю ночь. Войдя в столовую, я не удержалась и сменила посуду, просто изысканный фарфор с голубыми эльфийскими вензелями никак не подходит к говядине под красным соусом, даже выглядит дико, а вот белоснежные квадратные тарелки совсем другое дело. Да и бокалы для вина выбрала другие, более высокие и на длинной тонкой ножке… Когда уже почти закончила с сервировкой, услышала от двери чуть удивленное: — Как вы это делаете? — Делаю что? — меняя салфетки с розовыми цветочками, на более классические белоснежные, спросила я. — Этот ужин не вызывал у меня аппетита всего пол часа назад, но вот вы поколдовали над сервировкой и я понял, настолько голоден. Я смутилась и покраснела, наверное, сильнее, чем этот соус, но было приятно… очень. — Меня всему Тоби обучил, — призналась, обходя стол и присаживаясь на свое место. — Не знаю, кто был учителем, но успехи ученицы изумляют, — лорд обошел меня и придвинул стул… как для леди. В следующее мгновение в его руках оказалась бутылка с вином и магистр наполнил наши бокалы. А когда он занял место напротив и грациозным жестом приподнял бокал с вином, я на мгновение задержала дыхание — лорд Тьер, в черной шелковой рубашке, с распущенными по плечам черными волосами, с едва заметно мерцающим взглядом черных глаз… — Предлагаю тост, — по его губам скользнула приятная улыбка, — за чудесный вечер, за прекрасную девушку и ваш несомненный успех в сегодняшнем расследовании, моя дорогая адептка Риате. В груди что-то дрогнуло и как-то сразу стало очень тепло и как-то… странно, и я даже не смогла ответить сразу, но собралась, и, стараясь говорить спокойно и сдержанно, тоже произнесла тост: — За ваше выздоровление, за этот дивный вечер и… за… ваше счастье, которого вы, несомненно, достойны, лорд Тьер… Внятной речи не получилось, но почему-то магистр счел иначе: