— Осторожнее со словами, — черные глаза опасно блеснули. — А то что? — я нагло вскинула брови, — будешь и дальше при каждой возможности рычать на меня и кидаться обидными словами? Выдыхай, Лекс. Испытания окончены, Райдо освободил вас всех от обязанностей наставников. Я больше не твоя забота. — Еще как моя, Найтли. По крайней мере на этот год, — Верано скривился, будто на язык попало что-то горькое, — я тоже у Гончих, если ты не в курсе. — Тебя что-то не устраивает? — Меня бы устроило, если бы ты отправилась домой, или на любой из оставшихся четырех факультетов, но ты поперлась именно к нам. — И что? — Ты ведь еще не в курсе, как тут все устроено? Первокурсникам положен куратор из старших. Угадай, кому поручили присматривать за тобой? Сердце нехорошо дернулось, но я пожала плечами и небрежно обронила: — Не присматривай. Сама справлюсь. В ответ меня окатили очередным взглядом полным пренебрежения: — Представляю. Я просил передать мне второго поступившего, но декан и слушать не захотел. Сказал, что мы уже сработались. Я нервно хохотнула, чем заслужила еще один раздраженный взгляд. Теперь понятно, почему его так перекрутило на третьем испытании, что аж выматерился в голос. Бедняга чувствовал, что ему предстоит. — Тебе смешно? — Лекс оттолкнулся плечом от стены и шагнул ко мне. Остановился рядом, глядя на меня сверху вниз и насквозь пробивая холодом: — Теперь буду вынужден решать твои никчемные проблемки. А еще Мерран подгадил. И если ты попрешься в город, а я руку даю на отсечение, что попрешься, мне придется тащиться с тобой. Поверь, у меня есть гораздо более важные и интересные дела, чем возиться с бездарной выскочкой из Муравейника. Последняя фраза прозвучала так уничижительно, что я покраснела. Ему все-таки удалось зацепить меня. Сердце снова сбилось, в голове зазвенело от обиды, а голос предательски дрогнул: — Спасибо, что напомнил, кто я и где мое место. И прости, что потревожила. Ты же такой великий и распрекрасный, что до простых смертных, тем более из какого-то там Муравейника, тебе нет дела. А теперь придется тратить время на какую-то никчемную нищенку. — Не передергивай мои слова. Я такого не говорил. — Тебе и не надо говорить. По глазам все видно, — прошипела я и уперлась пальцем ему в грудь, — Сноб! Заносчивый! Самовлюбленный! Противный! С каждым моим словом Лекс все больше приходил в ярость. Темные глаза превратились в хищные омуты, на скулах проступили желваки. — Зато Хеммери, наверное, приятный? — сквозь зубы процедил Лекс, перехватив мой взгляд, метнувшийся на третьекурсников. — Да уж получше некоторых! Коул уже заметил нас. Отделился от своей компании и решительно направился к нам. Он мог спасти меня от Верано…но не успел. Лекс сделал еще шаг ко мне, остановившись в опасной близи, склонился так близко, что я еле сдержалась, чтобы не отступить. — Знаешь, чем я лучше? — красивые губы растянулись в жестокой улыбке, — я никогда тебе не врал… — И в чем же он соврал? — спросила я, стараясь говорить как можно беспечнее и не замечать внезапного холода, мазнувшего по спине. — Не задавалась вопросом, почему в качестве наставников в основном третий курс? И так мало четвертого и пятого? — Вы слишком стары и чопорны, чтобы заниматься мышиной возней? — огрызнулась я. — Почти. Старших отправляют принудительно, по жребию и без преференций. А вот третьему курсу наставничество засчитывается на экзаменах. Выбрали твой артефакт – минус один экзамен, довел свою подопечную до финала – полностью освобожден от зимней сессии. Вытащил ее на первое место в рейтинге претенденток – свободен и от летних испытаний. Ты обеспечила Хеммери неприкосновенность на целый год. У меня вспотели руки. Я смотрела как к нам приближается Коул и с трудом дышала. Но сказать, что была удивлена – значит, слукавить. Я все гадала, какой ему смысл так возиться со мной и выкладываться на все сто…теперь все встало на свои места. — Ну что ж…чего-то такого я и ждала, — кое-как улыбнулась, — это было взаимовыгодное сотрудничество. Он мне, я ему. Все честно… На его месте я бы поступила так же. — Думаешь, послабления с экзаменами это все? — убийственная улыбка стала шире, а у меня в животе начало тянуть. Медленно, мучительно, по нарастающей, — это было бы слишком скучно. — Верано! — прорычал Хеммери, почти добравшись до крыльца. — Он поспорил на тебя. Все третьекурсники спорили на своих подопечных. Забава у них такая, ежегодная. Называется, раскрути наивную дуру на поцелуй. Второе название не такое мягкое, но суть отражает четче – найди самую доступную. — На хрена, Лекс?! — Коул взлетел по ступеням и со всей дури оттолкнул Верано, — без тебя бы разобрались! — Ты уже разобрался, — хмыкнул темноглазый, не сводя с меня взгляда, — можешь поблагодарить своего ненаглядного, Найтли. Ты еще не успела толком поступить, а он уже камня на камне от твоей репутации не оставил. Теперь вся Академия знает, кого проще всего взять в оборот, если станет скучно. — Ты… — Коул снова ринулся в бой, но я встала у него на пути. Уперлась руками в тяжело вздымающуюся грудь, вынуждая притормозить, и когда он остановился, отпихнула от себя: — Это правда? — Ева, не слушай ты его… — Это. Правда? — повторила с нажимом. Он досадливо сморщился, выдавая себя полностью. С головой, с потрохами, от и до. — Да ерунда это. Баловство дурацкое. Идиоты мы, — он попытался взять меня за руку, я отпрянула. — Ну и как приз? Надеюсь, что-нибудь полезное? — Ев…— беспомощно дернул плечами, — блин… глупости все это… Ощущение мороза на коже становилось все сильнее. — Не прибедняйся, Хеммери. Я слышал, в этом году на кону был эр-мобиль, — Лекс продолжал добивать. Медленно, хладнокровно. Не жалея ни о чем и никого, — обязательно прокати Найтли. Уверен, она оценит и поймет, ради чего все это было. Хотя у нее теперь и без тебя предложений будет предостаточно. Сам знаешь. Хеммери с рычанием бросился на Верано, и в этот раз я не стала его останавливать. Вместо этого спустилась по ступеням и пошла прочь. — Ева! — Коул окрикнул меня, и я прибавила шаг, не желая ни видеть его, ни слышать. Хватит насмотрелась. — Вы что здесь устроили? — раздался звенящий от негодования голос мисс Тревис, — а ну марш к декану! — Мне надо…— уперся было Хеммери. — Живо! Оба! Иначе… Я уже не слышала, что там иначе. Шагала, словно кукла с неестественно прямо спиной. Ноги, как не живые, в голове звенело. Сердце…вместо него какие-то обугленные шматки и кучка мусора. Проходя мимо компании Коула, я поймала на себе десяток веселых, заинтересованных взглядов. Один даже хамовато подмигнул. А когда я вскинула подбородок и гордо пошла дальше, позади кто-то прыснул со смеху. Теперь я понимала, почему Весмор называли Академией Сердцеедов. Здесь обитали кровожадные чудовища, играющие чужими чувствами. А я – самая наивная дура из Муравейника, которая до сих пор не поняла куда попала. Глаза защипало, но я проглотила горьким ком, сковавший горло, и продолжила путь. Неспешно, как королева, хотя больше всего хотелось бежать, сломя голову. Забиться в какую-нибудь темную дыру и хорошенько повыть. Найди самую доступную… Чего ее искать? Пару раз напои кофе, купи вкусную булку, прояви заботу, рассмеши и все готово. Перезрелой грушей и под ноги. Наверное, это было самое легкое приобретение эр-мобиля за всю историю Хайса. Пока я шла к малому корпусу, мне казалось, что за мной неотступно следуют чужие взгляды. Насмешливые, наглые, оценивающие, брезгливые. На меня все смотрели! С каждым шагом внутри стыло все сильнее. Я привыкла быть нищенкой из Муравейника и не стеснялась этого, а вот роль самой доступной давалась тяжело. Все силы уходили на то, чтобы держать достойную маску и не позволить себе разреветься. Я мечтала добраться до своей комнаты, пересидеть там время до финального сбора, как-то собрать себя в одно целое, но и тут меня ждало разочарование. В холле толпилась группа возмущенных девушек. Самых наглых и шумных из тех, кто не набрал баллов в количестве, необходимом для поступления. Они ругались на испытания, на правила, преподавателей, но все это померкло, когда в дверях появилась я. — О, а вот и главная дешевка пожаловала, — фыркнула темнобровая Ксандра. Лица остальных скривились в презрительных минах. Я прошла мимо них, намереваясь удалиться к себе, но в спину прилетело гадкое: — Как там Хеммери? Единственный или уже по рукам пошла? — и противный, визгливый смех Миры, который дружно поддержали другие девочки. Я остановилась на пороге. Зажмурилась. Проглотила ненужные слезы. Я пришла сюда учиться, и я сделаю это. И плевать мне на чужие взгляды, слова, намеки и смех. Они все мне никто и звать их никак. Я – девочка, которая смогла вырваться из Муравейника, и я скорее сдохну, чем вернусь обратно. У меня есть цель, и если ради нее придется сразиться с целыми миром или стать всеобщим посмешищем – я готова. И моих слез точно никто не увидит.