Часть 37 из 49 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
— Доброго вечера, — буркнула я, открывая дверь в помещение, где содержался Лёлик.
— Это твое? — Кевин-Кефин в три шага сократил между нами расстояние, но при виде Лёлика отшатнулся. Брезгливо прижал к носу белоснежный платок.
Ути, какие мы нежные. Ну да, Лёлика еще пару часов назад обработали формалином, но формалин пахнет куда приятнее разлагающейся плоти. Главное, слишком глубоко не дышать рядом с ним в ближайшее время и руками его не трогать, и ты, считай, в безопасности. Да и мои амулеты, которыми я обвешала Лёлика, защищают от разных неприятных последствий, с которыми иногда приходится сталкиваться некромантам. Или, в худшем случае, лекарям.
Лёлик, не будь дураком, а в прошлой жизни еще и писателем, театрально задрал свою руку и прислонил ко лбу, выдыхая шумное «урр» и явно пародируя графа. Только белоснежного платка не хватало для полноты картины.
— У вас ко мне что-то срочное? Я спешу на тренировку, — подавив смешок, произнесла я.
— Я же просил обращаться ко мне на «ты». — Кевин-Кефин все же пересилил себя и сделал шаг вперед. А это он зря, Лёлик еще свежеподнятая нежить, может и ручки ненароком потянуть, и «обчихать». — Просто… просто я видел, что сегодня утром принц явно обозначил разрыв вашей связи, потому я посчитал, теперь тебе ничего не мешает пойти со мной на свидание.
Сказал это с таким апломбом, что я вновь не удержалась и поморщилась, уже не таясь.
— Мешает, — твердо произнесла я. — Отсутствие у меня на то желания.
Говорила вежливо, но уловила волну ярости, исходящую от Кевина-Кефина.
— А теперь приношу свои глубочайшие извинения, мне пора.
И не дожидаясь ответа, направилась к выходу. Благо гордость графа Мор поспособствовала тому, чтобы он за мной не бежал.
На полигоне собрались уже все, вот только тренировка почему-то не началась.
— Опаздываешь, — холодно заметил принц.
Изначально я вообще не хотела приходить — мысленно отшутилась я старинным анекдотом.
Осмотревшись, обратила внимание, что команда кучкуется. Лил с Кристин смотрят на меня волком с лавок (их неприязнь к Вилу явно перекинулась на меня). Сам Вил со скучающим выражением лица поправлял амулеты у своего умертвия. Влат с Перси и Закари стояли подле перил, даже не болтали. О том, что Бутч отпросился с сегодняшней тренировки из-за отработки, знала заранее.
Я тяжело вздохнула. До соревнований меньше двух недель, если мы сохраним такой настрой, то не видать нам победы как своих ушей. У нас и так довольно низкие шансы, но с такими эмоциями… они вообще нулевые.
— Всем привет, — постаралась, чтобы мой голос звучал бодро, но скорее храбрилась, чем действительно чувствовала в себе силы. — У меня только что возникла идея сегодняшней тренировки.
— Программы, которую разработали мы с Вилберном, должно быть достаточно, — сообщил принц.
«Дользно быть досьтатащна», — мысленно перекривляла я Марка, для видимости же нацепила дежурную улыбку.
— У нас явные проблемы с доверием, и я предлагаю хотя бы попытаться их решить, — продолжила я, игнорируя смешок со стороны Лилиты.
Женщина в обиде страшна. Она куда изощреннее и хитрее в выражении своих эмоций, не чета прямолинейным мужчинам. Прожив большую часть своей жизни в женском пансионе, а потом три года отработав в борделе, я могла различить сотни разных оттенков женских ссор. И душу грела мысль — такая женская обида легко стирается при должных усилиях.
Достав несколько заговоренных камней из набедренной сумки, я раскидала их по периметру, создавая идеальный треугольник. Произнесла немудреную формулу — никаких новых веяний, все подсмотрено в учебнике по артефактологии за третий курс — и выжидающе уставилась на ребят. Они подошли ближе, скорее из любопытства.
— Это треугольник доверия, — важно произнесла я, когда все оказались внутри. — За его пределы не выйдет ничего. А если кто-то решится поднять те темы, которые мы обсудили тут… Его ждет страшная кара.
Я не стала говорить, что страшной карой будет недельная чесотка. Вряд ли это прозвучало бы в должной степени угрожающе. А то, что тут нет Бутча, даже хорошо. Во-первых, нам давно стоило поговорить по душам с ребятами, а во-вторых, он бы с легкостью распознал потоки и в силу своей природной вредности обязательно бы сообщил каждому присутствующему.
— И что ты от нас хочешь? — Марк изогнул бровь и сложил руки на груди. Голос его звучал насмешливо, и это порядком раззадорило.
Это, дорогой Марк, то, что должен делать каждый лидер, — сплачивать коллектив.
— А это мяч, — я не без труда сгустила воздух, создавая в руках сферу, напоминающую мяч ну слишком отдаленно. Ну и ладно, все равно мы будем его лишь кидать. — Им мы будем играть в правду или действие.
— Это же детская игра, ты… — усмехнулся Влат.
— Но с некоторыми изменениями в правилах. Прежде чем выбрать действие, каждый из нас должен хотя бы трижды сказать правду. Мы с вами дошли до такого состояния, что нам проще сделать двадцать кругов вокруг полигона, чем быть хотя бы вполовину искреннее. Неужели нам нечего обсудить?
— А мне нравится, — вдруг поддержал мою идею Перси. — А если кто-то соврет?
— Об этом мы узнаем сразу же, — расплывчато отозвалась я. Не стала говорить, что нос лгуна тут же начнет увеличиваться. — И боюсь, тому, кто соврал, это «сразу же» не понравится. Кидающий мяч задает вопрос, принимающий должен на него ответить. Все поняли?
— Детский сад, — Крис закатила глаза и попыталась выйти из созданного мною треугольника. Тут же отшатнулась внутрь и бросила на меня свирепый взгляд.
— Ой, забыла сказать, — я не удержалась от улыбки. — Никто не может покинуть треугольник, пока игра не завершится.
На самом деле, пока я не посчитаю ее завершенной, но об этом я тоже не стала говорить вслух. Наверное, не очень уж хорошо хитрить в круге доверия? Впрочем, хитрить можно, а вот если бы я соврала…
— У тебя нос покраснел, — подозрительно заметил Вилберн. — Или это так и задумано?
Блин. Видимо, лучше даже не хитрить.
— Ладно, я в игре. — Принц тут же выхватил из моих рук сгусток воздуха. — Полигон закрывается через час, и у меня нет ну никакого желания торчать тут всю ночь. Клэр, каково это быть такой занозой, как ты?
Я не успела даже опомниться, как в меня прилетел мой же шар.
— Не жалуюсь, вполне спокойно мне живется, — привычно огрызнулась я. И тут же ойкнула, одной рукой схватившись за нос. Он увеличился всего лишь на пару сантиметров, но довольно болезненно.
Принц коварно усмехнулся, разве что язык не показал.
— Теперь мы знаем, какая страшная кара ждет нас за вранье, — сообщил он будничным тоном. Мне же оставалось лишь скрипнуть зубами.
— Марк, каково это быть таким самодовольным придурком, как ты? — Я все же не удержалась и бросила ему воздушную сферу в ответ. И это было совсем не по правилам.
Он с легкостью перехватил мяч и серьезно ответил:
— Я от этого частенько страдаю.
И ничего! Ни покрасневшего носа, ни увеличенного. Что, и правда страдает?!
— К тебе я еще вернусь, Клэр, но пока вопрос для Вилберна. Вилберн, что тебя связывает с графиней де Шор?
Ого, неужели принц понял мою задумку и сообразил, как стоит вести игру быстрее, чем это смогла сделать я?
Вилберн принял сферу с привычным ему спокойствием и легкой улыбкой.
— Исключительно желание моего отца объединить наш род и семью человека, который перед ним как-то выслужился. С самой графиней я и словом не обмолвился ни разу.
Принято. Треугольник доверия не признал никакого вранья.
— Влат, вопрос к тебе. Зачем ты добиваешься признания от своего отца?
— Чтобы… — голос Влата прозвучал сдавленно, хотя он уже принял сферу в руки. — Чтобы занять в обществе место по праву рождения.
Стоило ему произнести эти слова, как его нос тут же увеличился. Парень бросил на меня полный возмущения взгляд. Упс.
— Идиотская игра! — в сердцах воскликнул он. — И правила придурошные! Кристин, это правда, что ты переспала с тем не то конюхом, не то садовником?
— Нет, — спокойно ответила Крис и хитро улыбнулась. — А ты, Влат, чувствуешь ли ты вину за то, что делаешь с Лил?
Сфера вновь оказалась в руках бастарда рода де Борн. Он замялся совсем на секунду, перебросил мяч в одну руку и озадаченно почесал нос.
— Да, чувствую вину. Если бы все не зашло так далеко, я бы отказался от этой идеи уже сотни раз. Лил, вопрос к тебе. Ты бы могла меня простить, если бы между нами было все как раньше? В детстве?
Сфера замерла перед Лил, скрестившей руки на груди. Она требовательно подрагивала в воздухе, пока девушка с тяжелым вздохом не приняла ее.
— Думаю, да, — тихо ответила она. Затем прокашлялась и задала свой вопрос: — Закари, в чем заключается твоя сила голема?
Демоны, она бы его еще какое-нибудь определение из справочника спросила!
Но Закари с легкостью принял сферу и спокойно ответил:
— Я могу обращаться в любое существо, но вынужден служить только слову своего хозяина. Перси… когда ты меня отпустишь?
Мы все перевели ошарашенный взгляд на Перси. О природе их взаимоотношений мы могли только догадываться, как и о том, что Закари решится задать такой вопрос при нас.
— Когда все закончится, — пространно, но так же спокойно ответил Перси.
Когда что закончится? Жизнь мира? Наша игра? Заговор против королевы-матери? Меня бы такой ответ не устроил, но Закари довольно кивнул.
— Марк, верну тебе твой же вопрос, — насмешливо перекидывая сферу, произнес Перси. — Что тебя связывает с графиней де Шор?
Принц недовольно поджал губы, но сфера уже оказалась в его руках.
— Я не хочу отвечать на этот вопрос, — произнес он, и в тот же миг его нос начал увеличиваться.
— Опять эта графиня де Шор. Кажется, чесотка у меня начнется только от упоминания ее имени, а не по каким-то другим причинам!
Все в нашем треугольнике доверия замерли. Все смотрели на принца с удлиненным носом. Не могу сказать, кто засмеялся первым, но уже через несколько секунд почти все хихикали над внешним обликом принца. Я лишь вежливо улыбалась. Не знаю, что меня больше задело: вопрос или ответ.