Колебалась я недолго. Возвращаться и в самом деле не хотелось, да и любопытно стало, а потому я вложила в его ладонь свою и кивнула. Веселье осталось далеко позади. Непривычно тихая, освещенная лишь разноцветными огоньками академия завораживала и немного пугала. Шагая рядом с Даном, крепко держась за его руку, я чувствовала себя словно во сне. — Куда мы идем? — не выдержала я, когда мы свернули в неприметный темный коридорчик и созданный Даном огонек высветил убегающую вниз лестницу. — Все-таки раздумал жениться, но денег стало жаль, и ты решил просто придушить меня и спрятать тело в подвалах? Дан неловко дернулся, чуть не затушив огонек, и посмотрел так, что самостоятельно закопаться захотелось. — Не смешно, — холодно заметил он. — Ты тоже не мастер шуток, — проворчала я едва слышно. — Ну так что? — Мы идем в подвалы, чтобы кое-что исправить. Твою непереносимость магии, — огорошил Дан. — Чушь! — воскликнула я. Ну ведь глупость же! — Я всю жизнь ею пользуюсь! — Речь о магии агрессивной, — терпеливо пояснил он. — Той, что несет опасность, а также пытается так или иначе на тебя влиять, вмешивается в работу организма. Боевые чары, целительские… А может, и не чушь. По крайней мере, это многое объяснило бы. — А твоя магия? — жалобно уточнила я. — От нее не плохо, только спать хочется. Почему? — Понятия не имею, — с честным видом солгал Дан, но ловить его на этом я не стала — и так было о чем подумать. — Но откуда это взялось?! — расстроилась я. Прожить почти восемнадцать лет и не знать о себе столь важных вещей! Как так вообще получилось? Почему папа об этом умалчивал? Ведь я хотела стать боевым магом, а он, вместо того чтобы все объяснить, попросту запретил! — О причинах спрашивай Стефана, — словно прочитав мои мысли, ответил Дан. — Я и так сказал больше дозволенного. — Дозволенного кем? — вцепилась в его неосторожные слова я. — Отцом? Откуда ты вообще об этом знаешь? — Не важно, — привычно отбрил он. — Важнее сейчас другое. Я могу это исправить. Если ты мне доверишься. Вместо ответа я шагнула в черный проем и, придерживаясь за стену, начала спуск. Лестница была довольно широкой, так что догнавший меня Дан прекрасно пристроился рядом. Держаться за него показалось надежнее, чем за стену; он не возражал. Огонек медленно летел впереди, освещая убегающие в темную бесконечность ступеньки. Такая же бездна царила в моих мыслях. Незыблемым сейчас было одно: Дану я верю. Несмотря на бесконечные тайны, недомолвки, постоянные ссоры и тянущиеся еще с детства обиды, я просто знала, что на него можно положиться. А права ли я и что из этого в итоге выйдет… Поживем — увидим. Спускались молча, лишь шебутное эхо скакало со ступеньки на ступеньку да где-то далеко тягуче падали капли воды. Впрочем, через несколько минут я поняла, что вода здесь ни при чем. Больше всего новый странный звук напоминал биение сердца… Размеренное, спокойное, уверенное. Лестница давно закончилась, коридор же петлял и чуть ли не кольцами заворачивался… и незаметно уходил вниз. Часто на пути попадались, казалось бы, наглухо запертые двери, тяжелые, окованные поеденным ржавчиной железом, будто бы вросшие в стены — и открывающиеся от обычного прикосновения. Причем, что странно, Даниэль никакими чарами не пользовался, я за этим следила, да и толку-то от них в подвалах, где даже безобидный простенький огонек через пять минут поблек, а через двадцать и вовсе выдохся и с треском исчез. Спасало то, что стены здесь слегка светились — в самый раз, чтобы разобрать дорогу, не наступить ни на что опасное и худо-бедно разглядеть спутника. Дан был очень сосредоточен и напряжен, и я не рисковала его отвлекать. Мало ли — спрошу сейчас что-нибудь, и как провалимся мы с ним в какую-нибудь ловушку… Любопытство, конечно, жгло, но разум пока что неплохо его контролировал. И когда контроль почти закончился, а хождение в полутьме и нарушаемой лишь пульсом невидимого сердца тишине надоело, коридор еще раз вильнул и влился в высокую арку, мерцающую так ярко, что пришлось прикрыть глаза. Через несколько мгновений сияние уже не казалось ослепительным, и я смогла осмотреться. Мы стояли в небольшом округлом зале, чьи каменные стены покрывал испускающий зеленоватое свечение мох — словно мягкий пушистый ковер, по которому так и тянет провести ладонью. Тот же ковер устилал и пол, и даже потолок, но вовсе не из-за него зал полнился сиянием. Воздух буквально искрил и звенел от переливающейся в нем золотистой пыльцы, и если на поляне единорогов казалось, что она всего лишь отражает солнечный свет, то теперь стало ясно, что она сама по себе словно мириады маленьких полуденных солнышек. Ярких, подвижных и очень даже живых… Больше всего их было в центре зала, где на высоком — в половину человеческого роста — валуне, так же, как и все здесь, поросшем дивным мхом, под прозрачнейшим хрустальным куполом, который солнышки не считали преградой, пульсировал ослепительно-белый сгусток света. — Что это? — завороженно выдохнула я. — Сердце академии, — тихо отозвался Дан. — Еще его называют сердцем магии, душой богов… Иными словами — светлый источник. Один из семи, что питают наш мир. — Здесь?! — удивилась я. «Говорят, что раньше на этом самом месте была колыбель богов…» — сразу вспомнился рассказ Карла, которому тогда я не очень-то поверила. — А чем это место хуже всех остальных? — в свою очередь удивился Дан. — Просто… Это же не тайна. Я слышала легенду… — Такие легенды ты услышишь во всех древних и не очень местах, — улыбнулся он. — Но все уверены в том, что это — всего лишь сказки. К тому же одно дело — слышать и даже поверить, что источник находится здесь, и совсем другое — его отыскать. Это практически невозможно. — Но ты же нашел… — не отрывая взгляда от размеренно мерцающего Сердца, возразила я. — Поверь, это было не так легко… и совершенно не случайно, — вздохнул Даниэль и, упреждая вопрос, добавил: — Это долгая и, если честно, не слишком интересная история, но я тебе ее расскажу… потом. Потом! Все потом, как всегда… Но приправленное возмущением разочарование вспыхнуло и бесследно погасло — Сердце наполняло душу небывалым умиротворением, покоем и чем-то искристо-щекочущим, от чего хотелось улыбаться… А еще — обнять одного скрытного, вредного, но такого родного и нужного сейчас человека. Похоже, такие желания появились не у меня одной. Я и осознать-то их толком не успела, как Дан оказался рядом, притянул к себе и обнял, осторожно, словно хрустальную статуэтку. Я ошеломленно замерла. Он что, действительно сделал шаг навстречу? И не сбежит, как в прошлый раз, когда этот шаг сделала я? Мгновения шли, ничего не менялось, и, поверив-таки в реальность происходящего, я прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Сюртук слегка царапал щеку, и сердце под ним билось так громко, что заглушало мерный пульс источника. Хорошо… Спокойно. И так не хочется, чтобы это закончилось! — Как же надоело все контролировать… — едва слышно пробормотал Даниэль. — Так не контролируй, — посоветовала я, не понимая, о чем он… и не сомневаясь, что все равно не расскажет, даже если спрошу. — Если бы все зависело от меня, — прошептал Дан. — Что? — уточнила я. Ответа не дождалась, но особо и не надеялась. И допытываться не стала — к чему портить момент? По-настоящему ценный… Вполне возможно, неповторимый. И до обидного короткий! Ладони скользнули по моей спине, задержались на плечах и легко коснулись шеи… И Дан шагнул назад. Я закусила губу, сдерживая протестующий возглас… и, приглядевшись, не сдержала негодующий! В вытянутой руке Даниэля в свете любопытных солнышек сверкал мой медальон! — Тише, — улыбнулся Дан, предупреждая мое недовольство. — Так надо. Ну да, конечно! Надо. И обнимать меня надо было?! У кого-то совсем нет совести. А кто-то последний разум потерял… Знать бы еще, как его вернуть! Но прежде следовало вернуть медальон — и покоящуюся в нем чешуйку. Внутри словно до сих пор мирно дремлющий дракон проснулся. Невыспавшийся, жутко этим недовольный… да еще и обобранный! Неслыханная дерзость! — Отдай! — потребовала я и даже удивилась, что голос прозвучал нормально — казалось, что из горла вырвется рассерженное шипение. Хм… А как вообще чешуйка на меня влияет? Разумно ли денно и нощно носить ее у самого сердца? Мысль мелькнула и угасла как несущественная. Глупости все это, сейчас есть проблемы поважнее! — Отдам, — пообещал Дан. — Только напитаю его силой, чтобы он наконец-то превратился из простой побрякушки во что-то стоящее. — Он и так стоящий, — надулась я, попытавшись забрать свою собственность и потерпев поражение — Дан ловко отдернул руку, лишив меня добычи. — Медальон сам по себе пустышка, — укоризненно покачал головой вредный жених. — Он должен был полностью слиться с тобой, но то процесс долгий. Я рассчитывал как минимум на два месяца. Но просчитался — все произошло намного быстрее. Удивительно. Я нахмурилась, собираясь с мыслями. Так и не получивший желаемого и оттого обиженный дракон, обосновавшийся в душе, неуверенно вильнул хвостом и виновато прижал ушки, но возражать против моих намерений не стал. — Ничего удивительного, — вздохнула я. — Давай покажу… Медальон я даже не попыталась забрать. Просто нажала на скрытую пружинку, и его створки разошлись, добавив изумрудный блик в окружающее сияние. Секреты все портят. Так не пора ли от них избавиться? — Это драконья чешуйка? — недоверчиво уточнил Дан, рассматривая покоящийся в серебряном «блюдце» блестящий кругляш. Потянулся было, чтобы дотронуться, но отчего-то так и не коснулся. — Она самая. Когда я чистила дракона в музее, она упала в мою ладонь… И я никому об этом не сказала. Не знаю почему. Просто не смогла. И не хотела. Созналась и голову в плечи втянула в ожидании заслуженного нагоняя. Которого, однако, не последовало… — Значит, так было нужно, — уверенно заключил Даниэль. И ни слова упрека! Даже взглядом не дал понять, что недоволен моим поступком. — Ты же сам говорил, что драконы не оставят в покое того, кто у них что-либо украл! — на всякий случай напомнила я. — Ты не крала, — спокойно пояснил он. — Тебе ее подарили. Чувствуешь разницу? — Подарили? — растерянно переспросила я. — Но… она просто выпала… — В случае с драконами ничего не бывает просто, — усмехнулся Дан. — И знаешь, так даже лучше. Понадобится гораздо меньше сил, да и ритуал должен пройти легче и эффективнее. Так что конкретно этому дракону я сказал бы «спасибо». — А ты его знаешь? — не сдержала любопытства я. Ответ Дана удивил. — Нет. — Но ведь он подарил академии шкуру! Тебя в это время не было? — Своеобразно подарил, — улыбнулся Дан. — Оставил у ворот с дарственной запиской, заверенной магическим образом. А драконом может быть любой. В учебниках этого нет, но… После сброса шкуры взрослые драконы способны какое-то время жить в человеческом облике. От года до пяти лет, некоторые, особо сильные, — намного дольше. Магию они сохраняют и никакого дискомфорта из-за смены тела не испытывают. И от людей ничем не отличаются. — То есть… — медленно проговорила я, пытаясь уложить в голове новые сведения, — драконом может оказаться любой в академии?! Конечно, если верить словам Дана о подарке, бояться нечего, но… Все равно стало неуютно от предположения, что хозяин чешуйки находится рядом и прекрасно знает, что ее взяла я! И этим хозяином может быть кто угодно — от того же Джаса до Маркуса Эрвана. Слишком уж подозрительный интерес он к медальону проявил… — Или же его здесь и вовсе нет, — утешил Дан, не дав углубиться в непроходимые дебри раздумий.