Я слетела вниз по лестнице, в кровь раздирая ладони, и бросилась к железной двери, с трудом переступая ногами против течения набирающейся воды. Юбка намокла и облепила лодыжки, сковывая движения. Клянусь, в новых платьях никаких простыней вокруг ног, только короткие юбки и даже брюки, как бы ни рычал Крис. Дернув за холодную ручку, взвыла. Дверь оказалась заперта. Развернувшись, я побежала обратно к лестнице, подпрыгнула, уцепившись за скобы, чтобы опять взобраться наверх. Металл полностью разодрал ткань перчаток, стирая кожу рук, но боли я практически не чувствовала. Только холод и отчаянный стук сердца. На самом верху я начала дергать решетку. И чуть не заплакала: она удивительно крепко встала в пазы. Слишком тяжелая, явно защелкнувшаяся на механические замки. Такую даже кошке не выбить. Мой враг прекрасно знал про возможности оборотня. Скорее всего, ловушка была спонтанной, но какой же удачной. Снизу подходила вода, явно сточная, с плавающими листиками, мелким мусором. Я согнулась под решеткой в надежде, что уровень воды не доберется до верхней границы, но моим надеждам не суждено было сбыться. Сначала я оказалась в ледяной воде по пояс, потом по шею. Когда стало заливать подбородок, я поднялась и просунулась насколько могла, втиснувшись лицом через прутья. И обреченно наблюдала, как вода поднялась до решетки, и… на дюйм выше, накрыв ржавый металл. Меня залило, не давая дышать. В последние секунды, прощаясь с одеждой и чудесными новыми башмачками, я трансформировалась, разыгрывая последнюю свою козырную карту. Толстые черные брыли пантеры между решеткой не влезли, но длинная морда дала выигрыш в высоте по сравнению с человеческим лицом. И над водой остался широкий кошачий нос. Уф. Тишина. Вода перестала гулять волнами, застыла. И я недвижима, дышу. Патовая ситуация. В облике кошки ко мне вернулся нюх, и теперь я мученически морщила нос. Воняет сточная вода пакостно. Зато есть время подумать, долго ли я так выдержу. Ха, если стоит вопрос жизни и смерти, а он стоит, то я выдержу так… навсегда. А что — вода есть? Есть. Воздух есть? Спасибо длинной любопытной морде, есть. Вон мусор колышется, буду траву жрать. Но помощи я тут не дождусь, сюда техническая служба, скорее всего, раз в год по большим праздникам заглядывает. Так. Судя по тому, что вода шла снизу, там есть шлюз. А значит, кошке придется нырять. Я вдохнула воздух и отпустила лапами лестничные скобы. Они подозрительно заскрипели. Как бы лазанья и отталкивания огромной кошки не вышли боком, вырвав старые петли и лишив меня лестницы. Было тихо. Я плыла, колотя лапами и извиваясь телом, как во сне ужасов. И давно пора крикнуть: «Да разбудите же меня кто-нибудь!» На дне мутно колыхалась вода. Добравшись до стены, я начала круговой обход. Пару раз пришлось выныривать, хорошо хоть сообразила, что лестница теперь мне не нужна. Выныривала, где получалось, стараясь отдышаться и набраться сил. Кроме железной двери, внизу обнаружился отводной тоннель, перекрытый решеткой. Тонкой небольшой решеткой! Ха! Между мной и свободой поставили всего лишь тонкие прутья! И кошка рванула, выбивая решетку башкой. Было очень больно. Почему я кошкой сначала делаю, потом думаю? Хм. Иногда я и не кошкой… того. Влияет на меня животное, характер расшатывает. Какая приехала девушка спокойная, строгая! Не дралась, обнаженной не бегала… Придется кошку дисциплинировать. Иначе оглянуться не успею, как буду регулярно в канализации плавать. От моего удара решетка в сливе несколько расшаталась, и теперь было достаточно пары точечных ударов лапой, чтобы окончательно ее выбить. Перед решительным нырком я еще немного подышала и после этого полезла спасаться в трубу. У пантеры была странная особенность: огромное толстое тело прекрасно плющилось. Такое ощущение, что куда пролезет моя голова, туда пролезу и вся я. Большая, но все-таки кошка. Скребясь по узкой трубе, я булькала, но не сдавалась. Развернуться все равно уже не получится. И через небольшой участок, заканчивающийся открытой заслонкой, — забытые боги, слава вам! — вынырнула в большой канал, на треть заполненный водой. Здесь было то сильное, то слабое течение, меня несло, а я счастливо дышала. Вылезти через один из сливов по знакомой лестнице из скоб было уже делом техники. Подняв сливное заграждение наверх, выбралась несколько потрепанная, но в высшей степени победительная кошка. — Ур-ря! — замяукала я. Запрыгала на уставших лапах. И брякнулась на землю. Спаслась… Вокруг был вечерний город. Вот это да, я нашла дорогу из Академии в город в обход центрального въезда и стены с магическими следящими артефактами, вне глаз все фиксирующей охраны. Дорогу изрядно грязную, но, возможно, у мистера Фитстоуна она была более чистой. Рыкнув и покрутившись вокруг своей оси, попыталась сориентироваться, где нахожусь. Слишком плохо я знала город, но совсем далеко от Академии тоже вряд ли занесло. После пятнадцатиминутного блуждания по улочкам, перебегая по кустам, чтобы не травмировать психику прохожих, я поняла, куда меня занесло. В Академию напрямую в таком виде идти нельзя. В прошлый раз мы были втроем, и на нас напал вампир с птенцами. А в этот раз я одна, и фактически никто на меня не нападал. Ну упала случайно решетка, а зачем барышня туда вообще полезла? Что ответить? Следила за подозрительным, но ничего особенного не сделавшим преподавателем? И поэтому опять трансформировалась, невзирая на лечебные запреты и академические предписания… Очень плохо звучит, даже подозрительно. Мр. Если пойду в городской дом к Крису… У Ера и гостей останутся незабываемые воспоминания о невесте молодого вамп… мага. Нельзя мне туда. И я приняла, с моей точки зрения, самое рациональное решение. В дверь Расмуса я скреблась и мурчала самым невинным образом. Прижалась к земле, чтобы казаться меньше, но когда он открыл, не выдержала и протиснулась мимо него, мяукая и пихаясь, стараясь быстрее попасть в комнаты для переодеваний. — А-а-а, — завопил владелец одежной лавки, отброшенный черным дурно пахнущим монстром, — помогите!!! Вот зачем так громко кричать? А вдруг кто прибежит? Неудобно для репутации получится. — Не могу помочь, — хрипло произнесла я из-за шторки посаженным за вечер человеческим голосом. — Я раздета. — Кто вы? — опасливо произнес Расмус, беря палку и подкрадываясь к примерочной. — Я все вижу, — подглядывая из-за ткани, склочничала я, — некрасиво с вашей стороны на гостей с палкой. — Это смотря какие гости. И палку не отложил. Даже приличные люди бывают чрезмерно агрессивны. По себе знаю. — Я Мари Ерок. Помните, приходила к вам с Ера и Торшем? — О, помню, конечно, — он оживился. — Так вы оборотень. — Как и вы, — хихикнула я. — Но в Академию предпочту вернуться человеком, поэтому буду необычайно благодарна за какое-нибудь платье, а лучше брюки. И, если это возможно, помыться. — Но при трансформации вы полностью очистились, — изумился Расмус. — Странно, вы правы, но я почему-то ощущаю себя по-прежнему ужасно запачканной. Через полчаса мы сидели и пили чай с печеньем. Я — в новых кожаных брюках и блузе, на ногах красовались тапки Расмуса. Мне подвинули чудесный аккуратный стульчик с красным, обитым кожей сиденьем, а доброжелательный хозяин с комфортом восседал на собственном змеином хвосте. — Я всех местных магов знаю, — безудержно хвастался парень. Основной инстинкт оборотней не обошел его стороной, и он увлеченно старался произвести на меня впечатление. — Всех обшиваю. Самое лучшее качество мужского пошива в городе. Потом вздохнул и признался: — А вот лавки мастеров женского платья есть и получше. Честное создание. Я замахала рукой с зажатым печеньем. — Да что вы, право. Прекрасные у вас работы для дам, мне лично очень нравятся. Насчет магов… Может, знавали Джошуа или Гаррисона Ера, погибших не так давно? — А как же, — подтвердил Расмус, — отлично знал. Имел честь быть хорошо знаком с ними. И до сих пор кое-что не могу понять… Оказалось, что Гаррисон Ера отличался удивительной консервативностью, что несколько выделяло его среди остальных выходцев из семьи, поощряющей эксперименты и пытливость младшего поколения. Гаррисон был чопорным, немногословным, в высшей степени рассудительным молодым человеком. И этот необычный Ера вдруг, прямо в последнюю неделю перед своей кончиной, как с цепи сорвался. Взял на содержание какую-то девицу, стал завсегдатаем одного известного дома на улице Масок, известной своими клубами на грани и за гранью приличия. Ходят слухи, что скончался он в том самом доме во время оргии, да такой, что главы Ера с трудом замяли эту неприглядную историю. Я слушала, затаив дыхание. Эти сведения совершенно противоречили истории, рассказанной Сиенной Боксон, невестой Джошуа Ера, первого погибшего. Там что-то было про гримасу ужаса. А тут оргия. В моем скромном воображении оргия мужчинам должна была нравиться. Хотя, как говорил Крис, есть странные люди, делающие то, что им не нравится, и даже платящие деньги другим, чтобы с ними это делали. На этом месте я обычно запутывалась и просила Криса как-нибудь показать таких людей. Он сразу тушевался и менял тему. В задумчивости я попрощалась с Расмусом и, радуясь удобным брюкам и одолженным тапкам, заторопилась в сторону Академии. Проходя мимо городского дома Ера, признаться, не выдержала и решила хоть краешком глаза взглянуть на светскую встречу. Вдруг Крис выйдет, а нам по дороге. В общем, как-то незаметно я оказалась у освещенного огнями дома и только тут переполошилась. А если Крис выйдет с отцом, а я вся страшная? Прижавшись к соседнему дому, торопливо пригладила волосы и отряхнула от пыли тапки. Не то. Стянула амулет и, наоборот, распушила волосы. Посмотрела на брюки и упала духом. Если Крис меня такой тут увидит, полетит шерсть по закоулочкам. Идти одной в Академию было страшновато, в прошлый раз на нас напали, но пришлось. Теперь я сто раз подумаю, прежде чем отправиться следить за подозрительными типами, спускающимися в подвалы. — Прошу прощения. Ой. Рядом со мной совершенно тихо появился молодой человек, одетый явно для званого вечера в сине-голубой, расшитый серебром камзол. Тяжелый подбородок и осторожный взгляд выдавали непростой характер. Что он делал практически ночью на улице один, вне машины или кареты, а то и вереницы карет? Я настороженно молчала. Старалась идти поодаль. Он ловко шел соседним курсом. — Прошу меня извинить, но я не смогу потом себе простить, если оставлю мисс одну в темноте. Если вы не подскажете, куда мне вас проводить, это несказанно опечалит меня. — Мы не знакомы. Внезапные спутники мне кажутся опасными. — О, позвольте представиться, Джастин… Корнуэлл. Я задрала нос, теряясь, то ли быть вежливой и выдать имя, то ли грубой особью, но мудро не поддавшейся на знакомство по ночной дороге. Некоторое время мы продолжали идти в молчании. Вдали показались стены Академии. — Мари, — решилась я, — Мари Ерок. Он замер, осторожно выдохнул и коротко поклонился.