Этот выстрел мгновенно его убьет. И будет то, чего Родионов уже не увидит. Его тело сунут в багажник машины и выбросят на побережье, по иронии судьбы, чуть ли не рядом с тем домом, где он в последний раз виделся с Лизой. И его тело останется истлевать в холоде и тишине, пока его не найдут перепуганные жуткой находкой мальчишки. И вот тогда он невольно предаст свою Лиз в третий раз, ведь краеугольная сторона настоящей любви — это не отрекаться. Ну, а пока Радек все еще жив. И, сидя на парапете моста, он воплощал в жизнь свою мечту: он рисовал ее. На куске ватмана, который он вынес за пазухой из тюрьмы, он карандашными линиями оттачивал изображение ее лица. Но даже сейчас, вспоминая мгновения, проведенные с ней, он все еще счастлив, по-настоящему. ГЛАВА 4 @ За несколько часов до побега Радека из «Орбе». Чехия.. Прошел всего день, когда Исаев был в Праге, и вот сегодня здесь чуть ли не по-летнему солнечно. Закинув вещи в гостиницу, Андрей спустился в холл, попросил девушку на ресепшен вызвать ему такси и теперь ехал в район Нусле. Его маршрут лежал к низкорослому, неприятного вида строению, над которым, правда, возвышалась башня часов, возведенная в лучших традициях сказочной пражской архитектуры. При этом по Влтаве, мимо которой мчалось такси, на речных катерах катались туристы. Мимо проплыл музей Кафки, чей внутренний двор больше похож на прелюдию к кафе, а не, как однажды выразился при Исаеве гид, на «подходы к экзистенциализму». Позади также остались белая Малостранская водонапорная башня, напоминавшая средневековый замок (и, кстати сказать, действующая на благо пражан с 1561 года), и Танцующий дом. Последнее — сумасшедшего вида офисный центр, прозванный «Джинджер и Фред», причем его возведение курировал непосредственно президент Гавел. За окном такси промелькнули Карлов Мост и площадь Крестоносцев... «— Александр, почему крестоносцев? — заинтересовалась тогда Ира. Это было месяц назад, когда Ресль вытащил их к себе в Прагу на выходные. Где в тот момент зависала Алиса, Андрей точно не помнил (но вроде бы по делам bro моталась в «Баррандов»). Но тогда он чуть крепче сжал руку Иры, примерно догадываясь, что сейчас выкинет Алекс. И действительно. — Ах, это, — поймав взгляд Ирки, с непроницаемым видом начал чех. — Ну, смотрите. В 1231 году святая Агнешка, между прочим, дочь короля Чехии, а, следовательно, принцесса, основала тут госпиталь, который предоставлял кров бездомным и уход за больными. После этого она обратилась к папе... — Своему? — встрял Исаев. — Твоему! — хмыкнул bro. В глазах Иры заплясала улыбка: — Андрюш, не мешай... Дальше? — Спасибо, Ира, — Алекс кивнул. — А дальше так. Обратившись к папе Григорию IX, святая попросила его присвоить этому госпиталю статус самостоятельного ордена. И к красному кресту, а это символ благотворительности, добавилась шестиконечная звезда того же цвета. В итоге орден Крестоносцев стал первым и последним рыцарским орденом, основанным на землях Чехии, и единственным мужским орденом, который был основан... — тут Алекс взял эффектную паузу и весьма театрально поклонился Самойловой: — Женщиной! «Ну не жулик?» — Потрясающе, — иронично отозвался Андрей. — Аплодисменты устраивать? — Как совесть подскажет, — в ответ дал ему бронебойным чех. — А мне понравилось... Александр, спасибо за такой чудесный рассказ, — и Ирка, явно ему подыгрывая, изобразила воздушный поцелуй. Глаза чеха заблестели от удовольствия, а Андрей поймал себя на той мысли, что ему очень хочется чисто по-братски дать bro подзатыльник. Впрочем, надо отдать Алексу должное: он отлично знал историю своего города и при желании умел произвести впечатление. — Ладно, любители старины, пошли в кафе, — вздохнув, Андрей потянул их с площади. Взглянув на него, Ира улучила момент и чуть крепче стиснула его пальцы. Андрей наклонился к ней: — Что? — Андрюш, не ревнуй. — Даже не думал. — Угу. Я тебе верю. В синих глазах любимой женщины прыгали лучики солнца...» «А теперь я в Праге, Ира — в Москве, а Алекс — в «Панкраце». При этом Андрей машинально отметил, что в центре города, у Карлова моста было не протолкнуться. Там шла бойкая торговля картинами доморощенных художников и теми побрякушками, которые никогда не купит ни один нормальный пражанин. Одним словом, все для туристов! Зато южнее центра города, на правом берегу Влтавы располагалось то, что чехи стыдливо прячут от глаз любопытных: то самое мрачного вида строение с часовой башней, знаменитая тюрьма «Панкрац» или Панкрацкая тюрьма, если по-русски. Выстроенная еще в девятнадцатом веке, эта жуткая по сегодняшним меркам тюрьма отлично себя зарекомендовала во времена Второй Мировой, когда ее на полную катушку использовало Гестапо. Здесь перед казнью писал основную часть своей книги «Репортаж с петлей на шее» убежденный антифашист Юлиус Фучик, чьим именем названа одна из московских улиц (она находится рядом с чешским посольством). Здесь, в «Панкраце», начиная с сорок пятого года проводил массовые дознания НКВД. Здесь после пыток удавили сторонника Бандеры Дмитро Грицая. Здесь расстреляли достоевиста и профессора русской литературы Альфреда Бема, который в 1937-м принял православие в Праге. Здесь была повешена Милада Горакова, политик и общественный деятель Чехословакии, спасти которую пытался Альберт Эйнштейн. И в целом, вся история Панкрацкой тюрьмы построена на пытках и истреблении жажды жизни. Правда, в 90-х годах чешская пенитенциарная система начала перестраиваться, чтобы в хорошем смысле соответствовать европейскому уровню. Но до «полного гуманизма» той же «Орбе» «Панкрацу» было еще далеко. Андрей поежился, вспомнив давящие узкие коридоры тюрьмы с обязательной решеткой в конце и все эти плакаты, начинавшиеся со слов: «Zákaz!», «Zákaz!», «Zákaz!» («zákaz» по-чешски — «запрещено»). Плюс мемориальную доску на стене тюрьмы со списком известнейших людей, которые были здесь повешены и расстреляны. «Да уж, тут есть, чем гордиться... Ладно, bro, потерпи, скоро я тебя вытащу». — Чтобы отвлечься от ощущений, которые навевали ему все тюрьмы и «Панкрац» в частности, Исаев попробовал переключиться на недавние события. Встреча с Домбровским в аэропорту; можно сказать, свидание с кумиром юности Никасом Мило. Дневник дочери бывшего шефа, загадка fleur de lys, рисунок нательного креста Алекса и в завершении — восьмизначный код, присланный ему в письме Лизой. Где она подчерпнула информацию о том, что Алекс в СИЗО? Как вообще узнала адрес Андрея? — Páne, dorazil jsi («Вы на месте»), — отвлек его от размышлений таксист. — Dik («Спасибо»), — на автомате ответил Исаев. Расплатившись («без сдачи») и получив в ответ от таксиста благодушное «Jste velmi laskav» («Вы очень любезны»), Андрей кивнул и выбрался из машины. Короткий проход до ворот тюрьмы. Навстречу ему попалась пожилая заплаканная женщина, вышедшая из приемной «Панкраца». Далее были неприятные и неприязненные взгляды охранников (вот здесь Исаеву было глубоко наплевать на это) и ключевой вопрос старшего в смене: — Куда и к кому? — По записи. Отдел СИЗО. Моя фамилия Никитин. — Ваш паспорт? После этого случилось вручение синекожего и, кстати сказать, довольно потрепанного дипдокумента. Штука в том, что еще по дороге во «Внуково» Андрей озаботился тем, чтобы хорошенько измять паспорт. Тот не должен был производить впечатление подозрительно нового. Полистав синекожую книжицу, старший охранник попросил Исаева подождать, после чего перешел в секцию, представлявшую собой нечто среднее между застекленной будкой и закрытой приемной. Опустив ворот полупальто, Исаев, не стесняясь, откровенно наблюдал, как охранник поднял телефонную трубку, кому-то набрал, что-то сказал и вдруг вытянулся по стойке смирно.