Джулиан безуспешно пытается скрыть, что некогда любил Сару и, быть может, любит до сих пор. Он смотрит на дверь загнанным взглядом, ожидая, что Сара вернется. – Джулиан? – Чем дольше вас нет, тем дальше разойдутся пересуды, – произносит он, указывая нам на выход. – Согласен, – отвечает Мэйвен и шагает к двери, собираясь вывести меня в коридор. – Ты уверен, что никто ничего не видел? – моя рука касается щеки, вновь гладкой и чистой. Мэйвен задумывается. – Никто из тех, кто может проболтаться. – Секреты недолго остаются здесь секретами, – негромко произносит Джулиан, и его голос дрожит от столь редкого гнева. – Вы знаете это, ваше высочество. – А вы должны понимать разницу между секретом и ложью, – парирует Мэйвен. Он хватает меня за запястье и вытаскивает в коридор, прежде чем я успеваю спросить, в чем дело. Мы отходим совсем недалеко, когда нас останавливает знакомый голос: – Какие-то проблемы, милый? Королева Элара, привидение в шелках, обращается к сыну. Как ни странно, она одна – ее не сопровождают Стражи. Ее взгляд задерживается на руке Мэйвена, которая по-прежнему лежит в моей. В кои-то веки Элара не пытается пробраться мне в голову. «Сейчас она в сознании Мэйвена». – Ничего, что я не мог бы уладить, – отвечает Мэйвен, крепче сжимая мою руку, словно я – спасительный утес в бурном море. Королева поднимает бровь, не веря ни единому слову, но не задает больше вопросов. Сомневаюсь, что ей в принципе нужно спрашивать; она и так знает все ответы. – Лучше поторопитесь, леди Мэриэна, иначе опоздаете на обед, – мурлычет она, наконец обратив на меня свой пугающий взгляд. Наступает моя очередь цепляться за Мэйвена. – И будьте чуть осторожнее на тренировках. Красную кровь так трудно отмыть. – Да уж, – огрызаюсь я, вспомнив Шейда. – Как бы вы ни старались, я вижу ее у вас на руках. Удивленная моей вспышкой, королева широко раскрывает глаза. Сомневаюсь, что кто-либо когда-либо говорил с ней таким тоном. Я чувствую себя победительницей. Но ненадолго. Внезапно мое тело отлетает назад и с громким стуком бьется о стену коридора. Королева заставляет меня плясать, как марионетку на ниточках. Кости трещат, шея хрустит, и я бьюсь затылком так, что вижу холодные синие звезды. Нет, не звезды. Это глаза. Ее глаза. – Мама! – кричит Мэйвен, но его голос кажется таким далеким. – Мама, не надо! Чья-то рука смыкается у меня на горле и не дает мне сойти с места. Утратив власть над собственным телом, я ощущаю нестерпимо сладкое дыхание королевы. – Ты больше не будешь мне дерзить, – вслух произносит Элара, слишком обозленная, чтобы нашептывать мысленно. Ее хватка усиливается. Я не могла бы ответить согласием, даже если бы хотела. «Почему она просто не убьет меня? – думаю я, отчаянно пытаясь вздохнуть. – Если я – такое бремя, такая большая проблема, почему она просто не убьет меня?» – Довольно! – ревет Мэйвен, и жар его гнева охватывает коридор. Даже сквозь темный туман, который заволакивает мои глаза, я вижу, как он с удивительной силой и храбростью оттаскивает королеву от меня. Та разжимает пальцы, и я приваливаюсь к стене. Элара сама чуть не спотыкается от удивления. Теперь гневный взгляд королевы обращается на Мэйвена – на сына, который восстал против нее. – Возвращайся к своим занятиям, Мэра. Он кипит и не сводит глаз с матери. Не сомневаюсь, сейчас она вопит у него в голове, браня принца за то, что он защищает меня. – Иди же! Жар исходит от его тела и трещит вокруг, и на мгновение я вспоминаю сдерживаемый нрав Кэла. Похоже, Мэйвен тоже скрывает в себе огонь, не менее опасный, и я не хочу быть поблизости, когда произойдет взрыв. Я торопливо удаляюсь, желая отойти как можно дальше от королевы, но не удерживаюсь и оборачиваюсь. Мэйвен и Элара смотрят друг на друга – две фигуры, столкнувшиеся в игре, которой я не понимаю. В комнате молча ждут горничные. Они держат в руках очередное пышное платье. Пока одна облекает меня в наряд, состоящий из шелка и лиловых драгоценных камней, остальные приводят в порядок волосы и макияж. Как обычно, они не говорят ни слова, пусть даже после утренних событий я растрепана и измучена. Обед проходит не как обычно. Дамы, как правило, встречаются за столом, чтобы обсудить предстоящие свадьбы и прочие глупости, о которых говорят богатые женщины, но сегодня всё иначе. Мы вновь сидим на террасе с видом на реку, в толпе мелькают красные ливреи слуг, но военных среди гостей гораздо больше, чем всегда. Такое ощущение, что королевская чета принимает за обедом целый легион. Кэл и Мэйвен тоже здесь, оба сверкают медалями и улыбаются, ведя милую светскую беседу, пока король лично жмет руки офицерам. Все они молоды, все в серой форме с серебряными нашивками. Ничуть не похоже на убогие балахоны, которые получают Красные, когда их призывают в армию. Всё это сыновья и дочери влиятельных особ, и для них война – еще один светский раут. Еще один шаг в обучении. Для Красных – в том числе для меня – это тупик. Смертный приговор. Но я должна выполнять свои обязанности, улыбаться, пожимать руки, благодарить офицеров за храбрость. Каждое слово на вкус отдает горечью. Наконец я удираю от гостей и прячусь в нише, наполовину скрытой растениями. Шум толпы всё возрастает, но я могу вздохнуть. По крайней мере, хоть чуть-чуть. – Всё в порядке? Рядом стоит Кэл, и вид у него встревоженный, но в то же время, как ни странно, расслабленный. Ему нравится общество военных; наверное, для старшего принца это привычная среда обитания. Пусть даже мне очень хочется исчезнуть, моя спина выпрямляется сама собой. – Я не любительница пышных зрелищ. Он хмурится. – Мэра, они отправляются на фронт. Я думал, уж ты-то точно не откажешься проводить их как следует. Смех вырывается у меня наподобие пушечного выстрела. – Какие события в моей жизни навели тебя на мысль, что мне небезразличны эти избалованные сопляки, которые отправляются на фронт, как на каникулы? – Если они сами захотели туда поехать, это еще не значит, что они недостаточно храбрые. – Что ж, надеюсь, им понравятся теплые казармы, еда, отпуск и всё остальное, что не досталось моим братьям. Сомневаюсь, что эти добровольные солдаты испытают нехватку хотя бы одной пуговицы. Хотя, судя по всему, Кэлу хочется прикрикнуть на меня, он подавляет этот порыв. Я знаю, на что принц способен в гневе, и удивляюсь, что он в принципе может себя контролировать. – Это первый полностью Серебряный легион, который отправляется в окопы, – спокойно говорит Кэл. – Серебряные будут сражаться бок о бок с Красными, нести службу вместе с ними, одеваться, как Красные. Когда они прибудут в Чок, Озерные ничего не поймут. А когда начнут падать бомбы, когда враги попытаются прорвать фронт, их ждет сюрприз. Легион Тени справится с ними. Внезапно мне становится жарко и холодно сразу. – Оригинально. Но Кэл не злорадствует. Вид у него грустный. – Это ты подала мне идею. – Правда? – Когда ты возникла на церемонии Выбора Королевы, никто не знал, что делать. Полагаю, такое же ощущение будет и у Озерных. Я пытаюсь заговорить, но не могу произнести ни слова. Я еще никогда и никому не служила вдохновением, уж тем более для военных целей. Кэл смотрит на меня так, как будто хочет сказать что-то еще, но молчит. Никто не знает, что дальше. Парень, с которым мы вместе тренировались, ловец ветра Оливер, хлопает одной рукой Кэла по плечу, а в другой держит полный до краев бокал. На Оливере тоже военная форма. Он собирается на войну. – Как тебе маскировка, Кэл? – Он посмеивается и указывает на окружающую нас толпу: – Под носом у Озерных… проще некуда! Кэл встречается взглядом со мной, и его щеки окрашивает серебряный румянец. – Я справлюсь с Озерными, – произносит он, не сводя глаз с меня. – Ты едешь с ними? За Кэла отвечает Оливер, улыбаясь чересчур широко для юноши, который отправляется на фронт: – Да, Кэл нас поведет! Отсюда и до линии огня! Это его личный легион. Кэл медленно высвобождается из хватки Оливера. Пьяный ловец ветра, кажется, не замечает этого и продолжает болтать: – Он станет самым молодым генералом в истории и первым принцем, который будет сражаться на передовой! «И первым, кто там погибнет», – подсказывает мрачный внутренний голос. Вопреки собственным инстинктам, я протягиваю руку, и Кэл не отстраняется – он позволяет притронуться к себе. Сейчас он вовсе не похож на принца, на генерала или хотя бы на Серебряного, он похож на того юношу в баре, который хотел меня спасти. Негромко, но твердо я спрашиваю: – Когда? – Когда ты уедешь в столицу. После бала. Ты поедешь на юг, – вполголоса отвечает Кэл, – а я на север.