– Впрочем, Серебряные испугались, – вмешиваюсь я. – Они научились бояться вас. Это чего-то стоит. – Это не стоит ничего, если вы спрячетесь в своем потайном городе и позволите им заново набраться сил. Вы даете время королю и армии. Мой брат уже идет по следу. Скоро он вас обнаружит. Мэйвен с непривычной яростью рассматривает свои руки. – Вскоре недостаточно будет оставаться на шаг впереди. Более того, это станет невозможно. Глаза Фарли блестят при свете солнца, пока она задумчиво смотрит на нас. Килорн рисует пальцем круги в пыли, словно ничто его не волнует. Я подавляю желание пнуть парня под столом, чтобы заставить сосредоточиться. – До собственной безопасности мне нет дела, принц, – говорит Фарли. – Но меня беспокоит безопасность крестьян, рабочих и солдат. Именно их сейчас наказывают, и очень сурово. Я думаю о своей семье, о Подпорах, вспоминаю тусклый взгляд тысяч глаз на нашем пути. – Что ты слышала? – Ничего хорошего. Килорн вскидывает голову, продолжая водить пальцами по столу. – Двойные смены, воскресные казни, массовые захоронения. Ничего приятного для тех, кто не в силах поддерживать темп. Он вспоминает родную деревню, как и я. – Солдаты говорят, что и на фронте, в общем, нет особой разницы. В легионы присылают пятнадцати-шестнадцатилетних. Они и месяца не протянут. Он выводит в пыли крест, сердито изображая то, что чувствует. – Пожалуй, я мог бы замедлить процесс, – произносит Мэйвен, размышляя вслух. – Я предложу военному совету пока оставить новобранцев в тылу, хорошенько обучить. – Этого недостаточно, – тихо, но твердо говорю я. Список как будто обжигает мое тело и рвется на свободу. Я поворачиваюсь к Фарли. – У тебя повсюду свои люди, да? И замечаю удовлетворение, скользнувшее по ее лицу. – Да. – Тогда передай им вот это. Я достаю из кармана книжку Джулиана и открываю начало списка. – Разыщите их. Мэйвен осторожно берет книжечку и пробегает глазами перечень. – Да здесь сотни, – бормочет он, не отрываясь от страницы. – Что это такое? – Люди, похожие на меня. Одновременно Красные и Серебряные. Сильнее тех и других. Теперь моя очередь самодовольно улыбаться. Даже у Мэйвена отвисает челюсть. Фарли щелкает пальцами, но он машинально отмахивается от нее, продолжая смотреть на маленькую книжечку, которая содержит такой важный секрет. – Но скоро, впрочем, это выяснят король и королева, – добавляю я. – Фарли, вы должны успеть первыми. Килорн гневно смотрит на список, как на нечто оскорбительное. – Для этого нужны месяцы. Годы. Мэйвен фыркает. – У нас нет столько времени. – Именно, – соглашается Килорн. – Мы должны действовать немедленно. Я качаю головой. Революцию нельзя торопить. – Если вы подождете, если найдете как можно больше особенных людей… у вас будет армия. Внезапно Мэйвен бьет по столу, так что мы все подпрыгиваем. – Но она у нас есть. – Здесь под моей командой много людей, но всё же не настолько, – возражает Фарли, глядя на Мэйвена как на сумасшедшего. Однако он улыбается, оживленный каким-то внутренним огнем. – Если бы я раздобыл вам армию, завербовал в столице целый легион, что бы вы сделали? Фарли пожимает плечами. – Немногое. Другие легионы раздавят его на поле боя. До меня вдруг доходит. Я понимаю, к чему клонит Мэйвен. – Но до боя не дойдет, – негромко говорю я. Он с безумной улыбкой поворачивается ко мне. – Ты имеешь в виду переворот? Фарли хмурится. – Что-что? – Переворот, государственный переворот! Так бывало в истории, – объясняю я, пытаясь развеять сомнения. – Когда небольшая группа людей быстро свергает целое правительство. Неужели вы об этом не слышали? Фарли и Килорн, прищурившись, переглядываются. – Продолжай, – требует Фарли. – Вы знаете, как выстроен Археон – там есть Мост, Западный берег и Восточный. – Мои мысли движутся одновременно с губами, и я рисую в пыли приблизительную карту города. – Вот так. На Западном берегу – дворец, штаб, казначейство, суд, короче, всё правительство. И если мы как-нибудь сумеем проникнуть туда, прервать сообщение, добраться до короля и заставить его принять наши условия… всё будет кончено. Ты сам сказал, Мэйвен: с площади Цезаря можно управлять всем королевством. Значит, нужно просто захватить ее. Мэйвен под столом похлопывает меня по колену. Он раздувается от гордости. Подозрительность на лице Фарли сменилась подлинной надеждой. Она проводит рукой по губам, беззвучно произнося какие-то слова и разглядывая нарисованный в пыли план. – Может быть, я скептик, – начинает Килорн знакомым высокомерным тоном, – но я не совсем понимаю, как вы планируете протащить туда достаточное количество Красных, чтобы сразиться с Серебряными. Нужно десять наших, чтобы свалить одного из них. Не говоря уж о том, что в столице пять тысяч Серебряных солдат, верных твоему брату, – он косится на Мэйвена, – и все обучены убивать, и они выслеживают нас, пока мы тут беседуем. Признав свое поражение, я приваливаюсь к спинке сиденья. – Это будет трудно… Невозможно. Мэйвен проводит рукой по импровизированной карте, легким движением стирая Западный Археон. – Легионы верны своим командирам. А я знаю одну девушку, которая близко знакома с неким генералом… Он смотрит на меня, и огонь в его глазах потухает, сменяясь печалью и холодом. Он едва заметно улыбается. – Ты имеешь в виду Кэла. Солдат. Генерал. Принц. Сын своего отца. И вновь я думаю о Джулиане, которого родной племянник убил бы во имя своего извращенного понятия о правосудии. «Кэл ни за что не предаст корону, никогда». Мэйвен бесстрастно произносит: – Мы поставим его перед однозначным выбором. Я чувствую взгляд Килорна – он оценивает мою реакцию. Это невыносимое давление. – Кэл никогда не пойдет на измену. Он не предаст отца. – Я знаю брата. Если до этого дойдет – спасти ли твою жизнь или свою корону, – мы оба знаем, что он выберет, – возражает Мэйвен. – Он ни за что не выберет меня. Мои щеки горят под взглядом Мэйвена, я вспоминаю об одном украденном поцелуе. Кэл спас меня от Эванжелины. От побега. От призыва. От еще больших страданий. Я была слишком занята, спасая других, и не заметила, от скольких бед Кэл избавил меня. Как велика его любовь. Внезапно мне становится трудно дышать.