– А что, если такова цена? – Я бросаю взгляд на сломанный Мост, окруженный дымом и пеплом. – Несколько тонн бетона. Я ведь говорила тебе, что ты можешь всё исправить, прямо здесь и сейчас. Можешь спасти нас. Судя по огоньку в глазах, я его зацепила. – Не надо, – слабо возражает он, хватая меня за руку. В глазах Кэла страх – такой, какого я никогда не видела. – Когда-то ты сказал, что веришь в нас. В свободу. В равенство. Ты можешь сделать это реальностью, сказав одно только слово. Войны не будет. Никто не погибнет. Он как будто застывает, услышав мои слова, и не осмеливается дышать. Понятия не имею, о чем Кэл думает, но, тем не менее, продолжаю. Я должна до него достучаться. – Сейчас власть принадлежит тебе. Армия – твоя, всё здесь – твое, бери… и освобождай! Ступай во дворец, заставь отца подчиниться и поступи так, как надо – ты сам знаешь как. Пожалуйста, Кэл! Он дышит прерывисто и часто. Ничто и никогда еще не казалось мне таким настоящим и важным. Я знаю, о чем думает Кэл – о своем королевстве, о долге, об отце. И обо мне, девочке-молнии, которая просит его отказаться от всего этого. И что-то в глубине души подсказывает, что он откажется. Дрожа, я касаюсь губ Кэла. «Он выберет меня». Его тело кажется холодным, как камень. – Выбери меня, – чуть слышно произношу я. – Выбери новый мир. Сделай его лучше. Солдаты подчинятся тебе. И твой отец тоже. Мое сердце сжимается, все мышцы напрягаются в ожидании ответа. Направленный на нас прожектор мигает, подчиняясь моей силе, и с каждым биением пульса то включается, то выключается. – В камере была моя кровь. Я помогла Гвардии сбежать. Вскоре все об этом узнают – и тогда меня убьют. Пожалуйста. Спаси меня. Кэл вздрагивает, и его хватка на моем запястье делается крепче. – Это с самого начала была ты… «Он выберет тебя». – Поприветствуй новый рассвет, Кэл. Вместе со мной. С нами. Его взгляд падает на Мэйвена, который шагает к нам. Братья встречаются глазами и молча переговариваются на языке, которого я не понимаю. «Он выберет нас». – Это с самого начала была ты, – повторяет Кэл, измученный и обессилевший. В его голосе – боль тысячи смертей, тысячи измен. «Кто угодно может предать кого угодно», – вспоминаю я. – Побег, стрельба, перебои с электричеством. Всё началось с тебя. Я пытаюсь объяснить – и в то же время высвободиться. Но он меня не выпускает. – Сколько людей вы убили своим новым рассветом? Сколько детей, сколько невинных жертв? – Рука Кэла делается горячей, но не настолько, чтобы обжечь. – Скольких вы предали? У меня подгибаются колени, ноги отказываются повиноваться, однако Кэл не разжимает пальцы. Я смутно слышу крик Мэйвена – принц бросается вперед, чтобы спасти свою принцессу. Но я не принцесса. Я не та девушка, которую надо спасать. В глазах Кэла вспыхивает огонь, ну а меня пронизывает молния, которую питает гнев. Она проскакивает между нами, и я отлетаю в сторону. Голова гудит, затуманенная скорбью, гневом и электричеством. Мэйвен у меня за спиной что-то кричит. Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как он обращается к Фарли, бешено размахивая руками: – Беги! БЕГИ! Кэл вскакивает на ноги быстрее, чем я, и поворачивается к солдатам. Он прослеживает взгляд Мэйвена и соединяет все точки, как и подобает генералу. – Водосток! – кричит он, не сводя с меня глаз. – Они в сточных трубах! Тень Фарли исчезает, и тут же начинают греметь выстрелы. Солдаты наводняют площадь и срывают решетки и люки, обнажая систему труб. Они ужасающим потоком льются в туннели. Я хочу прикрыть глаза, отгородиться от криков, пуль и крови. Килорн. Его имя слабо мелькает в моем сознании, не громче шепота. Однако я не могу думать о нем долго: Кэл по-прежнему стоит надо мной, дрожа всем телом. Но он не пугает меня. Сомневаюсь, что теперь я способна испугаться хоть чего-то. Худшее уже произошло. Мы проиграли. – Сколько? – кричу я, отыскав в себе силы, чтобы в последний раз бросить ему вызов. – Сколько умерших от голода? Сколько убитых? Сколько детей, которых отправят на смерть? Сколько, мой принц? Я думала, мне известно, что такое ненависть. Я ошибалась. Насчет себя, Кэла, всего остального. От боли кружится голова, но я удерживаюсь на ногах. «Он никогда не выберет меня». – Мой брат, отец Килорна, Тристан, Уолш! Десятки имен вырываются сразу – я перечисляю погибших. Они ничего не значат для Кэла – и очень много значат для меня. Я знаю, что на самом деле их тысячи, миллионы. Миллионы забытых неправд. Кэл не отвечает, и я ожидаю увидеть в его глазах отражение ненависти, которую я ощущаю. Но в них нет ничего, кроме печали. Он снова что-то шепчет, и от этих слов мне хочется упасть и никогда больше не вставать. – Если бы всё было иначе. Я призываю молнию, но… напрасно. Почувствовав на своей шее холодные руки, а на запястьях железные оковы, я понимаю, в чем дело. За спиной стоит инструктор Арвен, умеющий делать Серебряных простыми людьми. Он отключил мои способности и превратил меня в обыкновенную плачущую девушку. Он забрал всё – силу и могущество, которым, как мне казалось, я владела. Я проиграла. Когда мои колени подгибаются, никто меня не удерживает. Я смутно слышу крик Мэйвена, которого тоже швырнули наземь. – Брат! – кричит он, пытаясь достучаться до Кэла. – Они убьют ее! Они убьют меня! Но Кэл больше не обращает на нас внимания. Он разговаривает с одним из своих офицеров, и я даже не стараюсь прислушиваться. Я бы и не могла, даже если бы хотела. Земля подо мной дрожит, когда внизу раздается очередной залп. Сколько крови сегодня прольется в туннелях? Моя голова слишком тяжела, тело слишком слабо – и я падаю на вымощенную каменными плитами землю. Они холодны и приятно гладки. Мэйвена толкают вперед, и его голова оказывается рядом с моей. Я уже видела нечто похожее. Крик Гизы и треск костей отдаются эхом в памяти. Вечный призрак. – Ведите их во дворец, к королю. Он будет судить обоих. Я не узнаю голос Кэла. Он превратился в чудовище. Я укрепила его руку. Заставила выбирать. Я была полна рвения – и глупа. Я позволила себе надеяться. Вот дура. Солнце встает над головой Кэла, обрисовывая его силуэт на фоне зари. Оно слишком яркое, слишком резкое, слишком раннее. Мне приходится закрыть глаза. Глава 26 Я едва переставляю ноги, и солдат, который придерживает мои скованные руки, толкает меня в спину. Другой ведет Мэйвена, подгоняя его и не позволяя отставать. За нами шагает Арвен – следит, чтобы мы не сбежали. Его присутствие – темное бремя, которое притупляет мои чувства. Коридор пуст, в нем нет любопытных придворных, но я слишком слаба, чтобы об этом беспокоиться. Кэл возглавляет процессию он идет, держа спину очень прямо и подавляя желание оглянуться. Грохот выстрелов, крики, кровь в туннелях не дают мне покоя. «Они мертвы. Мы мертвы. Всё кончено». Я ожидаю, что мы спустимся в самую темную камеру в мире. Но вместо этого Кэл ведет нас наверх, в помещение без окон и без Стражей. Наши шаги даже не отзываются эхом, когда мы заходим – помещение звуконепроницаемо. Здесь никто нас не услышит. И это пугает меня сильнее, чем выстрелы, огонь или чистая ярость, которую излучает король. Он стоит посередине, в позолоченных доспехах, с короной на голове. Его церемониальный меч висит на боку, рядом с пистолетом, которым Тиберий, возможно, никогда в жизни не пользовался. Всё ради пышного зрелища. По крайней мере, король выглядит как положено. Королева тоже здесь – она ждет нас, и на ней нет ничего, кроме тонкого белого платья. В ту же секунду, когда мы входим, она обращает взгляд на меня и врывается в мои мысли, как нож входит в плоть. Я взвизгиваю и пытаюсь схватиться за голову, но оковы не пускают. Всё вновь проносится перед моими глазами, от начала до конца. Фургон Уилла. Гвардия. Килорн. Восстания, встречи, тайные послания. В воспоминаниях кружится лицо Мэйвена – и Элара слегка отступает. «Она не хочет знать, что я помню о нем». Мой мозг вопит от возмущения, перескакивая с мысли на мысль, пока вся моя жизнь, каждый поцелуй и каждый секрет не оказываются разоблаченными. Когда Элара останавливается, я почти труп. Я и хочу умереть. По крайней мере, не придется долго ждать. – Оставьте нас, – резким злым голосом приказывает Элара. Солдаты ждут, глядя на Кэла. Он кивает, и они уходят, стуча ботинками. Но Арвен остается, и его присутствие по-прежнему давит на меня. Когда шум шагов затихает вдали, король позволяет себе выдохнуть. – Сын? – Он смотрит на Кэла, и я замечаю, как у короля слегка подрагивают пальцы. Но я понятия не имею, чего он боится. – Я хочу обо всем услышать от тебя. – Они долго в этом участвовали, – произносит Кэл, с трудом выговаривая слова. – С тех пор как она здесь оказалась. – Оба? – Тиберий отводит взгляд от старшего принца и смотрит на своего позабытого сына. Вид у него почти печальный, лицо болезненно морщится, взгляд перебегает с лица на лицо, не в силах оставаться неподвижным. Но Мэйвен держится стойко. Он не дрогнет. – Ты знал про это, мой мальчик? Мэйвен кивает. – Я им помогал. Тиберий пошатывается, словно получив удар. – А стрельба в замке? – Это я выбрал жертв.