Кэл закрывает глаза, словно пытаясь отгородиться от происходящего. Взгляд Мэйвена переходит с отца на Элару, которая стоит рядом. Они долго смотрят друг на друга, и на мгновение мне кажется, что королева проникла в мысли сына. Но тут же я понимаю, что она этого не сделает. Не рискнет. – Ты велел мне найти причину, отец. Я это сделал. Ты гордишься мной? Но Тиберий поворачивается ко мне и рычит, как медведь: – Это ты сделала! Ты отравила его, отравила моего мальчика! Когда на глазах у него появляются слезы, я понимаю, что сердце короля, каким бы маленьким и холодным оно ни было, разбито. На свой лад он любит Мэйвена. Но теперь уже слишком поздно. – Ты отняла у меня сына! – Вы сами виноваты, – отвечаю я сквозь зубы. – У Мэйвена есть сердце, и он, как и я, верит в лучшее. Если угодно, это ваш сын убедил меня. – Я тебе не верю. Ты его обманула. – Она не лжет. Услышав, что Элара соглашается со мной, я чуть не задыхаюсь. – Наш сын всегда мечтал о переменах, – продолжает она, не сводя взгляда с Мэйвена. Кажется, ей страшно. – Он еще мальчик, Тиберий. «Спаси его!» – мысленно кричу я. Она должна услышать меня. Должна. Стоя рядом со мной, Мэйвен втягивает воздух в ожидании приговора. Тиберий смотрит в пол – он прекрасно знает законы, но Кэлу хватает сил, чтобы выдержать взгляд брата. Не сомневаюсь, он вспоминает их общее прошлое. Пламя и тень. Одно не может существовать без другого. После долгого, горячего, удушающего молчания король кладет руку на плечо Кэла. Он покачивает головой, и по щекам, скрываясь в бороде, катятся слезы. – Мальчик он или нет, но Мэйвен совершил убийство. Вместе с этой… этой змеей, – он указывает дрожащим пальцем на меня, – он совершил тяжкие преступления против своего рода. Против меня, против тебя. Против короны. – Отец… – Кэл быстро становится между королем и нами. – Он твой сын. Должен быть другой способ. Тиберий замирает, а затем отстраняет сына и вновь становится королем. Быстрым движением руки он вытирает слезы. – Когда ты наденешь корону, то поймешь. Глаза королевы щурятся, превращаясь в синие щелки. «Глаза у нее такие же, как у Мэйвена». – Этого, к счастью, никогда не произойдет, – напрямик говорит она. – Что? – Тиберий поворачивается к жене и вдруг словно застывает на месте. Я уже видела это раньше. Давным-давно, на арене, когда шепот побил сильнорука. Элара однажды проделала это и со мной, превратив меня в марионетку. И вновь она держит ниточки. – Элара, что ты творишь? – шипит король сквозь стиснутые зубы. Я не слышу ответа, он звучит в голове Тиберия. И, очевидно, не нравится ему. – Нет! – кричит он, когда королева заставляет его опуститься на колени. Кэл напрягается, его кулаки вспыхивают пламенем, но Элара вскидывает руку, враз остановив пасынка. «Она управляет ими обоими». Он борется, стиснув зубы, но не может сдвинуться ни на шаг. Даже говорит с трудом. – Элара… Арвен! Но мой бывший инструктор не движется. Он стоит спокойно и с явным удовольствием наблюдает. Очевидно, он верен не королю, а королеве. «Она спасает нас. Она пошла на измену ради жизни сына». Мы понадеялись на то, что из любви ко мне Кэл согласится перевернуть мир; оказывается, нужно было смотреть не на принца, а на королеву. Впору смеяться от радости, но что-то в лице Кэла не позволяет мне испытать подлинное облегчение. – Джулиан предупреждал меня, – рычит Кэл, по-прежнему пытаясь вырваться из хватки Элары. – Я думал, это клевета и слухи – то, что якобы случилось с моей матерью… Стоя на коленях, король воет. Это кошмарный звук, который я надеюсь никогда больше не слышать. – Кориана! – стонет он, глядя в пол. – Джулиан знал. Сара знала. Ты наказала ее за правду! Пот выступает на лбу Элары. Ей трудно удерживать и короля, и принца. – Нужно вытащить Мэйвена отсюда, – говорю я. – За меня не беспокойтесь, главное – спасите его. – Не волнуйся, девочка-молния, – презрительно бросает королева. – Я о тебе совершенно не думаю. Хотя твоя преданность моему сыну впечатляет. Не так ли, Мэйвен? Она оглядывается на младшего принца, который по-прежнему стоит в оковах. В ответ тот выбрасывает руки вперед и с поразительной легкостью размыкает кандалы. Они скатываются с его запястий каплями расплавленного металла, прожигая дыры в полу. Когда Мэйвен поднимается на ноги, я ожидаю, что он защитит меня, спасет, точно так же, как я пытаюсь спасти его. Затем я понимаю, что Арвен по-прежнему нависает надо мной, что знакомое ощущение электрических искр так и не вернулось. Арвен продолжает удерживать меня, хотя выпустил Мэйвена. Когда глаза Кэла встречаются с моими, я догадываюсь, что он всё уже понял. «Кто угодно может предать кого угодно» – эти слова звучат в моей голове громче и громче, пока не превращаются в вой, подобный реву урагана. – Мэйвен? – Мне приходится запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо младшего принца, и поначалу я его не узнаю. Он все тот же юноша, который утешал меня, целовал, придавал мне сил. Мой друг. Больше, чем друг. Но что-то в нем не так. Что-то изменилось. – Мэйвен, помоги мне встать. Он расправляет плечи, хрустя суставами, чтобы прогнать боль. Его движения неуклюжи и странны; когда он поднимается на ноги, упершись руками в бедра, кажется, что я вижу этого человека впервые в жизни. У него такие холодные глаза. – Пожалуй, нет. – Что? Собственный голос доносится до меня как будто издалека. Он звучит по-детски жалобно. «Я и есть маленькая девочка». Мэйвен не отвечает, просто удерживает мой взгляд. Юноша, которого я знаю, еще здесь, он прячется, скрывается в глубине глаз. Если бы я могла дотянуться до него… но Мэйвен оказывается проворней, он отталкивает меня, когда я протягиваю руку. – КАПИТАН ТИРОС! – кричит Кэл, еще не утративший способности говорить. Элара пока не лишила его голоса. Но никто не спешит на помощь. Никто нас не слышит. – КАПИТАН ТИРОС! – кричит он опять, взывая в пустоту. – ЭВАНЖЕЛИНА! ПТОЛЕМУС! КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ! Элара удовлетворенно наблюдает за ним, наслаждаясь этими звуками, но Мэйвен вздрагивает. – Нам обязательно это слушать? – спрашивает он. – Полагаю, что нет, – со вздохом отвечает королева, слегка склонив голову. Повинуясь ее мыслям, Кэл поворачивается к королю. Он в ужасе. Глаза у него расширяются. – Что ты делаешь? Лицо стоящего на коленях короля темнеет. – Разве не очевидно? «Я ничего не понимаю. Это не мой мир. Джулиан не соврал. Здесь ведутся игры, в которые я не умею играть». Если бы Джулиан был здесь, если бы он мог объяснить, помочь, спасти меня… Но никто не придет. – Мэйвен, пожалуйста, – умоляю я, пытаясь привлечь его внимание. Но он поворачивается спиной, глядя только на королеву и на тех, кого предал. «Мэйвен – сын своей матери». Элара не смутилась, когда обнаружила его в моих воспоминаниях. И когда узнала, что Мэйвен был частью заговора. Она даже не удивилась. Ответ пугающе прост. Она знала всё с самого начала. Потому что он – ее сын. Именно Элара это и придумала. Мне больно, как от удара ножом, но от боли осознание делается еще яснее. – Ты воспользовался мной. Мэйвен наконец снисходит до того, чтобы обернуться. – Сообразила, да? – Ты назначил жертв. Полковник, Рейнальд, Беликос, даже Птолемус… это были твои личные враги. Я хочу разорвать его на части. Плевать, что я лишилась молний. Пусть и ему станет больно…