Однако мои мольбы теперь бессмысленны. – Лукаса тоже придется убрать, – говорит Мэйвен, сверкая в полутьме белыми зубами. – И ты сама на это полюбуешься. Меня тошнит. – Ты говорил, что он в безопасности, с родными… Мэйвен резко и долго смеется. – Когда ты наконец поймешь, что каждое сказанное мною слово было ложью? – Мы его вынудили, Джулиан и я. Он не сделал ничего плохого. Умолять ужасно, но больше ничего не приходит в голову. – Ты не можешь убить человека из Дома Самоса. – Мэра, ты совсем не слушала? Я могу сделать ЧТО УГОДНО, – рычит Мэйвен. – Жаль, что мы не сумели вовремя доставить сюда Джулиана. Я бы заставил его смотреть, как ты умираешь. Я изо всех сил стараюсь подавить рыдание, прижав руку ко рту. Кэл, рядом со мной, издает глухой рык, когда думает о своем дяде. – Ты его нашел? – Ну конечно. Мы захватили и Джулиана, и Сару. – Мэйвен смеется. – Сначала я распоряжусь, чтобы убили леди Сконос – надо закончить то, что начала моя мать. Ты ведь теперь знаешь эту историю, правда, Кэл? Ты знаешь, что сделала мама. Она пробралась в голову Корианы и свела ее с ума… Он придвигается ближе, с безумным, пугающим взглядом. – Сара это знала. А твой отец и даже ты отказались ей верить. Вы позволили моей матери победить. И вот опять. Кэл не отвечает. Он стоит, прислонившись головой к решетке. Удовлетворенный унижением брата, Мэйвен поворачивается ко мне. Расхаживая по ту сторону прутьев, он продолжает: – Я заставлю остальных расплачиваться за тебя, Мэра, всех до единого. Не только твоих родителей. Не только братьев и сестру. Но и тех, кто на тебя похож. Я найду их, и они умрут, думая о тебе, зная, что это судьба, которую ты им обеспечила. Я – король, а ты могла стать моей Красной королевой. Теперь ты – НИЧТО. Я даже не стараюсь вытирать слезы, которые катятся по щекам. В этом больше нет смысла. Мэйвен наслаждается зрелищем моего поражения и проводит языком по зубам, словно хочет попробовать меня на вкус. – До свидания, Мэйвен. Жаль, что мне больше нечего сказать, но его злобу невозможно описать словами. Мэйвен знает, что он такое, и самое страшное – ему это нравится. Младший принц наклоняет голову, как будто кланяясь. Кэл даже не смотрит на брата; он хватается за прутья и стискивает кулаки так, как будто сжимает горло Мэйвена. – Прощай, Мэра. Ухмылка исчезла. К моему удивлению, глаза у Мэйвена влажные. Он колеблется, не желая уходить. Как будто он внезапно понял, что натворил и что вот-вот случится со всеми нами. – Я некогда велел тебе скрывать свое сердце. Зря ты не послушала. Да как он смеет. У меня трое старших братьев; поэтому мой плевок попадает точно в цель – ему в глаз. Мэйвен быстро отворачивается и буквально бежит от нас. Кэл долго смотрит ему вслед, не в силах заговорить. А я опускаюсь на пол, чувствуя, как ярость покидает меня. Когда Кэл устраивается напротив, мы молчим. Слов больше не осталось. К этой точке нас привели многие события. Заброшенный сын, мстительная мать, брат с длинной тенью, странная мутация. Все вместе они сложились в трагедию. В старых сказках на помощь приходит герой. Но мои герои пропали либо мертвы. Никто ко мне не придет. На следующее утро появляются Стражи, которых возглавляет Арвен собственной персоной. Среди этих гнетущих стен в его присутствии трудно устоять на ногах, но они заставляют меня подняться. – Страж Провос, Страж Вайпер, – говорит Кэл, кивая Стражам, которые отпирают его камеру. Они грубо вздергивают принца на ноги. Даже теперь, перед лицом смерти, Кэл спокоен. Он приветствует всех Стражей, мимо которых мы проходим, и называет их по имени. Они смотрят на него – гневно или удивленно. Убийца короля не должен быть таким любезным. С солдатами дело обстоит еще хуже. Кэл хочет остановиться, чтобы проститься с ними как следует, но его собственные люди буквально каменеют, завидев бывшего командира. И, похоже, это не на шутку ранит Кэла. Спустя некоторое время он затихает и лишается последних остатков воли. Нас выводят из темноты, и шум толпы делается всё громче. Поначалу он звучит слабо, а затем превращается в глухой рев прямо над нами. Арена полна, и зрители жаждут представления. Эта история началась, когда я упала на электрический щит в Спиральном саду и превратилась в сплошные искры. Теперь она заканчивается в Чаше Костей, которую я покину в виде мертвого тела. Служители на арене, сплошь Серебряные с тусклыми глазами, набрасываются на нас, как стая голубей. Нас тащат за занавески и готовят, быстро поворачивая туда-сюда жесткими руками. Я почти не чувствую, как меня толкают и тянут, наряжая в дешевую версию тренировочного костюма. Это, очевидно, задумано как оскорбление – одеть приговоренного чуть ли не в лохмотья, но я предпочитаю жесткую ткань шуршанию шелка. Я смутно задумываюсь о своих горничных. Они каждый день накрашивали меня; они знали: мне есть что скрывать. И за это они умерли. Теперь никто не беспокоится из-за моего макияжа, никто даже не удосуживается смахнуть грязь после ночи, проведенной в камере. Снова спектакль. Некогда я носила шелка и драгоценности и мило улыбалась, но всё это не соответствует замыслу Мэйвена. Красную девушку в обносках проще убить. Когда меня выводят из-за занавески, я вижу, что и Кэла переодели. Ни медалей, ни доспеха. Но ему вернули браслет, вызывающий пламя. Огонь спокойно горит в этом сломленном воине. Он покорился смерти, но постарается утащить кого-нибудь с собой. Наши глаза встречаются, просто потому что больше некуда смотреть. – Что там будет? – наконец спрашивает Кэл у Арвена, отведя взгляд от меня. Седой как лунь старик без малейшего сожаления смотрит на своих бывших учеников. Что ему пообещали за помощь? Впрочем, я уже знаю ответ. На груди, над сердцем, у него брошь – корона из агата, алмазов и рубинов. Она некогда принадлежала Кэлу. Не сомневаюсь, награда Арвена этим не исчерпывается. – Ты был принцем и генералом. Милосердный король в своей великой мудрости решил, что ты, по крайней мере, имеешь право умереть с честью. Он улыбается, говоря это, и обнажает мелкие острые зубы. Как у крысы. – Хорошая смерть, какой не заслуживает изменник. А что касается Красной девчонки, обманщицы… – Арвен устремляет на меня свой жуткий взгляд и сосредоточивается. Его удушающая сила буквально валит с ног. – У нее не будет оружия. Она умрет, как подобает дьявольскому отродью. Я открываю рот, чтобы возразить, но Арвен злобно смотрит на меня, и его дыхание пахнет ядом. – Приказ короля. Без оружия. Мне хочется закричать. «Я лишилась молний». Слова Мэйвена резким эхом отзываются в моей голове. «Теперь ты ничто». Я и умру как ничто. Им не придется скрывать мою кровь, если они объявят, что моя сила была не настоящей. Внизу, в темнице, я буквально рвалась на арену, мечтая послать в небо фонтан искр и истечь кровью. А теперь я дрожу, мне хочется бежать, но уязвленная гордость – единственное, что у меня осталось – этого не позволит. Кэл берет меня за руку. Он тоже дрожит. Принц боится смерти. Но, по крайней мере, у него будет возможность драться. – Я буду защищать тебя, пока смогу, – шепчет он. Я почти не слышу его из-за топота ног и оглушительного стука собственного сердца. – Я этого не заслуживаю, – негромко отвечаю я, но тем не менее благодарно стискиваю руку Кэла. «Я – предательница, я сломала ему жизнь, и вот чем он платит мне». Мы приближаемся к арене. Перед нами – наклонный коридор, который ведет к стальной решетке. Сквозь нее блещет солнце, пробиваясь к нам вместе с шумом тысяч голосов. Стены искажают звуки, превращая восторженные клики в кошмарный вой. Впрочем, ничего, кроме кошмара, нас не ждет. Войдя в коридор, я вижу, что мы – не единственные приговоренные. – Лукас! Охранник держит его за руку, но Лукас тем не менее оглядывается через плечо. Его лицо покрыто синяками, и он бледнее обычного, как будто не видел солнца несколько дней. Возможно, так и есть. – Мэра… То, как он произносит мое имя, заставляет меня содрогнуться. Вот еще один человек, которого я предала и использовала, точно так же, как Кэла, Джулиана, полковника Макантос. Как пыталась использовать Мэйвена. – А я всё думал, когда увижу тебя вновь. – Прости… «Я сойду в могилу, прося прощения, и даже этого будет недостаточно». – Мне сказали, что ты уехал к родным, что ты в безопасности. Иначе… – Иначе что? – медленно спрашивает Лукас. – Я ничего для тебя не значу. Просто орудие, которое можно использовать и выбросить. Его упрек – острее ножа. – Прости. Но это нужно было сделать. – Королева заставила меня всё вспомнить. Заставила. В голосе Лукаса я слышу боль. – Не извиняйся, ты ведь не желала зла. Я хочу обнять его в знак того, что не думала о таком финале. – Не желала, Лукас, клянусь. – Его величество король Мэйвен из Дома Калора и Дома Мерандуса, владыка Норты, Пламя Севера! – раздается крик на арене, долетая до нас через решетку.