— Ха! Этот звук вырывается у меня, когда я не в своей тарелке. Когда от бессилия пытаюсь серьезную проблему сделать шуткой. — Короче, я решил второй раз в Бенсалеме счастья попытать. А хозяйка твоя сказала, что ты там больше не живешь. — Это по моей просьбе. Я не поняла, кто меня ищет. На другого подумала. Резко включаю верхний свет. Достали потемки. — Ты чего? — Отец непонимающе щурится. Вот она, татуировка под ухом. Три буквы: «Л. О. Ф.», шрифт с завитками. Не сразу соображаю, что это — мамины инициалы. Отец замечает, куда я смотрю, трогает татуировку, поглаживает, трет, как место ушиба. Отворачивается. — Ты тоскуешь по ней, да, Микаэла? Вот и я тоскую. * * * Лишь к девяти вечера останавливаю машину возле отцовского дома. Мы с отцом ничего не запланировали, ни о чем толком не договорились, только телефонами обменялись. Пока я и Кейси дозреваем до примирения, этого достаточно. Отец обещал поговорить с ней обо мне. Настроить ее положительно. — Вы друг дружке необходимы. Это ясней ясного, — убеждает отец. Я упрямлюсь. — Не надо ее настраивать. Не хочет общаться — я это переживу. — Ладно. Как знаешь, Микаэла. Впрочем, по интонации понятно — отец не верит насчет «переживу». * * * Уезжаю не сразу. Смотрю отцу вслед. Вот он взошел на крыльцо. Скрылся в доме. Жалюзи не опущены, и видно, что делается там, внутри. Каждое из освещенных окон внушает надежду: вот сейчас мелькнет Кейси. Не мелькнула. Я достаточно долго ждала. Пора ехать. Телефон разрядился, и от этого не по себе. Ненавижу, когда нельзя позвонить и узнать, как там Томас. Дорога пустынна. Падает легкий снежок. Луна желтая и с виду жирная, как сыр. Чем сейчас заняты Томас и миссис Мейхон? Наверное, устроились на диване, смотрят по телевизору что-нибудь рождественское; по крайней мере, надеюсь, что это так. Может, к моему возвращению Томас еще не ляжет спать. Может, я сама пожелаю ему доброй ночи. Тогда чувство вины перед ним будет не так тяжко. * * * Ближайшее к двери окно слегка помигивает. Осторожно поворачиваю ключ в замке. Не хочу скрежетать — вдруг Томас уже заснул? Дверь поддается примерно на дюйм — и застревает. Налегаю на нее плечом. Дверь приперта изнутри. В окне появляется круглое встревоженное лицо миссис Мейхон. Ее взгляд устремлен за мою спину — будто она боится «хвоста». — Мики, это вы? — Конечно, я. Кто же еще? Что случилось? Где Томас? — Подождите минутку… Слышится скрежет — миссис Мейхон двигает по полу что-то тяжелое. Наконец дверь распахивается. Вхожу, озираюсь в поисках сына. — Где Томас, миссис Мейхон? — В детской. Он спит. Слава богу, вы вернулись… Вас тут искали. — Кто? — Полиция! Примерно час назад приехали, да как зазвонят в звонок! Томас перепугался, бедняжка. Меня чуть удар не хватил. Ну, думаю, всё. Сейчас скажут, что вы погибли. А они: звоним, дескать, мисс Фитцпатрик, а она недоступна. Вот и нагрянули. — Просто у меня телефон разрядился. Да кто конкретно нагрянул? Фамилии они назвали? Миссис Мейхон выуживает из кармана визитную карточку. На ней написано: «Детектив Дейвис Нуэн». — Был еще один. Его фамилию не помню. — Случайно, не Ди Паоло? — Точно. — Что им нужно было? — Говоря, ставлю телефон на подзарядку. — Ну, мне-то они не сказали! — Миссис Мейхон поджимает губы. — Просили вас перезвонить. — Понятно. Спасибо, миссис Мейхон. — По-моему, это как-то связано с последними событиями. — А что случилось? Моя хозяйка кивает на телевизор. Показывают вовсе не рождественское кино. В эфире выпуск новостей. Репортаж с Кумберленд-стрит, пустырь отгорожен полицейской лентой. Падает легкий снежок — такой же, как у нас в Бенсалеме. Внизу экрана надпись — «Рождественское убийство». Журналистка кажется еще бледнее из-за своей лиловой куртки. — Две недели назад полицейское управление убеждало жителей Филадельфии, будто кенсингтонский убийца вычислен и арестован. Однако сегодняшнее убийство совершено по тому же сценарию, что и предыдущие, — сообщает журналистка. Миссис Мейхон качает головой, бурчит что-то нечленораздельное. Затем произносит более внятно: — Бедняжка! — Имя жертвы назвали? — Нет. Пока нет. Известно только, что это молодая женщина. — И всё? — Почти всё. Обнаружена сегодня в полдень. Говорят, почти сразу после смерти. Так и стою с телефоном в руке. Жду, когда заряда будет достаточно для звонка. — Миссис Мейхон, не могли бы вы задержаться еще на минуту, пока я звоню? Вдруг меня вызовут на работу? — Конечно, Мики. Я и сама хотела. * * * Звоню Ди Паоло, а не Нуэну. Ди Паоло я лучше знаю. Он отвечает сразу же, голос встревоженный. Слышатся посторонние звуки — шум автострады. — Это Мики Фитцпатрик. Вы меня искали…