В отделении интенсивной терапии темно и тихо, только слышен мерный гул аппаратов жизнеобеспечения. Справа от двери две раковины и табличка, призывающая всякого вошедшего вымыть руки. Моем, все четверо, по очереди. Пока Кейси намыливает руки, озираюсь. По центру помещения — проход, с каждой стороны — по четыре плексигласовых бокса. На мониторах отображается работа маленьких сердечек. Тишина. Проход ведет к ярко освещенному сестринскому посту. Помимо дежурной, в помещении заняты еще две медсестры. Одна меняет подгузник, другая, стоя у высокой подставки на колесиках, вносит данные в компьютер. Еще здесь пожилая женщина — волонтер, а может, бабушка. Она в кресле-качалке, на руках у нее младенец. Она встречает нас молчаливой улыбкой. Пытаюсь угадать, кто из младенцев — дочь Кейси. Сестра выключает кран и уверенно идет к боксу, табличка на котором имеет всего одно слово: «Фитцпатрик». В боксе — крохотная девочка. Она спит, опущенные веки припухли от нелегкой работы — появления на свет. Ресницы чуть трепещут. Малышка по-кошачьи поводит личиком — влево, затем вправо. Замираем перед этим чудом. — Вот она, — шепчет Кейси. — Вот она, — повторяю я. — Имя выбрать не могу, — жалуется сестра. Взглядывает на меня просительно. — Всё думаю, думаю… В моей голове мелькает: «Ее ведь так будут всю жизнь называть». И я не смею открыть рот, предложить вариант. Не успеваю отметить, до чего тихо в помещении, как раздается пронзительный, исполненный боли крик. Резко оборачиваемся. Вот так же кричал Томас. Кошусь на Кейси. Она застыла в ужасе, глаз от младенца не может отвести. — Кейси, ты в порядке? — шепчу я. Она молча кивает. Плачущий ребенок от нас в пяти футах. Появляется медсестра, склоняется над ним, берет его, в одеяльце, в чепчике, на руки. Интересно, а мать у этого ребенка есть? — Тише, маленький, — бормочет медсестра. — Тише. Она устраивает младенца у себя на плече, укачивает. Думаю о маме. О Томасе. Просыпается память тела. Меня тоже вот так держали. И я вот так же укачивала сына. Медсестра похлопывает ребенка по спинке, сует ему пустышку. Крики не прекращаются. Переходят в подвывания, в икоту, звучат странно по-птичьи. Ребенок безутешен. Медсестра кладет его на место. Распеленывает. Проверяет, не надо ли сменить подгузник. Снова заворачивает. Снова принимается убаюкивать. Крики не смолкают. Появляется другая медсестра, глядит на график. — Э, да ему дозу пора давать! Сейчас организуем. Кейси так и стоит, будто окаменевшая. Дыхание быстрое, поверхностное. Затем отмирает, нежно кладет ладонь на лобик своей спящей безымянной дочери. Возвращается медсестра. Ребенок снова в боксе. К маленькому, искаженному криками рту подносят бутылочку с соской. Маленькая головка поворачивается, ребенок причмокивает, ища то самое, необходимое, привычное. Берет соску. Жадно тянет жидкость. Благодарности Спасибо всем, кто в течение нескольких лет делился со мной собственными переживаниями относительно затронутых в моей книге тем. Особая благодарность Индии, Мэтту, Дэвиду, Хосе, Кристе Киллен и всем женщинам из Центра Теи Боумен. Спасибо фотографу Джеффри Стокбриджу, который уже давно снимает в Кенсингтоне и который познакомил меня с этим районом в 2009 году. Без Джеффри эта книга никогда не была бы написана. Спасибо Натали Уивер, преподобному Майклу Даффи и сотрудникам гостиницы для бездомных «Приют Святого Франциска» за дружелюбие, помощь людям и информацию. Спасибо коллективам организаций «Женщины на перепутье» («Women in Transition») и «Влиятельные писатели» («Mighty Writers»); обе организации предоставляют филадельфийцам помощь и поддержку. Спасибо Зоэ ван Орсдол, Сигни Эспинозе, доктору Чарлзу О’Брайену, Натаниэлю Попкину, Марджори Джаст, а также Кларенс за содействие в поисках материалов для этой книги и смежных проектов. Спасибо Джессике Соффер и Маку Кейзи за вычитку и обсуждение черновика романа. Спасибо авторам нижеперечисленных книг, каковые стали для меня источниками важных сведений. Вот они: «Голоса Кенсингтона: исчезающие мельницы, исчезающие кварталы», автор Джейн Сидер, с фотографиями Нэнси Хеллебранд; «Шелковые чулки и социализм: Труженики филадельфийской легкой промышленности — начиная с Эры Джаза и до Нового Курса», автор Шэрон МакКоннелл-Сидорик; «Облик рабочих кварталов: промышленная Филадельфия, 1890–1950», авторы Филип Скрэнтон и Уолтер Лихт; «Белый город, США», автор Питер Бинзен. Также мне очень пригодился «Путеводитель по Филадельфии». Спасибо Сету Фишмену и всей команде литературного агентства «Джернерт Компани»; спасибо Саре Макгрейт и команде «Риверхед Букс»; спасибо Эллен Голдсмит-Вейн и команде «Готэм групп» за профессионализм, ценные советы и дружбу. Спасибо моей большой семье, моим друзьям и всем, кто присматривал за моей дочкой. Я готова благодарить вас каждый день. * * * notes 1 «Филадельфия иглз», т. е. «Филадельфийские орлы» — название профессионального клуба по американскому футболу, выступающего в Национальной футбольной лиге. — Здесь и далее прим. пер. 2 Обыгрывается слово «lean». На сленге наркоманов оно означает напиток — дешевый заменитель тяжелых наркотиков, который приготовляют из смеси сиропа от кашля с кодеином, газировки «Спрайт» и других составляющих. Прямое значение слова «lean» — подпирать, поддерживать, клониться, прислоняться. 3 Брикхаус (англ. brickhouse) — на сленге означает «девушка с шикарной фигурой». 4 «Наркан» — медицинский препарат, применяется для вывода больных из общей операционной анестезии и наркотической комы, а также для облегчения состояния при отравлении этанолом. 5 Около 173 см. 6