Это было неожиданно. Джейк выпрямился. – Значит, я могу идти? У вас нет причин держать меня здесь. У меня есть права. – Это я уже слышал. Но сейчас война. На кону жизни миллионов людей. Так что ты должен мне кое-что объяснить. – Что? Я не… – Например, почему милейшая чокнутая старушка три дня назад, оставив этот чемодан в камере хранения, сообщила служащему: «Заберет мой племянник, его зовут Джейк Уайльд». О боже. Джейк выпучил глаза. Это было подобно бомбе, пробившей крышу и разорвавшейся внутри дома. Он уже встречался с этой старушкой – вернее, встретился бы с ней в будущем. В своем будущем и в ее прошлом. Вот почему Алисия знала его имя, знала, кем он был и что он окажется в этом времени. – Так что вы, мистер Джейк Уайльд, в полном дерьме, – спокойно продолжил Алленби и прикурил следующую сигарету. – Но у тебя есть шанс все исправить, надо просто рассказать все начистоту. На кого работаешь, как эти люди добывают информацию, где передатчик? Слей информацию обо всей сети. Я тебе по доброте душевной советую, потому что, если ты этого не сделаешь, мы будем вынуждены передать тебя военной полиции. Таков порядок. А уж они умеют добывать информацию, хотя методы у них малоприятные. Ну а потом тебя повесят. Джейк провел ладонью по лицу и закрыл глаза. Что-то брякнуло по столу, и этот резкий звук заставил его встрепенуться. Он открыл глаза… На столе лежал браслет. – Послушай, ты мне нравишься. Поговори со мной. – Алленби положил сигарету в пепельницу и со скрипом придвинул стул ближе к столу. Он заметно оживился. – Этот браслет – не та вещица, которую носят такие ребята, как ты. Серебряный. Тяжелый. Старинный. А еще вот это… – Инспектор выудил из кошелька несколько монет и разложил их на столе. Джейк уставился на монеты. Шиллинг, шестипенсовик. Пирс проследил за тем, чтобы все они были выпущены… Юноша снова закрыл глаза. Черт, черт, черт! Выпущены до шестидесятого года! Шестипенсовик, который лежал ближе к его руке, был выпущен в одна тысяча девятьсот пятьдесят седьмом. С него на Джейка искоса смотрела королева Елизавета. – Откуда ты появился? – Алленби постучал пальцем по монете. – Вот это – то, чего я не могу понять. Несмотря на отличную подготовку, тебя выдали монеты, которые будут выпущены только через шестнадцать лет. Очень большая ошибка. Можно подумать, что… Инспектора прервал стук в дверь. Он нахмурился, отодвинулся от стола и подошел к двери. Джейк увидел в дверном проеме дюжего сержанта. Тот что-то тихо сказал, вид у него был обеспокоенный. Алленби оглядел допросную, и они ушли. Джейк громко застонал. Господи, и как его угораздило вляпаться в такую передрягу? Не в силах усидеть на месте, он вскочил и несколько раз зло ударил ладонью по неоштукатуренной кирпичной стене. Комната была не такой, как допросные в телесериалах. Никаких двухсторонних зеркал, никаких записывающих устройств, и присутствием ответственного взрослого никто не озаботился. Но адвокат-то ему положен? Или в военное время и это право отменяется? Повесят. От этого слова у Джейка перехватывало дыхание. Оно застревало в горле, на секунду от паники он даже потерял способность глотать и закашлялся. Надо взять себя в руки. Взять… Джейк резко развернулся на сто восемьдесят градусов. Браслет так и лежал на столе. Юноша быстро надел его на запястье, щелкнул замком и подтянул повыше под рукав. Они, конечно, найдут, но… Послышались чьи-то голоса. Джейк отпрыгнул от стола и встал рядом со стулом. Дверь распахнулась, в допросную вошел Алленби, а следом за ним сержант. Вид у обоих был крайне серьезный. – Мне жаль, парень, но слишком поздно. Военная полиция уже здесь. Джейк попятился: – Что? – Они за тобой. Боюсь, я ничего не могу сделать. Сержант! Здоровяк достал из кармана наручники. – Протяни руки, сынок. – Я не дамся! Джейк встал у стены и сжал кулаки. – Парень, даже не думай, ты за всю жизнь столько хот-догов не съел, сколько я наручников на задержанных надел. Глазом моргнуть не успеешь, а я даже не вспотею. Джейк стоял, прижавшись спиной к сырой кирпичной стене, и умоляюще смотрел на инспектора. – Вы не можете позволить им вот так забрать меня. – Ничего не могу поделать. – Я буду говорить! Все расскажу! Но только вам. Сержант глянул на инспектора. – И откуда мне знать, что ты не врешь? – тихо спросил Алленби. Джейк усилием воли заставил себя расправить плечи, разжал кулаки и развел руки. – Отдадите меня – и никогда не узнаете. Предлагаю сделку. Они меня не забирают, и я все выкладываю. Инспектор внимательно посмотрел на Джейка: – Если попробуешь… – Не буду я ничего пробовать. У меня что, есть выбор? – Джейк шагнул вперед. – Меня поймали, я признаю. Я сдам вам самую крупную шпионскую сеть в стране. Все расскажу. Имена, даты, планы диверсий. На блюдечке поднесу. Они смотрели друг другу в глаза. Джейк мысленно молился. Инспектору не устоять. Алленби пожал плечами: – Ладно. Хотя придется ради такого дела прогнуться. Сержант, отведите его в камеру. Все вещдоки – под замок. О чемодане, кроме нас, никто знать не должен. Ясно? Пока он говорил, послышался какой-то гул. Он нарастал и постепенно перешел в протяжный вой. Джейк не сразу понял, что это воздушная тревога. – Вот черт, опять эти шаромыжники, – пробормотал сержант. – Отведи его вниз, – приказал Алленби и быстро вышел из допросной. – Только без наручников, – потребовал Джейк. – Ты, парень, не выделывайся, – сквозь зубы сказал сержант. – Я тебе и мешок на голову надеть могу. Он выволок Джейка в обшарпанный коридор и повел вниз по освещенной мерцающими лампами лестнице. Снаружи резко оборвался вой сирен. На пару секунд наступила гробовая тишина, а потом откуда-то издалека донеслись глухие разрывы бомб. – Черт, снова бьют по Ист-Энду. – Сержант достал ключ, открыл дверь и подтолкнул Джейка в спину: – Заходи. Парнишка и опомниться не успел, как оказался в темной камере на скользком влажном полу, где пахло мочой и плесенью. Он бросился обратно и уткнулся носом в зарешеченное окошко. – А если нас начнут бомбить? – Молись, чтобы этого не случилось. Они ж для тебя свои. Джейк развернулся и посмотрел в полумрак камеры. Что ж, он все еще близко к зеркалу, его не повезли в какую-то там военную тюрьму у черта на рогах, да и браслет удалось вернуть. Глаза привыкли к полумраку. Оказалось, он в камере не один. На нарах возле стены растянулся какой-то человек в пятнистом серо-зеленом плаще. Джейк соскользнул вниз по стене на пол и подтянул колени к подбородку. Теперь было бы неплохо подремать. Проспать несколько часов кряду. Но тут подал голос человек на нарах: