— Знаю, быть камигакари почетно, ты испытаешь то, что я не могу представить. Я просто удивлен, что ты… не жалеешь о том, чего не сможешь познать. — Зачем? — возмутилась она. — Сожалея, я бы до этого дня не дожила. Он пробормотал что-то согласно, схватился невольно за рукоять меча. Может, меч делал его сильнее, увереннее. — Ты когда-нибудь ощущал ее присутствие? — спросила она, остужая гнев. — Что? — Ты когда-нибудь ощущал присутствие Аматэрасу, когда молился в храме? Он помрачнел. — Нет. — А я — да. Я чувствовала, как ее сила касается меня. Она… невероятная… нежная, — ветерок выбил длинную прядь из ее хвоста, она заправила ее за ухо. — Я уже сделала самый важный выбор. Ты тоже выбрал. Ты стал сохэем, чтобы служить ками. Мы похожи. Он покачал головой. — Ты такая преданная, Эми, что решила, что все вокруг такие же, как ты. Я стал сохэем, потому что сражения с ёкаями звучали круто, когда мне было двенадцать. Мне нравилось, я завел много друзей. Так было, пока ты чуть не умерла три года назад, и я понял, что это не просто хобби. Я впервые увидел ёкая. Не знаю, верил ли я в их существование до этого. Она уставилась на него. Он тренировался годами, не веря в ёкаев? — А потом я начал воспринимать все серьезно. Но со мной все по-другому, я могу уйти, когда захочу. Сегодня, завтра, в следующем году, через десять лет… Я могу решать, хочу ли я стать юристом, бухгалтером или завести семью с хорошей девушкой. А ты — нет. Ты все отдала, и я не знаю, понимаешь ли ты весь масштаб того, на что подписываешься. Тебе всего восемнадцать. Как можно знать, чего ты хочешь от жизни? Через два месяца шанса уже ни на что не будет. Она нахмурилась. Он знал, что в прошлом месяце был день ее рождения? Почему он знал такие мелочи о ней? — Я уже потеряла шанс, — сказала она. — Я стала камигакари в восемь лет, этого не изменить. Возврата нет. Но, даже если бы я могла вернуться, я бы это не меняла. Он скривился, выдохнул и указал на дом. — Уже почти обед. Она кивнула и пошла за ним с моста, глядя на его спину. Почему его так тревожило, что она оставила все примитивные мечты, что были у других людей? Зачем ей это? Перестать быть камигакари, работать или стать матерью, растить детей и каждый вечер готовить ужин? Зачем ей выбирать эту обычную жизнь, если ее ждала иная судьба? В день зимнего солнцестояния Аматсуками ветра спустится из небесного королевства, чтобы объединить свою силу и волю со смертным телом Эми. Аматэрасу выбрала ее как сильный, самый чистый и достойный носитель. Без Эми Аматэрасу не сможет спуститься, а сила ками останется ограниченной. Прошла сотня лет с тех пор, как Аматэрасу в последний раз ходила в этом мире. Эми не подведет свою ками. Если не считать заигрываний с Катсуо три года назад, Эми никогда не нарушала требования к камигакари. Она не рисковала, чтобы не испортить церемонию. Если она не будет чиста, то не сможет и принять чистую силу Аматэрасу. Эми послушно медитировала и купалась, ограничивала себя в еде, тренировала тело и избегала неуместных мыслей и эмоций. Аматэрасу рассчитывала на нее. Она знала это. Она чувствовала ками, когда молилась. Обычный ками мог выбрать носителем любого человека. Лучше всего подходили согласные и чистые люди, потому что другие долго не выдерживали под давлением силы ками. Аматсуками были слишком сильными, чтобы использовать обычного человека. Аматэрасу могла захватить Нанако хоть сейчас, если бы захотела, но ее сила убила бы девушку за считанные минуты. Потому им требовались камигакари — избранные и подготовленные носители — чтобы вместить их дух. Эми готовилась принять дух Аматэрасу с десяти лет. Она не только училась необходимым ритуалам, но и получила метку на груди, проводник силы Аматэрасу. Метка была едва заметной, когда только появилась, но с годами темнела. И чем темнее она была, тем сильнее становилась связь между Эми и ками, подготавливая ее тело к силе, что заполнит его. Сила ками была в ней, хоть и всего капля, и она не могла это использовать. Но это изменится, когда Аматэрасу спустится и объединится с ней. Эми не знала, как это будет. Где-то были три камигакари с силами Изанаги, Изанами и Тсукиёми, но она не могла прибежать в другой храм и поговорить с ними об этом. Она поймет, когда это произойдет с ней. Принятие ками было опасным, и одной из проблем было то, что, несмотря на ее приготовления, это могло ее убить. Она потеряет контроль, но это было честным обменом на снятие смертности и становление ками. Сольются ли их с Аматэрасу разум и воля? Или они будут существовать отдельно в ее теле? Но видеть и испытывать все с Аматэрасу, стать частью ками было достойно лишений. Она все равно давно оставила разные желания. Но Катсуо посмотрел на нее с жалостью… Гнев сжал ее горло. Как он посмел жалеть ее? Он не понимал. Он видел только то, что она потеряет, а не то, что приобретет. Бессмертную жизнь, пока она нужна ками, божественная сила… Как можно ее жалеть? Он не понимал. Если он не верил в ёкаев, может, не верил и в остальное. Может, он не верил а ками, потому никогда не ощущал прикосновение Аматэрасу. А она верила. И после солнцестояния она постарается прийти к нему и показать, насколько реальны ками. Она улыбнулась от этой мысли. ГЛАВА 5 — Встань прямо, Юи! Эми скривилась от едкого тона Нанако. Ее рука болела, она держала церемониальную стрелу перед собой на ладони. Красные и белые кисточки висели по концам и трепетали на ветру. Снег растаял из-за тепла, но стоило солнцу скрыться за западными горами, как похолодало. — Ты будешь посмешищем на зимнем фестивале, если будешь горбиться, — не прекращала Нанако. — Не нужно делать такое лицо. Плачешь? Тебе нужно быть крепче, если ты собираешься выступать перед сотнями людей. Эми поджала губы. В нескольких футах от нее Рина держала стрелу в такой же позе, как Эми, и такой же декоративный лук был в другой руке. Юная мико переминалась с ноги на ногу, тревожно глядя поверх плеча Эми на Нанако и Юи за ней. — Твое выступление в ритуале представляет весь храм, Юи. Ты хочешь опозорить нас перед всем городом? Кривясь от громкого голоса Нанако, разносящегося над открытой сценой храма, Эми посмотрела на стрелу в руке и вздохнула. Она склонила руку и дала стреле скатиться. Она с громким стуком упала на деревянный пол. Эми подобрала ее и выпрямилась, Нанако оказалась перед ней с хмурым видом. — О, прошу прощения, госпожа, — она не пыталась сдерживать яд. — Вы так быстро устали? Ритуалы мико утомляют ваше хрупкое тело. Может, вам стоит вернуться в комнату и отдыхать весь день. Эми могла провести ритуал во сне с куда большей грацией, чем показывала ранее Нанако. Но она промолчала. Она пропустила мимо ушей оскорбление в предложении идти поспать, словно она была бесполезной и неспособной. Вместо этого она опустила взгляд и ждала. Нанако не заставит ее плакать. Эми не ответила, и Нанако промчалась по сцене и схватила ее лук и стрелу. — Заново, — рявкнула она. — В этот раз без ошибок! Эми отошла на пару шагов в изначальную стойку. Рина заняла свое место и с благодарностью улыбнулась Эми. Нанако громко хлопнула в ладоши. — Начали! Эми подняла стрелу над головой и при этом повернула ее на сорок пять градусов, как стрелку компаса. Она опустила стрелу и вытянула перед собой, выдвинула вперед правую ногу, повернулась, крутя стрелу так, чтобы она указывала на юго-восток. Для зрителя движение казалось невероятно изящным, но исполнять действия замедленно было очень сложно. Ритуальный танец продолжался, сложные движения со стрелой и луком, руками и ногами, телом. Эми затерялась в знакомых движениях, они текли потоком, она ощущала трепет силы земли. Многие думали, что ритуальные танцы были данью традиции, развлечением, но в них была сила, если их правильно исполнять. Она встала в последнюю стойку, образовав квадрат, смотря в его центр, с Нанако, Юи и Риной по другим сторонам. Эми поднесла стрелу к тетиве. В унисон с другими мико она натянула тетиву до щеки, мышцы пылали. Он подняла лук, направила стрелу в потолок сцены. Руки Рины и Юи заметно дрожали от усилий удерживать стойку. Они опустили луки и направили стрелы на четырехугольный деревянный компас на полу в центре сцены. Они выстрелили вместе. Эми так сосредоточилась, чтобы попасть в свою точку — север компаса, что не обращала внимания на остальных, пока срикошетившая стрела не пролетела мимо ее лица, едва не задев щеку. — Рина! — завизжала Нанако. Рина в ужасе уронила лук. Она рассыпалась в неразборчивых извинениях, пока Юи смотрел на Эми огромными глазами. Катсуо и Минору появились из ниоткуда с оружием наготове. Рина затихла, лицо ее было свекольного цвета. Катсуо запрыгнул на сцену, не обратив внимания на ступеньки. — Что случилось? Эми моргнула, приходя в себя. Кусок дерева отбился от пола в футе от деревянного компаса. Рина промахнулась, потому стрел отлетела от пола и, словно бумеранг, пронеслась мимо Эми. Сжимая лук, Эми сцепила ладони и ослепительно улыбнулась сохэям. — О, не о чем беспокоиться! Просто маленькая помарка в танце. Рина благодарно посмотрела на нее. Катсуо с подозрением огляделся. — Точно? Нанако кашлянула. — На сегодня закончим. Девочки, я хочу, чтобы вы тренировались стрелять из лука хотя бы по два часа в день оставшуюся неделю. А теперь уберите все и помолитесь об удаче, вам она понадобится! Эми была удивлена, что Нанако не стала унижать Рину, но, может, она не хотела, чтобы сохэи подумали, что она плохой учитель. К облегчению Эми, Катсуо расслабился и убрал меч. Сцена была не такой большой, чтобы вместить хотя бы пять человек, а тут двое были еще и с оружием. Смерив девушек взглядом, Нанако сунула лук Юи и поспешила спуститься. — Ты свободна? — спросил Катсуо у Эми. Испуг и укол гнева вспыхнули в ней, но она не позволила чувствам отразиться на лице. Она не говорила с ним после неприятного завершения их вчерашнего разговора. Может, он хотел извиниться, может, хотел продолжить уговоры, утверждая, что все ее решения в жизни ошибочны. — Я свободна до ужина, — она посмотрела на Рину. — Можно…? Девушка быстро забрала лук Эми и принялась собирать другие церемониальные предметы с Юи. Эми спустилась со сцены за Катсуо. Минору вежливо кивнул ей, посмотрел с вопросом на Катсуо и безмолвно ушел, возвращаясь, наверное, туда, где был до того, как его привлекли крики.