— Я хотел тебе кое-что показать, — объяснил Катсуо, когда они отошли от сцены. Главный зал и сцена образовывали фигуру в виде «L» вокруг двора. За сценой было простое здание с кабинетами и архивами, где Фуджимото и Нанако проводили почти весь день, если не занимались храмом или приемом посетителей. Катсуо увел ее от тропы на неухоженную траву за этим зданием. — Куда мы идем? — спросила она. — Туда. Он придержал ветки разросшегося куста, чтобы она смогла пролезть вдоль стены. За ней уютно притаилось маленькое здание традиционного вида среди кустов, из который выглядывали изогнутые края крыши, выкрашенные в желтый и оранжевый опавшими листьями. — Это старый склад, — взволнованно сказал он. — Каннуши Фуджимото явно сюда не ходит. Склад теперь рядом с кабинетами. Он отодвинул тяжелую дверь, интерьер внутри тускло озаряло солнце, проникая в грязные окна под потолком. Полки покрывали каждую стену, а в центре возвышался до потолка стеллаж, оставляя только узкую тропу по краям. Катсуо вошел без колебаний, махнул Эми следовать за ним. Она переступила порог, подхватив рукава, чтобы не задеть ими пыльные полки. Ее нос сморщился от запаха гниющей бумаги. Книги в кожаных обложках, коробки и деревянные ящики всех размеров заполняли все место. — Это место — просто находка. Смотрел ли каннуши Фуджимото, что тут есть? Катсуо указал на длинный узкий чехол на вершине коробки. Бумажные офуда покрывали почти всю поверхность, талисманы будто запечатывали в нем сверхъестественную силу. — Там надпись «Фудо Масамунэ». Если это настоящая катана, то это сокровище. Она вежливо отреагировала, не зная, почему он решил, что ей интересны известные мечи или что-то еще в этой кладовой. Он улыбнулся ей через плечо. — Пытаешься понять, зачем я тебя привел? Здесь есть куча книг. Прошлой ночью я искал тут книги о камигакари или церемонии, — он остановился в задней части комнаты и присел. — Смотри. Она подошла к нему, стараясь не кашлять из-за затхлости. Решив, что на колени она становиться на грязном полу не будет, она согнулась, чтобы посмотреть на полку. Книги стояли стопками по десять в высоту. — Это истории храма, — сказал он ей. Он вытащил три верхние. — Я посмотрел парочку, но в этих есть о прошлых камигакари Аматэрасу и остальных. Думаю, про это есть и во многих других книгах, может, даже подробно описана церемония. Он посмотрел на нее, даже в тусклом свете его глаза сияли. — Знаю, ты хотела ждать, пока гуджи тебе расскажет, но я подумал, что тебе понравиться узнать о прошлых камигакари, об их деяниях. Тут, — он поднял книгу, — рассказывают, как камигакари Тсукиёми отогнал от берега ураган. Представляешь? А в этой очень старой книге камигакари Изанаги заставил императора закончить войну. Его восхищение угасло, он ждал ее ответа, но она не могла отыскать голос, чтобы убедить его, что он не оскорбил ее. Как долго он сидел в этом грязном помещении, пытаясь найти книги о камигакари? Как долго сидел ночью, листая скучную историю вместо сна? Книга, которую он показывал, была страниц в пятьсот. Он провел тут часы. Она боялась, что он пытается показать ей, что он совершает большую ошибку, но все выглядело иначе. Он был восхищен двумя примерами силы камигакари, и он хотел поделиться с ней. Из-за ее тишины он упал духом. — Прости. Не стоило… — Н-нет. Это чудесно, — она выдавила вялую улыбку, пытаясь скрыть эмоции. — Спасибо, Катсуо. Это невероятно. Я мало знаю о камигакари, особенно, связанных с другими ками. Он замер, пытаясь прочесть ее, сомневаясь в ее искренности. Она не выдала ничего, и он улыбнулся. Он вручил ей три книги, она не позволила себе скривиться из-за пыльных обложек. Он встал на ноги. — Не могу оставаться… Мы с Минору должны проверить северные тропы до ужина, но ты можешь поискать еще книги. Уверен, там много интересного. Она не успела ответить, а он был уже за дверью, а потом побежал. Оставшись в полумраке, она опустилась на корточки и уставилась на книги в руках. От доброты Катсуо все внутри болело. Он пытался так отплатить неудачу при спасении Ханы? Нет, она поняла, что он хороший, когда влюбилась. Он был заботливым, помогал всем вокруг. Улыбнувшись, она отодвинула три книги и быстро осмотрела остальные в стопке. Некоторые выцвели, и прочитать их не получалось, но по оставшимся в них словам она выбрала еще шесть — четыре истории, руководство каннуши и тетрадь мико столетней давности. Взяв девять книг, она донесла их до веранды и села. Ступени, открытые дождю все лето, были значительно чище кладовой. Пятна света плясали на страницах книги, где описывалось, как камигакари Тсукиёми боролся с ураганом. Она быстро нашла страницу, которую недавно загибали, и прочитала сухое описание невероятной магии. Закончив, она глубоко дышала. История не преувеличивала, а у нее, как камигакари Аматэрасу, силы будет еще больше. Восхищение задавило тревогу, и она прочитала несколько страниц следующей книги. Когда она закончила с материалом, отмеченным Катсуо, она просмотрела и другие истории. Восторг сменился разочарованием, она листала страницу за страницей выцветших записей о древней политике. Может, она недооценила время, которое ушло у Катсуо на поиски. Она оставила книги истории и взяла дневник. Снова мимо. Мико, описавшая подробности своих дней, жила неприметной жизнью. Эми сама вела дневник и не критиковала, но заметки мико были далеки от шедевра. Отложив дневник, она взяла руководство каннуши и открыла. И упала духом. Страницы были посвящены инструкциям касательно храма. Она вздохнула, зачесался нос, но она не хотела трогать лицо, пока не вымоет руки. Казалось, ей нужно овладеть терпением, если она хотела узнать больше. Она мысленно прикидывала, как пронести несколько книг в комнату, и листала страницы тусклых чернил, едва глядя на них. И когда вспыхнуло черное на бумаге, она переключила внимание на книгу. Она вернулась назад, пока не отыскала страницу с изображением: Аккуратные линии отображали метку Аматэрасу, которая была у сердца Эми. С колотящимся сердцем Эми поднесла книгу ближе. Автор описывал, как метка темнеет с годами, как понять, что она сформировалась полностью, что указывало, что в следующее солнцестояние нужно было проводить церемонию. Медлить нельзя, растущая ки камигакари будет служить маяком для всех духов. Ёкаи будут притягиваться к ней, как мотыльки к огню. Верные хозяевам ёкаи будут пытаться убить камигакари раньше, чем Великая ками спустится с небес. Кунитсуками будут пытаться уберечь свою власть в земном царстве, и они не позволят Великой ками свергнуть их. Эми сглотнула. Она знала, что сила Аматэрасу медленно копится в ней, но не понимала, что это манит к ней ёкаев. Онемевшими пальцами она потянулась к вороту кимоно и вытащила омамори — маленький плоский мешочек из ткани, висящий на ее шее. Внутри прямоугольного мешочка был сильный офуда, защитный талисман. Ишида сам его сделал. Он давал ей новый каждые шесть месяцев последние три года. И каждый раз он предупреждал никогда не снимать талисман. Пока он был при ней, ёкай не увидит в ней нечто большее, чем мико. Ки, упомянутая автором книги, была духовной энергией или жизненной силой. Это была сила ками и ёкаев, но она была и у людей, хоть и в меньшем количестве. Многие люди не могли делать ничего особенного со своей ки, но каннуши, сохэи и мико были обучены использовать ки в ритуалах, при создании офуда и омамори, для защиты земель храма. При сильной связи с ками каннуши или сохэй мог получать особую силу, если ками помогал им. Чистое сердце и разум, как и сосредоточенность, делали ки сильнее. Из всех элементов обучения мико ки была слабостью Эми. Она знала теорию, могла технически создать офуда. Это было несложно: прямоугольник белой бумаги, на котором она писала ритуальные слова, наделяя их своей ки и волей. Вот только без нападения ёкая она не могла узнать, получился ли талисман. Офуда не защищал, пока кто-то не намеревался причинить ей вред. Если сила Аматэрасу уже начала наполнять ее тело, Эми могла создавать офуда сильнее, чем Ишида. Но она не могла проверить их. Если у нее увеличивалась сила, она могла как-то это ощутить? Она уткнулась носом в книгу, пытаясь найти еще информацию. Наверняка, есть способ убедиться в… Ее взгляд остановился на абзаце в конце страницы. Не говорите с камигакари о церемонии. Даже если будет спрашивать, не посвящайте ее в правду слияния с божественным духом. Иначе они могут отреагировать на это плохо, некоторые пытались сорвать церемонию. Закрывшаяся камигакари не подойдет для духа Великой ками, а результатом станет кончина камигакари. Стоит скрыть правду от других слуг храма. Понимание, что воля камигакари угаснет, когда Великая ками сойдет в ее тело, редко приводит к хорошим последствиям, даже если это услышали верные последователи. Знайте, что жертва камигакари необходима, как и важно скрывать этот факт. Печаль не должна омрачать камигакари, чьи разум и душа будут ослеплены великолепием Великой ками, все мы хотели бы себе такой конец. Она смотрела на страницу, а слова гремели в голове. …воля камигакари угаснет… …жертва камигакари… …разум и душа будут ослеплены… Слова кружились и вонзались все глубже, повторялись, пока она не перестала дышать. Угаснет. Жертва. Ее поглотят. Ложь. Это не могло быть правдой. Кто-то рассказал бы ей. Кто-то предупредил бы ее. Родители поддержали ее на этом пути. Кто-то сказал бы ей, что ее судьба не объединиться с ками, а отдать ками душу и разум. Она не могла дышать. Это не могло быть правдой. Если книга не врала, всю жизнь она посвятила тому, чтобы стать идеальным носителем для своей ками, и через два месяца Аматэрасу вознаградит ее жертвы, уничтожив ее. Книга выпала из онемевших пальцев. Вся ее жизнь строилась на ужасной лжи, и она никак не могла изменить свою судьбу. ГЛАВА 6 Лежа на спине на футоне, Эми смотрела в потолок. Ее слезы высохли. Мышцы болели. Голод сжимал желудок. Она забрала руководство каннуши в комнату и отказалась выходить, отослав Нанако, когда она пришла узнать, почему «госпожа» не пришла на ужин. Эми прочитала всю книгу от корки до корки, сотни страниц сухого описания управления храмом. Почти все о камигакари было ей знакомо. Все от особых молитв, которые произносили девочки, чтобы их выбрали, до особой диеты, которой она придерживалась десять лет, до защитных омамори, которые она носила. Все было так, как и у нее. Значит, один абзац вряд ли мог оказаться ошибочным. Руководство точно описывало ее жизнь, и она была уверена, что у Ишиды была копия этой книги. А если руководство было без ошибок, то вся ее жизнь строилась на лжи. Для нее стать камигакари всегда означало стать ками. Она не знала, к чему приведет объединение с Аматэрасу, но никто и не предполагал, что ее разум не переживет этого. Пока Аматэрасу не выбрала Эми, сотни юных мико надеялись и молились, что ками выберет их, но редкие согласились бы так делать, если бы знали, что этим закончат свои жизни. Меньше, чем через два месяца жизнь Эми закончится. Ее тело продолжить жить, но она его покинет, ее поглотит сильный дух Аматэрасу. Разрушит ее. Сначала она захотела избежать этой судьбы. Десятки отчаянных планов мелькали в голове, но книга отметала все. Она не могла сбежать. Церемония, как писал автор, была ритуалом, помогающим Аматэрасу проще спуститься, но процесс мог проходить в другом месте, а то и пропускаться из-за обстоятельств. Ничто не остановит Аматэрасу, в день солнцестояния она захватит тело Эми. Она может быть на вершине горы, на дне океана, но ками найдет ее. Можно было перестать быть чистой, но это не спасло бы. Другие камигакари пытались, и Аматэрасу все равно спускалась. Если навредить чистоте, выше станет шанс, что умрет не только разум, душа, но и тело. В любом случае, Эми больше не будет. Ее жизнь закончится в восемнадцать. Какую жизнь она прожила? День за днем она молилась, училась быть мико, сохраняла чистоту. Она не читала популярные книги, не видела фильмы, не ела интересные блюда. Она никогда не водила машину, не летала на самолете, не видела места мне храмов. Она никогда не каталась на мотоцикле, не взбиралась на гору, не делала то, о чем говорили девушки в частных школах. Она обожала шоколад, но ела его в последний раз, когда ей исполнилось семь — мама сделала ей шоколадный торт. Новые слезы полились по щекам. Она многим пожертвовала, чтобы быть камигакари, в том числе и родителями. Когда появилась метка, ее забрали в храм Шион для защиты и обучения. Ее родители сначала приезжали часто, но Эми была занята, порой проводила с ними только пятнадцать минут, а они на путь тратили часы. Она не винила их за то, что видеться они стали пару раз в год. Но, хоть они проводили мало времени вместе, ее мама всегда сияла от гордости каждую минуту. Когда Эми было двенадцать, отец приехал к ней… один. Мама умерла после двух лет борьбы с раком. Эми не знала даже, что она болеет. Не желая отвлекать ее, мама скрывала правду. Отец со слезами на глазах сказал, что ее мать умерла, сжимая фотографию Эми с недавнего фестиваля, сделанную из толпы, потому что Эми не успела — и не пыталась — увидеться с ними до выступления. А потом он ушел. Это был последний раз, когда она его видела. Она пару раз пыталась связаться с ним за эти годы, но он отвечал холодно, если вообще отвечал, что не будет отвлекать ее от дел. Подтекст был ясен: она выбрала будущее камигакари, и в нем не было места ее родителям. Она не хотела так делать. Так получилось. Она не была всегда занята, но родители появлялись, когда ее расписание было плотным. И она всегда говорила себе, что в следующий раз выделит время, попросит Ишиду освободить ей целый день, чтобы она пообщалась с родителями. Но этого не произошло, а теперь было поздно. Слезы стекали по щекам в волосы. Она не понимала раньше, как одинока. Ее мать умерла, отец не собирался прощать ее за боль матери. Ее лучшая подруга умерла. В постоянных переездах и тревоге, что она ранит кого-то еще, она больше ни с кем не дружила так, как с Ханой. Вытерев слезы, она села и вытащила шкатулку. Порывшись в содержимом, она разозлилась, отодвигая каждый ненужный камень, перо или цветок. Каждый предмет был связан с важным воспоминанием, но каждый оказался связан с камигакари. У нее должно быть хоть одно важное воспоминание, что не было о храме, что-то, что она делала вне этой паутины лжи. Но ничего не было. Она так старалась быть послушной камигакари. У нее осталось два месяца, но у нее не сохранилось впечатлений ни о чем, кроме долга. Отчаяние сжало ее горло. Что это? Такой была ее жизнь? И она оборвется через пару коротких недель? Она зажмурилась и впилась в края шкатулки. Даже если она могла избежать участи, что тогда? Смогла бы она это сделать? Смогла бы отвернуться от долга? Она вызвалась сама, и если она бросит все накануне церемонии, это будет ужасным позором. Аматэрасу нуждалась в теле. Если Эми не станет носителем Аматэрасу, ками придется начинать все заново с другой камигакари, отложить церемонию еще на десять лет. И другая девочка нечаянно пожертвует собой. Эми повернулась к алтарю в углу. Из дерева был вырезан идеальный миниатюрный храм с белыми вазами по бокам и блюдцами для подношений. В центре маленькое зеркало представляло шинтай, передающий силу Аматэрасу во время молитвы.