Часть 6 Еще не поздно создать лекарственный порошок с ингредиентом, который описал Мастер! Алый порошок при контакте с кожей вызывал небольшое покраснение, похожее на то, что вызывала лихорадка. Возможно, именно это средство способно помочь больным. Интерес оказался сильнее запрета эльфа, но пускаться в безрассудные бега, не заручившись дозволением, виделось ей верхом глупости. Посему Ада посчитала необходимым убедить его в пользе экспедиции в леса Ольш. Воскресное августовское утро услаждало Ламлиса приятным ветерком, что располагало его к утренней прогулке с подопечной. Оба неспешно наслаждались летним теплом и щадящим солнцем. Утренние моционы летом Ламлис относил к общеукрепляющей процедурам, что предупреждали душевные заболевания и стимулировали живость ума. Мастер шел по чистым улочкам Орк-Энда статной походкой, учтиво кланялся соседям и имел такой благопристойный вид, что Ада невольно старалась подражать ему. Ада подбирала аргументы, которые склонили бы Мастера выбраться за город. Слова, факты, чужие цитаты: всё это виделось ей аргументами. Наконец, Ада с сияющими глазами заговорила: – Знаете, Мастер, этот день похож на тот, когда к нам пришла одна особа. Помните мисс Аутумнию? Два года назад она пожаловала к нам с просьбой, после которой вы разрешили мне поехать с ней в лес. Помнится, что тогда я сделала исцеляющий сироп и поехала в лес. Почему бы и вам, Мастер, не побывать там? – Если я однажды и уступил твоей просьбе, то только ради спасения родственницы мисс Аутумнии. Тогда это был вопрос жизни и смерти. К тому же она знала свой родной лес, потому могла оградить тебя от его опасностей. Сейчас же ничто не располагает к рискованным приключениям. Нет смысла ехать в лесные дебри, когда здесь, нам… – Позвольте, Мастер, – возмутилась Ада, – у вас в заметках значится редкий ингредиент. Он помог бы мне создать лекарство от лихорадки. Вы всегда поддерживали меня в создании нового! Ламлис на секунду остановился, затем размеренным тоном ответил: – В этих заметках были лишь выписки из книг, которые я не проверял. Не факт, что эти ингредиенты будут тебе полезны. – Но Мастер, мы этого еще не знаем! – вырвалось у нее. – К чему тебе, дорогая моя, цепляться за лес? – Ламлис внимательно посмотрел на Аду. – Неужто в тебе пробудилось безумие? Напомню, что все проверенные годами ингредиенты продаются в лавках, или ты имеешь на этот счет возражения? Ада уловила в голосе Ламлиса настойчивость, тот самый наставнический тон, мгновенно оцепенела и приглушенно ответила: – Вовсе нет, Мастер. Ламлис ускорил шаг, а вскоре прогулка закончилась. За завтраком Ада высказывала похожие доводы врачей и прочих эльфов в пользу похода в лес, но все они отвергались решительно и категорично. Как бы умоляюще она не уговаривала, как бы жалостливо не просила, Мастер каждый раз находил свои доводы в пользу того, чтобы остаться дома. Ада даже устыдилась своей излишней настойчивости, поскольку ранее ей не доводилось так упорствовать. Обида на отказ длилась у мисс Гастангс до тех пор, пока почтальон не доставил письмо от мистера Хоринета. После прочтения она шустро устремилась в столовую к Мастеру. – Мастер, Мастер, – подбежала Ада, – мистер Хоринет написал, что получил повышение в издательстве! – Ламлис изумленно приоткрыл рот. – Да, Мастер, я тоже счастлива за него! Представляете, как он старался ради этого? Считаю, что нужно нанести ему поздравительный визит. – Какой он шустрый! Даже представить сложно, какие средства он употребил для достижения этой цели. Неужто нам обязательно именно посещать? Гораздо разумней для эльфа моих лет послать ему поздравительную карточку. – Того требуют правила приличия, Мастер. Поверьте, я с удовольствием выполню эту общественную прихоть. Ламлис косо смотрел на пылкий интерес Ады к этому полуэльфу. Как бы эта благосклонность не затуманила ей голову бредовыми помыслами. Возмущения бы пропали, если бы он производил впечатление благочестивого и ни на что не претендующего полуэльфа. Однако он уже достиг многого, что скорее забавляло. Столь целеустремленный, он мог бы послужить примером для его ученицы. Так пусть она пойдет вместе с Абигаль к мистеру Хоринету. Несмотря на то, что Аде исполнилось уже двадцать два года, она считалась молодой особой. Юным девушкам приличия предписывали не наносить визиты, не выходить на улицу и не посещать общественные места в одиночестве. Если юная эльфийка не желает показаться в глазах эльфов прислугой, она обязана быть в сопровождении хоть кого-нибудь. Сопровождение Абигаль – мера необходимая, Мастер вздыхал с облегчением, зная, что за его Адой приглядывают. Мистер Хоринет жил на другом конце Орк-Энда. Он снимал одноэтажный домик с зелёной крышей и светло-голубым фасадом. Слуга-человек ухаживал за цветочной клумбой возле веранды. Он поприветствовал гостей и сопроводил их в прихожую. В своём траурном наряде Ада неуместно выделялась на фоне светло-жёлтых обоев и светло-орехового паркета. Отсутствие намека на роскошь, которая обыкновенно выражалась в резных фигурках, картинах и прочих безделицах, искупалась обилием букетов из садовых и полевых цветов. Мебель из орехового дерева, обитая светло-зелёной тканью, подчеркивала легкость обстановки. Пахло цветами, а чистота комнаты оставляла впечатление приятного места. Ада уже почти приблизилась к цветам, чтобы понюхать их, как Абигаль отдернула ее, напоминая о правилах приличия в чужом доме. Пока они дожидались хозяина дома, мистер Хоринет разговаривал с братьями Кехланна, что пришли ранее. Гевар развалился в кресле, Пэлиас сидел на соседнем, на его коленях покоилась голова Мандора. Сам Мандор лежал на диване. – Видел, – кривлялся Пэлиас Кехланна, – как один эльф гулял в саду с эльфийкой, грациозной и миловидной особой. Казалось бы, обычное дело, тем более, что этих двоих я часто встречал ранее. Походу, эльф серьезно влюблен. Позже я застал очень забавное зрелище: однажды вечером во время прогулки эльф заметил, что эльфийка нарочно отошла в сторону и раздавила ногой безвредных насекомых. Он настолько скривился от вида жестокости, что с тех пор они более не гуляли вместе. Разлюбил, видимо! – Хорошо, что он не додумался водить её по переулкам в Антас-Энда, – сквозь смех проговорил Гевар Кехланна, – иначе его прелестное создание открыло бы в себе талант потрошителя невинных. Я бы посмотрел, как бы она изящно скользила по нашим-то грязным переулкам. Добавьте к тому ещё новомодные платья, что носят все эльфийки – с юбками, шириной в размах рук, и будет картина маслом. – Знаете, – принял важный вид Пэлиас, – я ходил устраиваться слугой в одно эльфийское имение. Отец семейства уже почти взял меня к себе, посчитав меня пригодным, но его жена едва ли не лишилась чувств, когда услышала решение мужа. Устраивать слугой дитя чьего-то грехопадения? – Он состроил гримасу. – Какое унижение для её благодетельной души! В итоге я получил отказ, ибо не в моих интересах выслушивать, какое я ходячее свидетельство разврата. – Вот вам смеяться охота, а эти прекраснейшие цветки творения, – усмехался Мандор, – порой вызывают у меня приступы омерзения. Эльфы выставляют свою добродетель, будто какую-то золотую брошку, но при этом забывают о тех, кто создает эти сияющие драгоценности. Если бы они поменялись с нами положением, то одумались. На часах пробил полдень, и братья Кехланна, затянувшие с визитом, встали. Они вышли с хозяином в прихожую и застали Аду со служанкой. Гевар присвистнул, а Пэлиас удивился, увидев Аду без Ламлиса и с ухмылкой произнёс: – День добрый, мисс Гастангс. Вроде, с юными особами так прилично обращаться. Сами пришли, какая неожиданность. Что, надумали издаваться у нас? Или решили порадовать мистера Хоринета по-другому? Абигаль покраснела и свела брови. Возмутительное нахальство пробудило гнев на невоспитанных полуэльфов; имей она дар речи, тотчас отругала бы их и вступилась за достоинство Ады. Тайный смысл слов Пэлиаса остался для Ады недосягаемым, потому она восприняла вопрос с полной серьезностью и добродушно ответила: – Я здесь с поздравительным визитом к мистеру Хоринету. Искренняя радость сбила братьев Кехланна с толку, мистер Хоринет разбавил тишину, сказав: – Раз такое дело, то милости прошу. Думаю, братья уже достаточно побыли у меня, потому вольны уйти. Братья Кехланна небрежно поклонились и ушли. Они бросали двусмысленные взгляды то на Аду, то на Мандора, перешептывались и хихикали. После ухода полуэльфов Абигаль выдохнула. Когда она увидела Мандора, то подошла поближе к Аде и устремила на него пристальный взгляд. Ада расположилась на диване в гостиной. Широкая юбка её платья раскинулась чёрным полотном. Рядом с ней сидела ее служанка. Мандор устроился напротив, довольствуясь креслом, а Абигаль осталась коридоре и подсматривала за полуэльфами. Ада начала с разговора о его повышении, она расхваливала его за это, как ей казалось, великое достижение. Мистер Хоринет держался непринужденно, он откинулся в кресле, вытянул ноги и наслаждался расположением гостьи. Полуэльф поглядывал на приоткрытую дверь и намеренно воздерживался от комментариев. Подглядывающая служанка ловила каждое его слово. Слуга-человек подошел с чаем. Фаянсовые кружки с блюдцами, украшенные цветочными узорами, понравились Аде. Она пила чай с удовольствием. Цветочный напиток освежил и придал ей сил. Хоринет жестом подозвал слугу, шепнул ему что-то на ухо и сказал гостье: – Это чай из луговых трав. Это не дешёвая заварка, которую наспех высушили и подкрасили. Такой “чай” я не раз имел честь пить даже на званых вечерах. Видимо, только заботливые родительские руки делают достойный напиток. Хорошо иметь заботливых близких! Слуга-человек увел Абигаль на веранду, соблазнив показом дома. Мистер Хоринет довольно улыбнулся и окинул гостью взглядом. Ада кивнула: – Отличный вкус! Словно я попала в сельскую усадьбу, и меня угощают. – Считайте, что мы в деревне. Возьмите еще этих яблок, – он указал на яблочный компоте,– моя сестра привезла их из деревни. Она служит почтенной семье, потому ее десерты всегда вкусные. Хотя бы так познакомитесь с деревенским десертами. Хотя добрая часть эльфов сейчас не в городе, как жаль, что обязанности не позволяют вернуться в деревню. Ада скушала пару ложек компоте. Сладкие и пряные яблоки подарили краткий миг наслаждения. Она подметила своим звонком голосом: – Зато, мистер Хоринет, вы заработали повышение. Как вам, будучи полуэльфом, удалось это сделать так быстро? Вы же не так давно устроились в издательство, верно? Вопрос был лишен такта и учтивости, однако мистер Хоринет не растерялся и довольно ответил: – Я не раз замечал, что мистер Амакиир не всегда внимательно читает всякие деловые бумажки, что помогло мне чуточку приукрасить полугодовой отчет. Эльф так расхваливал меня за успехи, что я заикнулся о повышении, но в ответ он выдал нелепую отговорку. Тогда я сказал, что по секрету скажу, с кем изменяет его жена. О ней давно ходили слухи, потому, пользуясь его распоряжением, я указал на его помощника. На следующий день его уволили, а я получил это место. Правда, для меня до сих пор загадка, с кем именно изменяет супругу миссис Амакиир, ибо я указал на того, чье место хотел занять. Зато мистер Амакиир бесконечно мне признателен! Таким образом, я стал помощником директора издательства. – Так же нечестно, мистер Хоринет, – возмутилась Ада, – при вашем уме вы бы добились всего честным путем! – Конечно, – процедил Мандор, – я же тогда мог и дальше работать за гроши и сидеть в чужой тени. Тогда я бы отражал чуждой свет, а не излучал свой. Ада потупила взгляд. Вдруг он прав? Ему вернее судить о работе, неждели ей. Мандор, предполагавший подобную реакцию, добавил: – И не на такое пойдешь ради продвижения. Только вдумайтесь: полуэльф на таком высоком посту. Невероятное достижение нашего века! Какая вновь приобретённая гордость! И это не предел. Твоя книга почти распродана. Ада улыбнулась. Приятно быть полезной. Мастер был прав: рано или поздно ее вклад оценят. – Знаете, Мастер говорил, – протянула Ада, – что любой труд заслуживает похвалы, но тут он бы счёл ваш поступок гнусностью. Неужели другого пути не было? Он говорил, что природный талант и любопытство всегда дают плоды, а за ложь расплачиваются дважды. – Эльф может говорить только за свою расу, беды прочих вряд ли ему знакомы. А что насчет тебя? – указал он тросточкой на Аду. – Призадумайся: мистер Мальгалат пользуется всеми благами своего положения, а ты вынуждена прятаться в тени. Неужели такой расклад тебя устраивает? – Позвольте, – подскочила Ада, – мой Мастер заботится обо мне уже семнадцать лет, потому вряд ли такое придет ему на ум. – Я в этом не сомневаюсь, – приглушенно отозвался мистер Хоринет, – но, поскольку я обращаюсь к тебе, а не к твоему Мастеру… – Так вы считаете, что я сижу в тени? – улыбнулась Ада. – Если мне и Мастеру спокойней жить в уединении, то мы не станем поступать иначе. Именно стабильность, как он выражался, ведёт к душевному спокойствию. Если же он и ограничивает меня, то ему виднее, что пристало делать его ученице, а что нет. Мандор окинул ее потухшим взором. Подобная степенность и смирение с обстоятельствами навевало тягостное сожаление. Несмотря на расположение Ады, он остался ей недоволен, ибо не ожидал от неё такого. Взгляд его опустел, тело застыло. – Ты в самом деле так думаешь? – спросил Мандор тихо. Ада приоткрыла рот, но Хоринет продолжил: – Если бы ты в нашу первую встречу так выразилась, то я бы быстро разочаровался. Ты подавала надежды, показалась мне целеустремленной особой, и я в это поверил, а ты так предательски разрушила представление о себе. Я прошу прощения, если обременяю тебя вопросами, но неужели тебя устраивает подчиняться другим и сидеть в четырёх стенах? Или вершина твоего довольствия, как и прочих не эльфийских созданий, безропотно подчиняться другим? Ада застыла. Ранее сказанное казалось ей истиной, но мистер Хоринет пошатнул эту веру. Она терялась в догадках, что именно привело его в такое раздражение: он говорил несколько повышенным тоном, и лицо исказила кривая улыбка. – Мастер разозлится, если я после его доброты начну дерзить. Он меня оберегает. – Почему бы тебе не подумать о себе? Считаешь, все произойдет просто так? – огрызнулся мистер Хоринет. – Похоже, нужно родиться в деревне, чтобы видеть всю унизительность положения полуэльфов. Твой отец ведь тоже сбежал в деревню с неугодной для семьи эльфов женой? – Мой отец сбежал с женой-человеком в Антас-Энд, – вяло ответила она. Мандор застыл. Его лицо побелело. Ада была уверена, что этот район ему знаком. – Тем более, – твердо сказал он. – В деревнях голодают, потому что эльфы задирают налоги, а в городах и на еду порой не заработаешь. Тем, кто переехал в город, редко везет найти что-то лучшее, чем работа прислуги. Это нам повезло, другие же мучаются. Твой Мастер хоть и подарил тебе жизнь с удобствами, но не должен лишать права мыслить самостоятельно. Ада молчала. Все мысли разлетелись. На этом ее визит закончился. Она попрощалась и вернулась со служанкой домой. За обедом Ада размышляла над словами мистера Хоринета. Коль скоро размышления ни к чему не приводили, она снова и снова прокручивала фразу, которую он произнёс особенно резко: “Право мыслить самостоятельно”. Что это значит? Мандор будто подводил ее к выводу, который он сделал за прожитые года. На вид ему около тридцати, хоть разницы она не чувствовала. И он, и она считались в Лапурандии очень молодыми. “Что, если, – размышляла Ада, – он подразумевал, что мой любезнейший Мастер меня сильно ограничивает? Тогда Мандор заблуждается, ведь Ламлис привёл меня к благополучию! Но он – эльф, который раньше вел активную жизнь, достаточно вспомнить записи, что я недавно нашла. Преклонные лета принудили его к спокойному образу жизни. Я же совсем юная, тем более являюсь полуэльфийкой, потому наши образы жизни не согласуются. Мистер Хоринет имел в виду, что я и Мастер – разные, потому обязаны поступать сообразно нашему возрасту?”