– В самом деле? Это тот реагент, о котором ты вычитала у меня? – Ада кивнула. – Принеси-ка мне те старые записи. Ада тотчас исполнила волю Мастера. Он прочел пожелтевший лист, прищурился, а затем заключил: – С этим реагентом надобно обращаться осторожнее. Мало ли, к каким последствиям способна привести неверная дозировка. – Ах, Мастер, давайте же! Ламлис направился в лабораторную. Он поставил котёл на слабый огонь, добавил щелочь с водой, смешал толчёные травы. Ада подносила ингредиенты и поддерживала температуру. Спустя десять минут на дне оказалась голубая вязкая жидкость с белыми вкраплениями, и она совсем не походила на взрывчатое вещество. Они в точности повторили старый рецепт. Эльф грустно заключил: – Такое ощущение, будто получилось снотворное. Определенно чего-то не хватает. – А теперь, Мастер, добавим этот реагент, – Ада держала баночку с красным порошком. – Позвольте это сделать мне! – Тут нужна предельная осторожность! – Мастер добавил в зелье одну щепотку красного порошка. – Пожалуй, этого достаточно. Теперь же пускай настаивается всю ночь. – Вы думаете, столько порошка достаточно? – Завтра увидим, – твердо заявил Мастер. – А сейчас приберись тут. Я велю Абигаль подать нам ужин. Мастер направился в столовую, а Ада осталась в мастерской. Она перемыла склянки, убрала ингредиенты. После уборки она приоткрыла котелок и увидела, что зелье совсем не изменилось – все такое же мутное и вязкое. Ада сомневалась, что оно примет другой вид. Неужели Мастер снова разочаруется, когда увидит зелье? Она вспомнила все те упущенные открытия, которые не произошли из-за боязни отойти от правил осторожности. Спустя минуту она взяла банку с толчёными ягодами желтоцвета, добавила ещё две щепотки и с улыбкой проговорила: – Мастер, вы слишком осторожны! Вы настолько боитесь экспериментировать, что лишаете себя возможных открытий! Ну же, посмотрим, что будет, если добавить три щепотки! Ада взяла со столика листок и записала новый вариант рецепта. Она описала ингредиенты, примерное время настаивания и спрятала бумажку в карман платья. Жидкость увеличилась в объёме, вкрапления сменили цвет на алый. Когда она вышла, крышка от котелка приподнялась, но затем встала на свое место. Следом в комнате воцарилась зловещая тишина. На следующее утро Ада и Ламлис пребывали в превосходном расположении духа. Лучики солнца проникали в столовую сквозь кисейную занавеску. Нежный ветерок дул сквозь приоткрытое окно и ласкал лица. За завтраком они обсуждали чудесную летнюю погоду. Ламлиса потянуло философствовать, а Ада слушала его с замиранием сердца; хлеб и чай составляли завтрак. День обещал быть прекрасным и полным новых открытий. Как скоро с едой было покончено, пожилой эльф отправился в лабораторию, а Ада с Абигаль вышли на улицу и направились к булочнику. Стоило Ламлису войти, как он обратил внимание на котел. Зелье шипело и кипело, красная пена выползала из-под крышки. Жидкость светилась алым, в воздухе висел резкий запах аммиака. Мастер застыл на мгновение. Зелье за ночь приняло необычную форму? Измененный рецепт дал неожиданный результат. Догадки эльфа сводились к тому, что в котелке образовалась агрессивная жидкость. Оставлять её так рискованно, так как в любой момент она может перейти в иное состояние, а последствия сего неясны. Надобно было проверить зелье и, в случае необходимости, обезвредить его. Ламлис заклинанием вызвал волшебную руку и встал как можно дальше от котла. Он взял бутылку с мутной жидкостью: это был абсорбент, способный нейтрализовать взрывоопасную жидкость. Призрачная конечность по приказу Мастера подлетела к котелку. Крышка приоткрылась. Часть 7 Раздался оглушительный взрыв. Ада резко обернулась и застыла с широко открытыми глазами. Клубы алого дыма вырывались из окон. Соседи окружили дом Ламлиса. Мисс Гастангс пробиралась по задымленному дому. Дым застревал в горле, оттого она закашливалась. Когда она спустилась в лабораторию. Она открыла дверь и ошарашенно оглядела комнату. Все кругом покрылось чёрной сажей. Местами красные брызги разъедали едва выжившие полки и столы. Частицы котелка разлетелись по комнате. Вездесущий запах аммиака кружил голову. Красная дымка окутывала полуэльфийку, пока она искала взглядом своего наставника. «Где Мастер? Что с Мастером?» Ада обернулась и заметила Ламлиса, что лежал в конце коридора, куда его, по всей видимости, отбросило взрывом. Он тоже был весь в саже. Кровавые разводы сочились по его телу. Полуэльфийка подбежала к нему, приподняла за плечи и судорожно закричала: – Мастер, Мастер! Мастер!! Ада трясла Ламлиса, но ответа не было. Его лицо было безмятежно, он беспомощно покоился в руках Ады. Мастер тяжело вздохнул в последний раз. Она вскрикнула: – Мастер! Мастер! Мурашки забегали по коже. Голос дрожал, в горле предательски застрял комок. Это она, она виновата! Из-за нее зелье стало нестабильным, взорвалось и погубило Мастера. Вот к чему привела ее тяга к экспериментам! Вот каковы последствия ее любопытства! – Ах, Мастер… – всхлипывала Ада, смотря на Мастера. – Не будь меня, вы бы прожили дольше… Я… я… Ада утирала хлынувшие слёзы. Ее трясло, щеки горели. Весь мир вокруг окрасился в черный и кроваво-алый. Абигаль возникла рядом и встала как вкопанная, склонив голову. Она и Ада принялись оттаскивать Мастера в коридор, подальше от клубов алого дыма и разместили его в углу. Теперь Мастер Ады – бездыханное тело со множеством кровоподтеков. Полуэльфийка продолжила: – Я знаю, что вы наставляли заниматься наукой, не отвлекаясь на обстоятельства. Вы желали сделать из меня учёного и опирались на здравомыслие, а не на глупые предубеждения нашего общества. – Ада едва могла совладать с дрожью в голосе. – Обещаю, что продолжу заниматься наукой. Пусть мои родители поправятся. Наука не для баловства, вы всегда говорили, что тут нужен тонкий расчет. Не столько из вашего учения, сколько из моих стремлений. Зелье, что погубило вас, больше никому не навредит. Ада собрала со стен комнаты остатки вещества, разлила по маленьким колбочкам и спрятала их в коробку. Их испарения застревали в горле, потому никто не должен ими дышать. Результат эксперимента оказался слишком опасным для окружающих, потому она будет держать его при себе. От дыма першило в горле, и она вышла из комнаты. –”Я не убийца, я не убийца, – повторяла себе Ада.” Абигаль потянула Аду на цокольный этаж. Полуэльфийка в последний раз посмотрела на Мастера. Теперь он больше не одарит её добротой. Больше никогда она не уснет безмятежно, как ребенок, под его кровом, окутанная любовью и заботой Ламлиса, словно пуховым одеялом. Не было больше наставника, что делился жизненным опытом и знакомил её с алхимией. Ада схватилась за голову. Дрожь пробирала ее. Теперь же она предоставлена самой себе. В ее руках – смертоносное зелье. Теперь Ада должна вершить свою судьбу сама, хоть жизнь вновь омрачена потерей. Ноша ответственности тотчас обрушилась на её плечи. И ношу эту она не могла переложить на другого. Абигаль нема и нуждается в руководстве. Дом перейдет в руки детей Ламлиса, а они отправят Аду в тюрьму за убийство. Если она позволит тому случиться, то ее жизни настанет конец – до самой смерти она будет прозябать в холодной камере без алхимии и малейшего шанса на счастье. Служанка усадила полуэльфийку за стол в кладовой и подала ей стакан воды. Ада молча выпила воду. Когда мысли прояснились, она вновь стала строить догадки. Черная слава среди эльфов ей обеспечена, а потому вариант скрыться виделся логичным. Но где, у Дженелетт и Ауста? Вряд ли они примут её. Разве быть приживалкой присуще её натуре? Ситуация требует иного подхода. Что же делать? Мистер Хоринет! Многоуважаемый её друг Мандор! Ада кинулась в спальню в приступе воодушевления. Придя в себя, она достала из шкафа книгу для записей. Дрожащей рукой взяла карандаш и дописала: "Держать на огне на протяжении ночи опасно. Требуется тщательная проработка!". Далее Ада записала: ”Полученное вещество представляло собой крайне нестабильную субстанцию. Жидкость, из которой исходили алые пузырьки, обладала резким запахом аммиака. Чем дольше вещество находилось в пробирке, тем сильнее в нем образовывалась пена. Это не к добру. После взрыва почти половина испарилась”. Она спешно написала Мандору письмо с просьбой временно приютить её и Абигаль. Ада скомкано объясняла ситуацию и решительно упрашивала его не оставлять обеих на произвол судьбы. Только когда она отослала Абигаль с письмом, то задала себе вопрос: а примет ли её мистер Хоринет? Войдет ли в её положение или подскажет иной вариант? Ада хваталась за надежду, что друг найдет место девушкам в беде. Он живет в одноэтажном доме с единственным слугой, так согласится ли он нарушить привычный уклад ради неё? Только время покажет, выручит ли этот полуэльф полуэльфа. Протекли часы ожидания. Абигаль спрятала Аду возле черного хода, про который знали только она, пока она сама сторожила почтальона. На верхних этажах слышался топот и шуршание. С улицы выкрикивали какие-то вопросы. Мастер навеки остался в своем доме. Черты лица Ламлиса застыли в торжественной невозмутимости. Кровь на лице засохла, а рот приоткрылся. Как бы Ада не желала оживить его, это было невозможно. Она принимала последствия своего эксперимента. Мастер навеки оставил этот мир. Он многому её научил, теперь ей предстоит встать на собственные ноги. Ошибка повлекла за собой смерть дорогого ей эльфа, а впереди новая жизнь, пугающая и непредсказуемая. Через три часа пришел положительный ответ от Мандора. Ада с Абигаль спасены! Как же она была рада его благосклонности! Они тотчас покинули дом и быстрым шагом направились на окраину Орк-Энда, к мистеру Хоринету. Мандор Хоринет изумленно моргал, встретив гостей на пороге. Ада избегала смотреть на него. Хоть она и верила, что он не оставит друга в беде, но стыдилась признать себя убийцей. Из вещей у них был лишь несессер, подаренный Мастером. Он махнул рукой, и гости вошли в его дом. Когда сердце Ады чуть успокоилось, она задержала на полуэльфе умоляющий взгляд и, как и Абигаль, не произносила ни слова. Добродетель мистера Хоринета поразила обеих. Ада была готова рассыпаться в благодарностях, но снедающая боль от утраты Мастера заставляла молчать. Четверо собрались в гостиной. Мандор и Ада обменивались взглядами, а слуги сжались от неловкости происходящего. Лишь аромат луговых цветов в вазочке разбавлял отягчающее безмолвие. – Прошу, примите чаю, – нарушил тишину Мандор, – он взбодрит вас. Ада с Абигаль приняли предложение Мандора. Чай действительно разбавил ощущение угнетенности, мысли вновь обрели ясность. Глаза полуэльфийки оживились, она сказала: – Благодарю, что приняли нас. Надеюсь, нам не придется долго докучать вам. – Нисколько нет, – улыбнулся Мандор. – Однако вынужден предупредить, что мой одноэтажный дом не располагает гостевой спальней. Я имею для вас комнату на цокольном этаже. Если со склада занести матрасы и перины, из них можно соорудить кровати. Понимаю, такие условия оскорбительны, но, увы, это все, что я могу предложить. – Все равно благодарю, – кивнула Ада и ахнула: – Хоть в коридоре спать, все, что угодно, лишь бы не оказаться на улице. Ах, мистер Хоринет, вы наш спаситель! – Очень рад, – любезно кивнул Мандор, – что вы не взрастили в себе чрезмерную привередливость. А ею, знаете ли, страдает большинство эльфов. Ада и Абигаль разместились в просторной чистой комнате на цокольном этаже. От серых каменных стен веяло холодом, однако обеих обрадовало наличие камина. Тёмный паркет слегка скрипел под ногами. Мрачная обстановка почти не пугала новых жительниц. Из мебели у них был лишь крепкий шкаф, где хранилась посуда, пустой комод и ящики для мелочей. Ада разместила подсвечники со свечами на комоде. Свечи не лучший источник света, но без них не обойтись, поэтому они всегда должны быть под рукой. Одежду разместили в свободный комод, после Ада при помощи служанки переоделась в ночнушку и в бессилии рухнула на матрасы. Как же скоро переменилась жизнь! Ещё вчера она ужинала в обществе Ламлиса и сладко спала в своей спальне. Сегодня же она лишилась дома и доброго наставника и ночует в доме Мандора в холодной комнате. Что ждет её дальше? Вереница злоключений для неё ещё не закончилась – эльфы с Орк-Энда ещё с полгода будут обсуждать взрыв в доме почтенного алхимика. Её наверняка будут разыскивать блюстители закона. Она скрылась с места трагедии, что наведет эльфов на подозрения. Ада нервно сглотнула, побелев лицом. Однако усталость брала над ней верх. Тело просило отдыха, потому она, как и Абигаль, вскоре погрузилась в сон. Одноэтажный дом Мандора состоял из прихожей, коридора со светло-жёлтыми обоями, веранды, гостиной, столовой и спальни Мандора. На цокольном этаже располагались кухня, склад, комната прислуги и пустующая комната, где и разместились Ада с Абигаль. Обстановка дома осталась такой же, какой она помнила: вся та же мебель из светлого ореха. Как бы скромно по сравнению с другими эльфийский квартирами не были обставлены его комнаты, Мандор гордился, что он, полуэльф, живет в благополучии. Иной эльф счёл бы его дом деревенской хижиной, но даже такое мнение его радовало: другие полуэльфы прозябают в подвалах и трущобах. Плата за дом была приемлемой, да и отношения с арендодателем сложились тёплые, потому Мандор считал своё жилище идеальным. В течение трех дней Ада привыкала к новой жизни. Она дала себе обет год носить траур по Ламлису. Она всегда носила траурное креповое платье с длинными рукавами и совершенно без отделки. В таком виде она поднималась утром в столовую. Подавали простые блюда без излишеств: каши, эльфийский хлеб с яблочным повидлом, травяной чай. Мандор после завтрака уходил в издательство, а мисс Гастангс посвятила себя помощи слугам. Она либо чистила яблоки вместе с Абигаль, либо протирала мебель на пару со слугой мистера Хоринета. Этот человек представился Волтаном, он принимал новых обитателей дома с любезный улыбкой. – Вы, мисс, – сказал он чуть хриплым голосом, – не должны иметь поводов для беспокойства. Уважаемый мистер Хоринет всегда с теплотой отзывался о вас, потому вы удостоились его благосклонности. Аде льстили его слова. Лицо расцвело в улыбке, выступил лёгкий румянец. Сердце её ликовало, что Мандор так милостив. Будь её воля, она бы стиснула его в объятиях. После обеда, состоящего из супа и овощного стью, слуги уходили мыть посуду. С появлением Абигаль для Волтана выполнение повседневной работы сильно упростилось. От мисс Гастангс требовалась лишь малая помощь, поэтому, пока слуги занимались чисткой и готовкой, она удалялась в свои покои. Из дома Мастера она взяла с собой уцелевшие алхимические ингредиенты и склянки: мензурки, стойки, палочки, ступку, пестик. Полуэльф запретил экспериментировать в его доме, потому Ада создавала зелья по давно знакомым рецептам, такие как разъедающая дерево кислота или алхимический огонь, по возможности пробовала новые рецепты. Мандор настоял, чтобы даже такими алхимическими делами она занималась в кладовой, подальше от основной части дома, а потому Ада занималась алхимией среди коробок и шкафов. К четырём часам возвращался Мандор. Иногда к этому времени приходила посылка со сладостями от сестры Мандора. Она присылала из деревни засахаренные фрукты, компоте, меренги и ренклоды. Этот подарок Мандор ценил особенно высоко, ведь в городе на эти десерты задирают цены. В пять часов эти сладости украшали традиционное чаепитие. Цветочный чай подавался в фаянсовых жёлтых чашках, на скатерти цвета сливок стояла ваза с фруктами. За чаем Мандор принимал гостей и вёл беседу. К удивлению Ады, помимо эльфов он принимал полуэльфов, людей и представителей прочих рас, что более-менее преуспели в жизни. Портные, владельцы мелких магазинов, ремесленники, ювелиры и богемные личности пили чай и, как правило, жаловались на эльфов. Одни говорили, что эльфы слишком многого требуют, другие недоумевали, почему эльфы ничего не делают, но всё получают. Положение предоставило случай познакомиться с новыми людьми. К огромной досаде Мандора, не все решались к нему приходить. Посещать неженатого полуэльфа, особенно дамам, считалось не очень приличным для их шаткой репутации. В этот раз заявился мужчина-человек в чёрных потрепанных одеждах. Он содержал магазин, в котором сам изготавливал и продавал свечи. – Эльфы получают имения и доходные фермы в наследство. – брюзжал человек-свечник. – В случае остальных рас так не работает. Все нажитое добро переходит не сыну, а хозяину-эльфу. Ну и ну! – Увы, – вздыхал Мандор, – все блага цивилизации только у высшей расы. – Это и раздражает! – гневно отозвался гость, глаза его на миг загорелись алым пламенем. – Закон, судьба, общество – все склоняется в пользу эльфов! Даже свечи все предпочитают покупать от эльфов-ремесленников только потому, что они сделаны руками высшей расы! Мандор тяжко вздохнул. Следующей визит нанесла полуэльфийка-швея с серебристыми волосами и болезненно-зелёным лицом. После общих вопросов она так же, как и предыдущий визитер, жаловалась на эльфов. – Я рада, – процедила она, – что зеленая краска выходит из моды. Из-за ядовитого красителя работать с тканями модного цвета – одна мука! – она показала струпья с зелеными прожилками на руках. – У меня и у моих работников все руки покрылись язвами. Хоть кто-нибудь из эльфов нас жалеет?.. Мандор в ответ печально улыбался. Каждый раз, когда он выслушивал жалобы на эльфов, одновременно хмурился и принимал глубоко задумчивый вид. Он смотрел в одну точку и стучал пальцами по столу, словно предавался размышлениям. Казалось, он намеренно расспрашивает пришедших и узнает об их отношении к эльфам. Сам он говорил с неохотой и оставался в большей степени слушателем. В душе Ады после каждой такой встречи поднималась смута. Он что-то замышляет? В доме Мандора Ада вела себя неприметно. Она не только не появлялась в гостиной, но и не выходила из дома. Все время она посвящала алхимии, пока хозяин дома принимал визитёров. Однажды она услышала шорохи в гостиной, пока была в соседней комнате. Из гостей пришли только братья Кехланна, ведь у Мандора был выходной. Они пили чай и не догадывались о ее присутствии. Ада оторвалась от заметок и прислонилась к стенке.