Часть 5 Следующие шесть месяцев Ада занималась подготовкой к изданию своей рукописи: ходила в издательство решать общие вопросы. Мистер Хоринет хотел обсудить прочие вопросы, потому они виделись часто. Он наносил визиты Ламлису раз в неделю. Мистер Хоринет из уважения давал старшему эльфу слово в каждом обсуждении. Когда ситуация того требовала, он пускался в рассказы о посещенных им светских увеселениях: о раутах, о званом обеде в доме почтенного эльфа, о театрах – любые мероприятия в Менег-Энде, где побывал, он преподносил как великое достижение. Он обращался с Мастером уважительно, с должной скромностью, а с Адой много любезничал и рассказывал ей ещё больше о своих светских победах. Словом, мистер Хоринет всячески подражал принятой среди эльфов манере вести себя в обществе. Ада слушала его высокий голос с огромным вниманием и загоралась любопытством каждый раз, когда мужчина упоминал о том или ином событии. Она запоминала его рассказы в мельчайших подробностях и воображала, что сможет пересказать их в точности. Мандор вырос в глазах полуэльфийки. У Ламлиса Мальгалат складывалось же противоположное впечатление. Уверенность, с которой этот молодой полуэльф преподносил такие тривиальные вещи, указывала, что он не более чем выскочка. Его выдавала врождённая вульгарность и развязность языка, отличая от тех, кто с рождения жил в благополучии и с юных лет познал тонкости светской жизни. После визита Ламлис прокомментировал: – От него так и веет самоуверенностью. Право же, он так гордится своим положением, что даже становится смешон. Ада, ты ведь тоже заметила, что он хвастлив и изворотлив! – Мастер, – Ада укрыла Ламлиса пледом, – что же вы так дурно о нём думаете? Разве не чудесно, что в наше время полуэльф добился столь завидного положения? Даже не все эльфы, а им полагается иметь все блага, могут таким похвастаются. Если в нём и есть тщеславие, то лишь самая малость, а в остальном он достоин уважения. – Ада, ты слишком любезна. – Ламлис недоумевал. – Доброта – отличное качество, но и в нем нужно знать меру. Ада отчётливо помнила случай, когда визит мистера Хоринета пересекся с визитом Ауста и Дженелетт Мальгалат. Дети Мастера смотрели на полуэльфа свысока. Как только визит полуэльфа подошёл к концу, и он ушёл, Дженелетт сразу сделала мистера Хоринета предметом обсуждений. Она всё причитала: – Этот полуэльф, этот выскочка! Он забывает о своем положении! Мне страшно подумать, что наше эльфийское общество может быть так запятнано. Если каждый прислуга так возомнит о себе, то они и вовсе позабудут о приличествующей им скромности!.. – Довольно тебе, – перебил Ауст Мальгалат, – Да, до наших ушей доходят слухи о мистере Хоринете, как он шокирует эльфийское общество. Уверяю, свет не станет терпеть его долго. Уж мало тех, кто его любит, почти все на него брюзжат. Ада не раз слышала о поступках мистера Хоринета. Слухи гласили, что самое его присутствие уже вызов. Самые злые языки утверждали, что его появление в высшем обществе – следствие морального разложения эльфов. Якобы из-за упадка нравов полуэльфов расплодилось так много, что они начали проникать, куда не следует. Добрейшие из говоривших относились к Мандору холодно. Ада закрывала на это глаза. Она терпеливо выслушала мнения Ауста и Дженелетт и не стала вдаваться в подробности интриг. Наконец анонимное издание увидело свет. В дом Ламлиса стали приходить конверты с доходом от книги, которые Ада каждый раз открывала с торжественным видом. Сие событие обычно случалось за обедом, когда Ламлис отдыхал от работы. Каждый раз, когда Ада бралась за нож для конвертов, в её душе зажигался огонёк гордости. – Мастер, Мастер! – Ада в порыве восторга выкладывала на стол деньги из конверта. – Только посмотрите! Мой доход, причем весьма солидный! Радуйтесь, что я напечаталась анонимно. Иначе вместе с деньгами приходили бы письма от читателей, будь то приглашение на обед или отзыв! Это было бы посягательство на нашу скромную жизнь. Мастер подал Аде знак угомониться и, нисколько не подверженный корыстолюбию, сказал: – Поздравь себя с тем, что знания твои опубликованы. Пусть мир пока не готов признать, что полуэльфы не уступают эльфам в способностях, однако цель наша достигнута – труды увидели свет! Средства, вырученные на них, на самом деле не такие уж и большие, но вполне достойные. Большая часть денег ушла на новую утварь для лаборатории: на смену шаткому отсыревшему столу пришел новый из темного дерева, заменили заржавевшие щипцы и помутневшие колбы. Остаток Ада распределила по своему усмотрению. По её инициативе теперь во время вечерней закуски и завтрака подавали кофе. Это нововведение Ламлис дозволил, но не давал подопечной выпить более двух чашек в день, чтобы не перевозбуждать ее нервы. Ада с удовольствием пила кофе с эльфийским хлебом, воображая, что ведет себя подобно эльфам. Ада посылала часть денег семье. Ходить туда Ламлис пока не разрешал, так как в это время в Антас-Энде буйствовала эпидемия. Но полуэльфийка ни на минуту про них не забывала. Пусть на эти деньги семья купит еду и лекарства, пока она ищет средство от болезни. Спустя четыре месяца траур по умершему брату закончился. Ада сменила черное платье на новое розовое из гренадина, сшитое по образцу из модного журнала. Низ юбки был отделан пышным воланом с белой нашивкой, отчего она чувствовала себя светской эльфийкой. Дополнительно она приобрела накидку из кисеи, подбитой розовой тафтой и отделанной воланами из кружев, с капюшоном из кружевного тюля. Она явилась перед Мастером в обновке, чем вызвала у эльфа легкую улыбку. Мастер смирился с её щегольством, к тому же эти покупки были позволительны, учитывая нынешние доходы. Также он следил, чтобы подопечная не покупала сладости, не пила чересчур изысканные напитки, не скрывала расходов, не вставала рано утром и не ложилась спать слишком поздно. Ада бегала по поручениям Мастера. Ламлис поручал ей купить лекарств у аптекаря, ибо Абигаль серьезно простудилась и с трудом выполняла свои обязанности. Недуг эльф списывал на наступивший июнь, когда дни туманны и прохладны. Ада вместе с Ламлисом ходила к травнику в Мерег-Энде. На обратном пути Ада сказала ему: – Мастер, давайте зайдем к мистеру Хоринету. Он говорил, что нужно подписать еще одну бумагу для отчета, и без меня не обойтись. – Разве ты не ходила к нему с этим же вопросом в прошлый раз? – приподнял брови Ламлис. – В прошлый раз я подписывала договор, – заверила его Ада. – Давайте же заглянем к нему, ведь он будет рад нам. Вскоре они пришли в издательство. Подозрительная пустота коридоров насторожила Аду. Ламлис же нисколько не удивился: наступил сезон, когда большинство эльфов уезжают загород. Кабинет Мандора был приоткрыт. Едва Ада вошла, как на пути Мастера явился мистер Амакиир. Благо, полуэльфийка исчезла из его поля зрения раньше, чем он заметил ее. Ламлис направился со своим старым приятелем в кабинет, тогда как Ада осталась одна у Мандора. Полуэльф поднял голову над стопкой бумаг. Он тотчас оторвался от работы и вышел к Аде с пером и чернилами. – День добрый, мистер Хоринет, – любезно улыбнулась она. – Извиняюсь, что прерываю вас, но вы сказали явиться к вам бумагу подписать. Правда, я должна была прийти к вам послезавтра, но… – Добрый день, это даже к лучшему. – Он поставил перо с чернильницей на низкий столик. – Чем скорее я разберусь с бумагами, тем лучше. Мандор взял из столика бумаги и также положил их на столик. Ада подписывала отчет под выдуманным именем, где значился случайный адрес. Сомнения одолевали ее каждый раз, когда она лгала в бумагах. Мандор указывал, что и где ей нужно писать, нависая над Адой. – Вы до этого не приходили ко мне одни, – подметил Мандор. – Я не одна, а с Мастером, – повернулась Ада к нему. – Неприлично было бы мне прийти сюда без сопровождения. Но это даже к лучшему, что Мастер не видит эту лживую бумагу. – Милая моя, – усмехнулся Мандор, – если бы ты вращалась в свете, то лгали бы в отчетах с отточенной легкостью. – Вы много достигли, будучи полуэльфом, – вздохнула Ада и осмелилась посмотреть ему прямо в глаза, – раз знаете устои света. Вы совершили настоящую революцию! – Это только начало, – с усмешкой продолжил Мандор, – чем больше будет таких “выскочек”, как я и ты, тем скорее эльфы переменят отношение к нам. Меня глубоко возмущает пренебрежение к полукровкам. Я покажу, что талантов и дарований во мне не меньше, чем у них. Видите ту стопку? – Мандор указал на бумаги, – Это тексты, которые мне нужно исправить. – Вы очень амбициозны, – Ада наградила Мандора улыбкой. – Я даже хочу быть на вас похожей. Как я понимаю, вы умеете писать? – Да, за что благодарен отцу. Он был эльфом, что научил меня складно писать и выразительно читать. Я даже научил этому братьев Кехланна. – Редкий полуэльф это умеет, – заметила Ада. – Мастер говорит, что при должном обучении даже дварф может превзойти эльфа в интеллекте. Как думаете, полуэльфов когда-нибудь признают за равных? – Время покажет, – пожал плечами Мандор. – При должном воспитании все в нашей власти, – настояла Ада. – Если бы с малых лет нам не внушали раболепие, то мы бы не занимались всеми этими махинациями. В этом мы с вами преуспели. Ада закончила подписывать бумаги. Она попрощалась с полуэльфом и вышла в коридор. Вскоре Ламлис покинул кабинет мистера Амакиира. Вместе с эльфом она направилась в обратный путь. «Вот бы когда-нибудь полуэльфы полноценно выходили в высший свет!» – эта фантазия засела у нее в голове. В приподнятом состоянии духа она вернулась домой. В середине июня Аде исполнилось двадцать два года. Еще с утра она получила поздравительные записки от детей Мальгалата. Пускай они сделали это ради приличий, но в душе остался приятный осадок. Полуэльфийка встретила этот день с огоньком в душе, ведь дожила, в отличие от своих братьев и сестер, до этого возраста. В Лапурандии возраст эльфов отсчитывается со дня зачатия, хоть Аду это путало. Мастер никогда не рассказывал, что значит это понятие. В библиотеке книг на эту тему она не находила, а Мастер на все расспросы отвечал, что дети – это естественное следствие брака. Вдруг существует зелье, после принятия которого происходит то самое зачатие? Однако Мастер вряд ли бы позволил ей соединиться с кем-то узами брака. Она тотчас позабыла об этом вопросе. За окном подобно молочной пелене повис туман, но полуэльфийка улыбнулась даже этой погоде и поспешила на завтрак. За столом Абигаль, что уже выздоравливала, подала вишневый пирог: такое лакомство она получала лишь в этот день. – Мастер, доброе утро! – бодро поприветствовала она Ламлиса. – С добрым утром, именинница, – расплылся в улыбке эльф, – что внесла столь ценный вклад в алхимию! Подумать только: всего двадцать два года, а уже публиковалась, – он ущипнул Аду за щёчку. – Вот моя гордость! – Мастер, – рассмеялась она, – я стала взрослее, а вы все шутите со мной. – Потому я поддержу твои успехи этим подарком, – Ламлис протянул обтянутый кожей ящик с ручками. Ада открыла его и увидела несессер, в котором лежали ингредиенты в стеклянных баночках и инструменты: щипцы, ступка, палочки. – Спасибо вам, спасибо! – повторяла она, – я теперь могу взять этот несессер и варить зелья хоть на природе! Знаете, меня даже посетила идея взять его на пикник. – Не лучшая из твоих идей, – сурово ответил Ламлис. – Ты способна на более благоразумные идеи, дорогая! Согласись, этот несессер мудрее всего использовать дома. – Глаза Ады чуть потухли, а Ламлис с прежним восторгом продолжил: – Ведь именно в этих стенах ты добилась успеха, не так ли? Ада слабо кивнула. Душа ее омрачилась тоской. Мастер следил за каждым её шагом. Уже сколько лет она либо была заперта в этих стенах, либо посещала места неподалеку, причем всегда оставалась под надзором Абигаль. Как бы она не тешила себя мыслью, что это ради ее благополучия, душа требовала перемен. Ей исполнилось двадцать два года – для нее жизнь только начинается, ведь в Лапурандии полуэльфы живут до двухсот лет. Самое время насытить ее новыми впечатлениями, а не безвылазно коротать свои юные лета возле Мастера. Когда Ада завершила завтрак, Ламлис добавил: – Скоро явится мистер Хоринет с поздравительным визитом. Надеюсь, он не затянет с ним. Ада помчалась готовиться. Мистер Хоринет навестит ее! На секунду Аду окрылила идея. Сначала она показалась безрассудной и неприличной, но в следующий миг полезной и для науки в том числе. Если мистер Хоринет не откажет в этой просьбе, то счастью ее в этот день не будет предела. Сколько надежд навевало это имя! Достаточно уединиться с ним, чтобы высказать свое желание. Переодевшись, Ада вернулась в гостиную. Мастер уже расположился в кресле и вытянул ноги. Его подопечная носила недавно выписанное платье, что вызывало у него снисходительную улыбку. Ада же уставилась на часы. Время шло предательски медленно. Где же он? Поздравительные визиты совершались утром, а на часах уже одиннадцать. От звонка в дверь сердце ее замерло. Мистер Хоринет неспешно вошёл в гостиную и осветил серый день своим присутствием. Его завитые волосы заменяли солнце, а на зеленом жилете вились вышитые растения. Он улыбнулся Аде и поприветствовал всех разом. Новый туалет Ады тотчас привлек внимание Мандора. Муслиновое платье с воздушными воланами лежало на обручах подъюбника. Лиф платья обтягивал бюст, пояс из розового бархата с пряжкой подчеркивал талию. Только пристальный взгляд Ламлиса принудили Мандора оторвать пытливый взор от его ученицы. Ада видела в полуэльфе лучик надежды. Нужно только выловить время и случай, тогда она бы непременно высказала свою идею. Мандор осветил серую гостиную своей тёплой улыбкой, поклонился Ламлису и любезно сказал: – Мистер Мальгалат, позвольте поздравить мисс Гастангс, вашу подопечную, с Днем рождения и преподнести ей этот скромный дар. Ада засияла от его слов. Стоило Мандору протянуть ей белую коробочку размером с ладонь, перевязанную розовой лентой, как Ламлис перехватил ее. – Позвольте сперва мне взглянуть, – строго сказал он. – Мой долг покровителя обязывает посмотреть, что вы дарите. Он вскрыл коробку и исследовал ее содержимое. Мандор и Ада переглядывались. Он метал короткие возмущённые взгляды на Ламлиса, на которые Ада ответила тяжким вздохом. Мастер всегда следил за ней, пусть сейчас его поведение скорее смешило Аду. Он слишком сильно её любит. Что такого мог ей подарить мистер Хоринет? Ситуация смущала полуэльфийку, ведь она давно не ребёнок. Наконец эльф протянул подарок своей подопечной. В платье Ада не могла дотянуться до его руки, тому мешали ее пышные юбки. Она создала магией невидимые руки, что взяли коробку и открыли ее. Не зря Мастер научил ее этому заклинанию. Ада восторженно ахнула. В коробке лежали митенки из черного фильдекоса. О них писали в последнем выпуске журнала. И теперь у нее есть эта модная деталь туалета! Ада тотчас надела их. В черных митенках ее рука приобрела благородное очарование. Она не могла оторваться от своего подарка и с жадностью рассматривала его. – Вы сумели её порадовать, – хмуро заметил эльф. – Не думал, что такая мелочь ей так понравится. – Что к лучшему, – подметил Мандор, довольно улыбаясь. – Я счастлив порадовать вашу подопечную и талантливого автора. Ламлис спрашивал о новостях, и Мандор переключился на них. Ада не слушала старших и любовалась подарком. Мандор так верно угадал ее вкусы! Еще вчера она видела эти митенки на страницах модного журнала, а сегодня сама носит их. Ее душа радовалась подарку так, словно это было нечто драгоценное. Она была бесконечно благодарна за митенки. Через двадцать минут Ламлис выслушал все новости и привстал, чтобы проводить гостя. Вот он, ее шанс! Ада вскочила и ласково сказала ему: