Улитка Лещу, косясь, отвечала: «Уж больно это далеко!» Дрожа от страха продолжала: «К тому же море глубоко!» Не понял Лещ в чем все тут дело — Улитка плавать не умела. Неужель ты не хочешь, конечно же хочешь нырнуть на минуточку! Ну хотя бы ты можешь, неужто не можешь поплавать хоть чуточку? «Пойдем окунемся в пучину морскую на суше по влаге соленой тоскую» — Упрямый Лещ не хотел отставать От бедной Улитки — «На расстояния любые мне наплевать! Подумай сама, ну чего тут бояться Подальше отплыть должна ты стараться От этой линии береговой Тогда станет ближе берег другой. Ну поплыли ж, Улитка моя дорогая, Там ждет нас с тобою пляска другая!» Я знаю, ты можешь, конечно же можешь до брега другого доплыть! Я знаю, ты хочешь, неужто не хочешь там хороводы водить? «Спасибо, мне очень понравился танец и особенно эта забавная песенка про леща», — сказала Алиса, сильно радуясь тому, что наконец–то эта свистопляска закончилась. «Ах да, к стати о леще», — пробормотал Минтакраб, — «Ты конечно же видела его?» «Да, очень часто, садясь обеда…» — стала отвечать Алиса, но резко осеклась, не желая напоминать Минтакрабу о еде. «Хм–м, где находится Аддис–Абеба город, я–то знаю. А вот Садясь–Абеда…» — сказал задумчиво Минтакраб, — «Впрочем, это неважно. Раз уж ты часто виделась там с лещом, то прекрасно должна знать, как он выглядит». «Кажется да», — стала вспоминать Алиса, — «Он держит свой хвост в зубах и весь в сухарных крошках». «Ну, насчет крошек, это тебе показалось», — продолжил Минтакраб, — «Все крошки волной бы смыло. А вот хвост у него действительно в зубах. И все потому…» Тут Минтакраб зевнул, закрыл глаза и обратился к Грифону: «Расскажи ей почему и все такое». «Все потому», — стал рассказывать Грифон, — «что пойдет бывало лещ с омарами потанцевать. Ну, они и кинули леща в море. Ну, ему и пришлось лететь далеко. Ну, он и прикусил мигом свой хвост. Ну, он и не смог зубы разжать. Ну и все». «Большое вам спасибо», — поблагодарила Алиса, — «Было очень интересно. Сегодня я столько узнала о леще, как никогда раньше!« «Пустяки, если хочешь, я могу рассказать тебе еще больше», — обрадовался Грифон, — «Например, знаешь ли ты, почему его называют лещом?» «Я никогда не задумывалась над этим», — ответила Алиса, — «И почему же?» «Он участвует в изготовлении туфлей и сапог», — очень важно провозгласил Грифон, чем окончательно озадачил Алису. «В изготовлении туфлей и сапог?!» — удивленно повторила она. «Вот у твоих туфлей какой блеск?» — спросил Грифон, — «Ну–у, то есть чем их натирают?» Алиса посмотрела себе на ноги и слегка задумалась, прежде чем дать ответ: «Их натирают гуталином, кажется». «Во–о–от! Значит, блеск гуталиновый», — произнес Грифон загадочным тоном и стал объяснять дальше, — «А у нашей обуви блеск лещиновый, так как натираем ее лещом. Так и знай!» «А из чего же ее тогда делают?» — весьма удивленно спросила Алиса. «Чтобы можно было ходить по воде, из чего делают сапоги? — Из резины. А чтобы можно было ходить под водой, их делают, конечно же, из лещины и тины», — довольно–таки раздраженно ответил Грифон, — «Это даже килька знает!» «На месте леща я бы сказала этому баклану: «Держись–ка от меня подальше, пожалуйста! Оставь в покое меня и мой хвост!»» — задумчиво пробормотала Алиса, которая все еще находилась под впечатлением от кадрили. «Что ты. Что ты!» — воскликнул Минтакраб, — «Ни то что лещ, вся рыба с ума сходит по бакланам, жить без них не может!» «Что, серьезно?» — сильно удивилась Алиса. «Куда уж серьезней», — ответил Минтакраб, — «С какой бы рыбешкой я ни повстречался, только и слышишь: «Ой, знаешь, я тут собираюсь поехать отдохнуть на бакланах». А я им и говорю, что, конечно же, отдыхать лучше всего на бакланах. Ведь там лучшие пляжи в мире!» «Вы хотите сказать, что лучшие пляжи на Балканах?» — уточнила Алиса. «Я хочу сказать то, что говорю», — ответил Минтакраб, обидевшись. А Грифон поспешил вставить: «Ну, хватит. Расскажи лучше о своих приключениях». «Я могла бы рассказать вам о своих приключениях… начиная с утра», — робко предложила Алиса, — «О вчерашнем рассказывать нет смысла, поскольку тогда я была совсем другой». «Объясни–ка все с самого начала», — попросил Минтакраб. Но Грифон нетерпеливо воскликнул: «Нет! Нет! Сперва приключения! Объяснения слишком много времени отнимают.» Поэтому Алиса стала описывать свои приключения с того момента, когда она впервые увидела Белого Кролика. Сначала Алиса слегка обеспокоилась, так как эти создания очень близко придвинулись к ней с обоих боков, вытаращили свои глазищи и широко разинули пасти. Однако она постепенно набралась смелости, ведь ее слушатели совершенно притихли. И только когда Алиса дошла до того, как она читала Сороконожке «Бородино», и у нее вышло все не так, Минтакраб прервал молчание. Он глубоко вздохнул и сказал: «Это очень странно!» «Да, все это необычайно странно!» — добавил Грифон. «Все не так», — задумчиво пробормотал Минтакраб и обратился к Грифону, — «Я хотел бы, чтобы она и сейчас чего–нибудь почитала наизусть. Скажи ей, а?!» При этом он умоляюще посмотрел на Грифона так, как будто тот обладал некой властью над Алисой. «Встань и прочти «Лягушка и Вол»!» — сказал Грифон повелительным тоном. «Как же все эти создания любят приказывать и спрашивать уроки!» — подумала Алиса, — «Все равно, что в школе!» Тем не менее, она встала и начала читать. Однако Омаровая кадриль так затуманила ей голову, что Алиса с трудом осознавала, что говорит. А слова, и правда, выходили весьма странные: Омар, издалека увидевши Кита, Затеял в смелости с ним поравняться. Отлив. Акула уплыла. И ну для храбрости принаряжаться, Начистил пуговки, потуже ремень затянул, Подобно панку дыбом чуб поставил. В коралловое зеркало он заглянул И на нос пудры сахарной добавил. Перед ракушками Омар хвалился: «Акула — слабая медуза, Вчера я с нею бился. Избил ее от головы до пуза. Теперь боится нас с Китом!