Хорошо, что Элеонора не видела его хищной усмешки. * * * Ролик с записью песни «Полосатая жизнь», очень атмосферной для того времени, доступен здесь: https://www.youtube.com/watch?v=mTqXR4bqfHE Глава 16 Расследование по делу группы Василевича, начиная с понедельника 10 января, напоминала танк, которому грязью залепило прицел и все смотровые приборы: он качал стволом пушки, елозил гусеницами взад-вперёд, оставаясь преимущественно на месте, оттого что командир экипажа понятия не имел, в какую сторону ехать, куда стрелять… Егор, отстранённый от участия в оперативно-следственной группе, теперь ходил на допросы и на очные ставки к следователю КГБ как свидетель, поражаясь дотошности коллеги. Тот высыпал прорву уточняющих вопросов, добросовестно печатая каждое слово ответа. Наверно, был бы бесценным кадром в РОВД, получив в производство два-три десятка уголовных дел о нераскрытых преступлениях. Так допрашивал бы любого непричастного (а вы уверены, что ваш двоюродный племянник не имеет отношения к данному преступлению? на чём основана ваша уверенность?), что папки с уголовными делами пухли бы в объёме на радость проверяющим. Во вторник умер, наконец, Киселёв. В среду из Москвы прилетел Сазонов и вытащил Егора из когтей следователя, пригласив прогуляться к Немиге. Наверно, разговор ожидался настолько конфиденциальный, что не хотел вести его в стенах КГБ. — Завтра объявят преемника Киселёва, и это будет огромная неожиданность для всего местного начальства. В том числе для родителей «золотой молодёжи». — Их же всех выпустили под подписку? — Да. Архаровцы на свободе, но на коротком поводке, родители плачутся в прокуратуру, в ЦК… Ну а что нам прокуратура и ЦК? Всё законно, ждите, куда ветер дунет. Но я с тобой хотел поговорить о другом. — Весь внимание. Наверно, со стороны они напоминали чиновного дядюшку и племянника-студента. В пальто с каракулевом воротником и норковой тёмно-коричневой шапке полковник выглядел ответственным чиновником, вправляющим мозги студенту-племяннику. — Наверху созрел план: ликвидировать союзные республики, сделать подобие штатов. Проложить границы не по национальному, а территориально-экономическому принципу. Как губернии в дореволюционной России. Нам поручено провентилировать настроения. Егор думал с минуту. Ни о чём таком в прошлой жизни не слышал. — Начну с того, что ничего не получилось, Союз развалится на пятнадцать республик. Но представьте, в каком восторге, граничащем с оргазмом, катались бы первые секретари губернских комитетов партии, стань они главами независимых государств. Сотни государств! Из них многие просто не выжили бы, слишком мелкие. Польша, не подавившись, проглотила бы Брестскую и Гродненскую губернии. Брестскую и Гродненскую республику, если хотите. — То есть ничего подобного не произошло, либо мы живём в иной версии истории, чем известна тебе. — Да, Виктор Васильевич. Но пока всё совпадает. Лейтенант шёл, запрокинув голову. На лицо падали снежинки. Сазонов, наоборот, наклонился вперёд, одолеваемый проблемами. — Про грядущий распад СССР наш генерал Андропову не доложит. Нужны иные аргументы. Какие настроения у молодёжи? Тех же филфаковских националистов? — Возмутятся, покричат, под танки не бросятся. Виктор Васильевич, с Гражданской войны здесь велась агитация: белорусы — отдельная нация, БССР — суверенное государство, член ООН. Нафига провоцировать возмущение? А уж что касается Кавказа… Когда Тбилисское «Динамо» выигрывает футбол, ни один местный комментатор не скажет «успех советского футбола». Только — грузинского! Пусть Андропов попытается размяться на каком-нибудь регионе в Закавказье, создаст совместную армяно-азербайджанскую губернию со смешанным управлением… Война в Карабахе начнётся на несколько лет раньше. Лучше скажите, что нас ждёт в Белоруссии в ближайшем будущем? Тут я бессилен в предсказаниях. — Это просто. Укрепление народного хозяйства. Экономика Белоруссии находится в жутком кризисе. Половина колхозов и совхозов убыточны, а как бы прибыльные… Ты «голоса» слушаешь? — Редко. Устаю сильно. Ужин, секс, спать. — «Голоса» тебе бы всё растолковали. И в промышленности далеко не благополучно, производительность труда низкая, даже по сравнению с Прибалтикой. Товарный дефицит, республика не обеспечивает себя самым необходимым — продуктами питания, одеждой. Только оборонка в порядке. А если сравнивать с загнивающим Западом, то у нас вообще кошмар творится. Поэтому к власти придут хозяйственники с задачей исправить положение. Чисто партийная элита, вроде окружения Киселёва и Жабицкого, отправится в отставку или на непыльные, но ничего не решающие должности. — Вот вы сами всё прекрасно объяснили! На спаде экономики нельзя проводить административную реформу, нужно чуть подлатать хозяйство. Хотя бы год. А там будем приспосабливаться к следующему генсеку. — Хорошо. Даже — отлично! — полковник рассуждал вслух. — Рапортовать наверх, что их инициатива нереализуема в БССР, невозможно. А одобрить двумя руками, но попросить год на подготовку… Вполне реально. Если ты не ошибаешься со сроками. Егор! Поскольку экономика будет в приоритете, я начну хлопотать о твоём переводе в УВД города. Аппарат ОБХСС обновится. Мы должны как можно больше выявлять серьёзных хозяйственных преступлений, влияющих на безопасность государства. Не «преступной ненарезки огурца». КГБ тоже в деле, но у нас меньше людей. По-прежнему тебя курирует Аркадий Невцов, ты с ним на связи. Но про губернии, слышишь, никому ни звука! Ему — тоже. — Степень секретности «перед прочтением сжечь», — кивнул Егор. — Где-то уже слышал про такое. Они дошли до Немиги, пробравшись между старыми, довольно неказистыми домами. Наверно, ещё XIX века. Бурные ветры перемен и грядущей злосчастной «перестройки» сюда пока не добрались. Повернули обратно. — Виктор Васильевич, вы — белорус? Если это не секретная информация. — Всё обо мне секретно. Да, белорус, родители — белорусы, но большую часть жизни провёл в России, служил там же. — И как лично вам превращение БССР в губернии? — Честно? Не хотел бы. Русские, я думаю, тоже не придут в восторг, что РСФСР превратится невесть во что. Автономные республики тоже ведь попробуют перекроить, чеченцы вспомнят выселение предков, татары — Казанское ханство. А нас заставят выявлять и гасить очаги напряжённости. Они появятся и без этого, ты говоришь? — Да. Молдавия-Приднестровье, Грузия-Абхазия-Осетия, Нагорный Карабах, что-то в Средней Азии… Простите, я не справочник по будущему времени. — Литва? Латвия? Эстония? — Попросятся в Европу и в НАТО. Всё, давайте прекратим. Виктор Васильевич, вы правильно подметили, нельзя быть на сто процентов быть уверенными в моих прогнозах. Знаете теорию о многомерности миров? Вдруг открывшееся мне — из другого рукава истории? А мы пишем биографию этого. — Только занимаем в нём очень небольшое место, Егор. Даже я, на генеральской должности в самой могущественной организации государства. — Вы правильно его занимаете. И экономику нужно поднимать. Любые катаклизмы более богатое государство перенесёт легче. Жду назначения и отказываться не буду. Кроме того, прикинул Егор, с высот городского управления внутренних дел ему, возможно, окажется проще крышевать поток грузинской одежды. А очередная фура ожидается на следующей неделе. х х х Отвальная получилась немного грустная. Вроде и всё хорошо — длинный стол через обширное пространство дома, уставленный яствами по первому разряду, и Алла Пугачёва с новомодным хитом «Маэстро» из роскошных колонок JBL, и Элеонора как картинка на высоченных каблуках, вызывающая тихое бешенство у жён следователей… Прощаясь с товарищами по отделению, с которыми будет теперь пересекаться только эпизодически, Егор вдруг понял, что не так. За год попаданства, так или иначе связанный с Первомайским РОВД, он решил множество своих проблем, приобрёл дом, привёл в него невесту, купил машину, прикопал во дворе столько золота, что, обращённое снова в деньги, оно прокормит на много лет, запустил неплохой станок по добыче бабла, продолжающий работать с минимальным участием, сейчас собака появилась, в ближайшие год-два ребёнок… Положа руку на сердце, ему здесь лучше, чем в Москве 2020-х годов. Но шевелилась неприятная мысль, отчасти высказанная в разговоре с Чергинцом. Большинство человеческого несчастья от преступности омывает мутным потоком стены районной милиции, а не столичного УВД или областей. В горрайорганы и на опорные идут люди, пострадавшие от квартирных краж, угона машин, уличных грабежей и разбоев, домашнего насилия. Он, пусть ещё совсем молодой, заброшен сюда, обладая послезнанием, а также здоровым цинизмом представителя последующей эпохи. С детства лишённый иллюзий, вдалбливаемых «строителям коммунистического общества». Без слюнтяйских и ханжеских запретов. В тайнике, давно перенесённом с кладбища на участок, лежит пистолет с патронами, в своё время изъятый у Бекетова, причём полироль, а потом надфиль и абразивы здорово изменили рисунок, оставляемый на гильзе и пуле при выстреле, номера спилены, и крайне маловероятно, что оружие может быть идентифицировано с употреблённым ранее. Тем не менее, идеально чистый ствол ни разу не использован. Так зачем Егор здесь? Переход в следующую лигу кинет в борьбу за интересы социалистической экономики, той самой, что надорвала пуп в борьбе за военный паритет с Западом, никогда не достигнутый. А ведь всего несколько десятков термоядерных боеголовок да их средства доставки на лужайку Белого дома делают саму идею войны с СССР неприемлемой, самоубийственной. Зачем столько⁈ На фоне этих безумных растрат убыточные колхозы да массовое воровство с предприятий выглядят мелочёвкой. Хищение миллиона с завода кто-нибудь заметит? А вот тысячи рублей из простой советской семьи — очень даже. Что Егору рано уходить на повышение, тем более — сразу соскакивать на дела по линии ОБХСС, чувствовали и его коллеги. — Егор! — поднял рюмку Сахарец, когда все уселись за стол, а Джонник свернулся кольцом у ног Элеоноры. — Ни один из молодых следователей не доставлял мне столько хлопот как ты. Но, признаюсь, отпускаю тебя с большой неохотой. В районе ты мог бы большее сделать, расти, перейти на должность старшего следователя, подсидеть Вильнёва или меня… Знаю, у тебя другие интересы. Но, коль сложилось, успехов тебе! Лейтенант чокнулся с бывшим боссом и приобнял, вдохнув неистребимый аромат — след миллионов папирос «Беломора», впитавшийся в пиджак. — Какие успехи… Я элементарным вещам не успел научиться. Если приплюсовать практику, отправил ажно три уголовных дела в суд. Кем буду в городе? Поднеси-подай у следователей, закончивших многие сотни дел с десятками эпизодов и злодеев? Прокладкой между следователями и ОБХСС? Тем более после задержания двух урюков в кафе, а по ним следствие ещё не закончено, опера вряд ли на меня посмотрят дружелюбно. — Знаю. И ещё знаю — ты выплывешь. Может, утопишь кого-то, барахтающегося рядом. — Значит, рядом со мной лучше не купаться. С явного недостатка квалификации начался разговор и с полковником Иванковым, начальником городского следственного отдела. Что любопытно, кабинет у него был меньше, чем у Сахарца в Первомайском. В УВД на Добромысленском переулке чрезвычайно не хватало места. — Ты кто — кинозвезда? Опыта — с гулькин член, а условий… — В буржуйском мире условия выступления звезды называются райдером, и не я, Пётр Алексеевич, их для себя вывел. По случаю перевода в город Элеонора заставила жениха купить новый приличный костюм из коллекции для новобрачных. Талоны для «Счастья» у них были настоящие, но далеко не всё из дефицитов выкладывалось на прилавок. Самые интересные вещи, в лучших традициях советской торговли, отпускались из подсобки, по талонам или без. Первый студенческий с комсомольским значком, доставшийся в наследство от прежнего Егора, давно канул в мусорку, с тех времён сохранился лишь архив фотографий и переписки. — И кто же писал для тебя этот… райдер? — Подполковник КГБ Аркадий Невцов, контрразведка, управление КГБ по Минску и Минской области. Начальник управления, чего уж скрывать, обеспечил мой перевод УВД, хоть мне в районе было уютнее, ближе к дому, и жена по пути с работы забирала. — Я что-то слышал про КГБ, но вот так… Ты им служишь? Начальник отдела был худ и подтянут, аккуратен и ухожен. Чёрные гладкие волосы разделил идеальный пробор. — Родине и закону вообще-то. Но — так сложилось. Пришёл на практику в Первомайский, когда там взорвали магазин, КГБ расследовало как теракт. — Но там же какой-то уркаган, насколько нам говорили… — Вам сказали правильно, но не всё. Я узнал остальное, о чём товарищи из конторы настоятельно рекомендовали не распространяться. Потом, после практики, выпало так, что я ездил на гастроли с «Песнярами». Гитаристом. По ходатайству минкульта даже был освобождён от военных сборов в универе. КГБ за «Песнярами» присматривал. Меня сочли благонадёжным.