Он взглянул на меня и пожал плечами. – Все наладится. В выходные полно народу. И у нас есть вечер викторины. А, вечер викторины. Благодаря этому мы можем рассчитывать на полный зал вечером по средам. Местные любят викторину. Но я смогла уловить, что он только пытался не казаться озабоченным. И это озаботило меня еще больше. Я только стала хозяйкой паба, и надо было что-то делать. Что-то придумать, чтобы привлечь клиентов в низкий сезон. Единственная попытка нанять музыканта играть на выходных привела к тому, что меня чуть не убили. Дважды. Тем не менее я продолжала поиски возможных увеселений. Может быть, на этот раз надо придумать что-то для четверга и пятницы? Я к тому, что каковы шансы, что двое музыкантов подряд попытаются разделаться со мной? Или лучше проводить викторину каждый вечер? Кстати, о смерти. Я с тоской посмотрела на сложенную газету. Ладно, может, мое увлечение тайнами – это своего рода эскапизм? Думать о пабе или расследовать преступление. Печально было осознавать, насколько я плоха в качестве владелицы бизнеса, если предпочитаю искать убийц. Кто-то мог бы назвать это безумием. Но я не могу не думать о том, что же случилось с Викторией Уинслоу. Вся ситуация выглядит туманно. И после разговора с Брэндоном стало очевидно, что ее не очень любили. Я не сомневалась, что ее убили. Вот почему перед работой я зашла в универмаг в надежде, что в местных газетах напишут что-нибудь о смерти Виктории Уинслоу. Я понимала, что еще слишком рано, но полагаю, когда умирает чрезвычайно богатая женщина, все делается быстрее. И да, местная милбрукская газета порадовала заголовком «Обнаружен труп наследницы». Так что я схватила ее, собираясь прочитать в пабе. И теперь Дин пытался нарушить мои планы. Я совсем не хотела, чтобы он читал газету у меня через плечо. Ну или в данном случае сидя напротив. Я могла взять газету и уйти. Если сегодня я не нужна, я точно не хочу брать смены, которые нужны моим сотрудникам. Но в то же время мне хотелось быть здесь. Я надеялась, что, может быть, еще будет оживление. В конце концов, я хочу знать, насколько плохи дела. – Какое у нас сегодня специальное предложение? – поинтересовалась я. – Что-нибудь вкусненькое? – Повар приготовил отличную тушеную говядину. На гарнир – вкуснейший свежеиспеченный хлеб. Люди не заходят сюда явно не из-за еды. – Ты не мог бы попросить нашего повара приготовить мне порцию? Я умираю с голоду. Дин взглянул на газету, потом на меня и ухмыльнулся. – Конечно. Себе тоже закажу. Я скорчила гримасу ему вслед. Он слишком умен, себе на горе. И, откровенно говоря, в кои-то веки он мог бы не обратить внимание на мои попытки совать нос не в свое дело. Как он и предполагал, стоило ему скрыться на кухне, как я открыла газету и развернула ее перед собой. Статья начиналась с подробностей, которые я уже знала. 23 сентября она была обнаружена мертвой у себя дома шерифом Джастином Пеллетье, который приехал, чтобы расследовать пропажу домашнего животного. Ну не совсем правда, но, полагаю, Джастин взял на себя ответственность за обнаружение трупа, чтобы избавить меня от шумихи. Или чтобы держать меня подальше от этого дела, и точка. Я тихо фыркнула. Как будто это поможет. И продолжила читать. «Причиной смерти стала инъекция смертельной дозы ацетилпромазина, который используется для того, чтобы успокаивать лошадей и других животных. Большие дозы могут причинить ущерб нервной системе и вызвать серьезную дыхательную недостаточность. Смерть миссис Уинслоу признана убийством». Ого, как быстро сделали вскрытие. И ее убили транквилизатором для лошадей. Не самый надежный способ убийства. И довольно подозрительный. Мои мысли переключились на Брэндона. Он умеет делать уколы животным. Я сама видела, как он это делает. У него явно было это успокоительное. И он упомянул тренера Дейла. Но еще он сказал, что все, кто имеет дело с лошадьми, умеют делать им уколы. Я продолжила читать статью, рассказывающую о жизни Виктории. Все это я уже узнала сама. Она происходила из богатой техасской семьи, была страстной любительницей лошадей, имела отношение ко многим местным организациям. «В том числе местное подразделение 4-Н. Последние несколько лет она входила в состав жюри на милбрукской выставке». Опять этот клуб 4-Н. Интересно, что на самом деле происходит в этой организации. Во всяком случае, в этих краях. Эта тема всплывает снова и снова. Сейчас меня уже ничего не удивит. Может, это прикрытие мафии или наркоторговцев – я ко всему готова. «После нее остались муж, уроженец Мэна Крейг Уинслоу, и сын Брэндон, ученик средней школы в Милбруке». Я вспомнила подробности вчерашней беседы с Брэндоном. Его реакция была недвусмысленной. И его комментарии в адрес отца… Брэндон знал о его подружке. Если это было известно сыну Крейга, наверняка Виктория тоже была в курсе. Оба Уинслоу казались мне весьма подозрительными. – Я дал тебе достаточно времени, чтобы поломать голову над смертью богатой женщины? – поинтересовался Дин, ставя передо мной тарелку с тушеной говядиной и хлебом. – Ну, похоже, подтвердился факт, что это убийство. Дин сделал удивленное лицо, придвигая к себе газету. Мне показалось, он не ожидал такого поворота. Уверена, он считал, что я фантазирую. Ему придется научиться мне доверять. Я всегда убийственно права, и это не каламбур, когда дело касается подозрительных смертей. Если я сама их таковыми называю. Я услышала звон колокольчика за спиной. В паб вошли двое мужчин в комбинезонах – явно после работы. Они сели за стойку бара. Дин отошел, чтобы обслужить их. Я придвинула к себе тарелку и попробовала. Восхитительно. Мне надо быть осторожной. После переезда в Бухту Дружбы у меня начался роман с моей кухней, а тут сплошь все жареное или тонущее в соусах. Такими темпами я наберу лишние килограммы. Я снова подвинула газету поближе к себе. «Дэвид Хоу, местный ветеринар из Бухты Дружбы, много лет лечил лошадей Уинслоу. Он утверждает, что миссис Уинслоу отлично знала, как использовать подобные препараты, и была в курсе опасности передозировки». Дверь за моей спиной открылась и закрылась, звякнул колокольчик. – Эй, – сказала подошедшая Брэнди. – Черт возьми, сегодня тут все как вымерло. Я кивнула, продолжая думать о статье. – Кстати об этом, когда у тебя смена завтра? – В обед. Ненавижу отказываться от вечерних смен, но завтра моя мама идет на вечер сальсы в свой центр, и она не сможет посидеть с Итаном. – В котором часу твоя мама уходит? Брэнди пожала плечами. – Обычно после ужина. В половине седьмого или семь. – Значит, ты не против маленького приключения после работы? Скажем, около четырех? – Я показала ей заголовок милбрукской газеты. Она изучила статью и удивленно взглянула на меня. – Ее убили. Я кивнула. – Конечно, можешь на меня рассчитывать. Если у вас есть лучшая подруга, которая тоже любит загадки, один из плюсов ваших отношений заключается в том, что она всегда поддержит, если вам в голову придет очередная безумная мысль. Она даже ни о чем не спросила меня, когда на следующий день я попросила у нее ключи от машины. Однако через двадцать минут мне показалось, что Брэнди подвергла сомнению мое здравомыслие. – Ты посадила ламу ко мне в машину? – Она произнесла это с вопросительной интонацией, но тут не могло быть сомнений. Я посадила Джека в машину, и мы собрались в поездку. Джек лежал на заднем сиденье, высунув голову в окно. Он жевал овсяное печенье, которым я его только что угостила, и смотрел на окружающий мир с таким видом, как будто его всю жизнь возят в «Бьюике». – Не беспокойся. Я убрала детское кресло Итана перед тем, как заманить его в машину. Оно на крыльце. Все еще потрясенная, она кивнула. – Но это огромная лама. В моей машине. Он склонен гадить в доме? То есть в нашем случае в машине? Уф-ф. Я не подумала о такой возможности. Но полагаю, Джек достаточно умен, чтобы отличить мягкую травку от грязной обивки салона, если ему захочется в туалет. – Конечно, нет, – сказала я с фальшивой уверенностью. – Должна признать, «заманить» – не самое подходящее слово. Скорее, он сам втиснулся. К счастью, эта зверюга сделает все ради мятных леденцов. Брэнди снова кивнула, задумчиво глядя на то, как мой питомец дергает головой, видимо, выпрашивая новое угощение. Если я продолжу подкармливать его, он застрянет в машине, как Винни Пух, который объелся меда и не смог выбраться из кроличьей норы. – А зачем Джек у меня в машине? – Ну я не смогла придумать, как еще доставить его к ветеринару. – Неплохо было бы предупредить заранее, Соф. Боюсь, в таком случае она бы сказала «нет». – Я думала одолжить грузовик у Дина, но он бы спросил зачем. И ты знаешь, как он занудствует, когда дело касается моих расследований. Сомневаюсь, что он бы согласился. И еще я думала обратиться к Джанин Харрис. У нее тоже есть грузовик. Но, честно говоря, я плохо понимаю эту женщину. И в любом случае она на работе. Похоже, она там живет. Остаются только Уинслоу, больше я никого не знаю с грузовиком. Но вряд ли я могу попросить помощи у Брэндона Уинслоу с учетом того, что он у меня под подозрением. И его отец тоже. Эти слова привлекли внимание Брэнди. – Правда?