– Привет, – поздоровалась Эшли. Ее глаза сверкали. Она явно наслаждалась происходящим. Она побежала открыть нам дверь, и я завела Джека внутрь. Он навострил уши и начал покачивать головой, но я не думаю, что его беспокоило происходящее. Мне кажется, его так же интересовали другие животные, как и Эшли. В стойло зашел Брэндон. Он не был так взволнован, как Эшли, но, видимо, он слишком крут, чтобы умиляться козлятам. – Что теперь надо делать? – поинтересовалась я, держа поводок Джека. – О, вы можете пойти погулять или что хотите. Мы побудем с Джеком, – ответила Эшли. – Точно? Она кивнула. – Я останусь здесь и буду разговаривать с посетителями. Вчера вечером мы изучали информацию о ламах, так что сможем ответить на вопросы. Я с восхищением переводила взгляд с Эшли на Брэндона. – Правда? – Вы знали, что ламы не кусаются? – спросил Брэндон. – Они могут схватить врага длинной шеей и лягаться, когда чем-то недовольны. – А еще ламы могут скрещиваться с верблюдами, и их детеныш называется кама, – гордо заявила Эшли. – Беременность у ламы длится одиннадцать месяцев. Я скривилась. – Нет, не знала ничего такого. Как любопытно. Мне явно надо что-то почитать о ламах. – Что ж, похоже, Джек в надежных руках, – сказал Дин. У меня возникло ощущение, что он наелся общением с моей ламой до конца дней своих. Не могу его винить. Джек снова показал язык Дину. Похоже, Джек – не поклонник Дина. Дин ничего не заметил. – Ладно, пойдем? – предложила я. – Умираю с голоду. Пойдем раздобудем еды. Я не была уверена, что в девять утра готова есть корн-доги и сладкую вату, но я могла просто посмотреть, как будет есть Дин. Честно говоря, я могла бы наблюдать за тем, как Дин делает что угодно. Господи, я превращаюсь во взрослую версию Ханны. – Отлично! Мы придем попозже. Центральная аллея была уже полна народу, хотя не до такой степени, как, наверное, будет вечером. Самое веселье на ярмарках – по вечерам. Огни, музыка, толпы. Но поскольку я оказалась здесь сейчас, надо было наслаждаться моментом. – Что ты хочешь съесть? – поинтересовалась я у Дина, осматривая десятки прилавков и тележек. – Пончик, – ответил он и двинулся прямиком к прилавку. Я пошла следом, чувствуя запах горячего масла с расстояния нескольких футов. Меня замутило. Утром мне обычно хватает чая с тостом. Может быть, еще яйца, если я чувствую прилив сил. Даже думать о жареном пончике, посыпанном сахаром, было тяжко. К тому же я твердо решила сократить потребление жареной пищи, соусов и сладкого. Надо поддержать Джека на его пути к похудению, в конце концов. Но не успела я сказать хоть слово, как Дин заказал у продавщицы два пончика и два горячих апельсиновых сидра. – Я знаю, мэнцы без ума от своих пончиков, и они прекрасны, – сказала я, пока мы ждали, чтобы нас обслужили. – Но чтобы на завтрак? Женщина за прилавком посмотрела на меня осуждающе. Да, она поняла, что я не отсюда. «Мэнцы» – так говорят те, кто родился в другом штате. Дин уставился на меня. – Что за странные разговоры? Пончики отлично подходят для завтрака. Моя бабушка всегда пекла их утром на Рождество. Что же, я не могу пренебрегать трогательной семейной традицией. К тому же женщина, которая готовила нам пончики, выглядела так, будто готова убить ради них. Через несколько минут перед нами поставили два свежевыпеченных пончика, посыпанных сахарной пудрой. И две чашки с дымящимся сидром. Должна признать, пахло отлично. Лучше, чем я думала. Дин вытащил кошелек. – Позволь мне угостить тебя, – сказала я. – Спасибо, что помог мне с Джеком. Он отрицательно покачал головой и достал пару купюр. – Нет, этот мэнский деликатес с меня. Я взяла тарелки и чашку, наслаждаясь их теплом. Воздух был свеж. И аромат яблочного сидра вызывал ассоциации с настоящим осенним утром в Новой Англии. Мы пошли к столам для пикника, расставленным на лужайке с потемневшей травой. Когда мы сели, Дин улыбнулся. – Итак, приготовься погрузиться в нирвану. Я не смогла сдержать смех, видя настолько блаженное предвкушение. Должна признать, звучало убедительно. Он начал отрывать горячие кусочки пончика и бросать в рот. Я сделала то же самое. – Ладно, должна сказать, отличная штука. – Я сделала глоток сидра – теплого, терпкого и пряного. – И это сама осень в кружке. Он хмыкнул. Мы ели молча, наслаждаясь завтраком и наблюдая за посетителями. Я заметила киоск, где продавали тыквы, кукурузу и снопы сена. – О, нам надо пойти туда. Хочу украсить крыльцо. Собираюсь вырезать фонари из тыкв для паба. – Очень празднично. Я съела половину пончика и отодвинула тарелку. Взяла кружку с сидром обеими руками, грея пальцы и восхищаясь красочной осенней листвой на деревьях вокруг ярмарочной площадки. – Ты все? – уточнил он. Я кивнула. – Наелась. Он пододвинул мою тарелку к себе. – Не могу смотреть, как добро пропадает. – Ты можешь себе это позволить. Но мне придется носить только легинсы и спортивные штаны, если я продолжу есть так много, как в последнее время. Он посмотрел на меня таким взглядом, будто я сошла с ума. – Ты отлично выглядишь. Несмотря на холодный воздух, у меня загорелись щеки. Головокружительное ощущение – когда Дин Джордан делает тебе комплимент. – О’кей, ты готова прогуляться? – Он стряхнул сахарную пудру с рук и собрал мусор. – Определенно. К тому времени как Эшли и Джек должны были выступать, мы уже четыре раза сходили к грузовику Дина, чтобы сложить туда мои осенние сокровища. Пять тыкв, четыре вязанки стеблей кукурузы (два для моего дома и два для паба), пару снопов сена и привидение ручной работы из марли для украшения моего крыльца. – Мне кажется, ты хеллоуинская маньячка, – сказал Дин, складывая связки соломы в кузов. – Видимо, нам придется идти в дом с привидениями. Но только когда стемнеет. – Ты хочешь остаться тут дотемна? – Я отлично проводила время, но не ожидала, что Дин захочет остаться на весь день. Хотя он, по всей видимости, так же веселился, как и я. – Это же ярмарка. Конечно, я буду здесь весь день. Я пожала плечами. – Ладно. Но кто остался в пабе? – Жанель и Марни. Вечером придет Дейв. И народу будет мало. Все придут сюда. Так или иначе, он прав. И Дин редко берет отгулы. Можем поговорить о пабе в другой раз. В конце концов, сегодня праздник. – Пора идти к арене, – сказал Дин, глядя, который час. – Если хотим занять хорошие места. Он оказался прав. Когда мы подошли к шатру, люди уже начали занимать места. – Софи! – окликнула меня Джанин Харрис с переднего ряда.