– Не будет, – подтвердили Си-Эль. – Эмиссия фотонной материи зашкаливает. – Почему эти борцы с путешествиями вообще вынуждены возвращаться обратно? – высказала вслух свое недоумение я. – Разве они не могут уничтожить интерфейс из своего настоящего? – Тесс, – устало вздохнули Си-Эль, – «комстокерам» необходимо вернуться в период, когда интерфейс был еще внешне различим, но уже не скрыт под водой, чтобы можно было с ним работать, не рискуя захлебнуться. Так что, по сути, это ограничивается хирнантским веком. Понимаете, непосредственно перед тем, как вспышка гамма-излучения выжгла поверхность Земли, вызвав стремительное оледенение, которое привело к гибели миллионов живых организмов в мировом океане. – Разумно, – кивнула Анита с таким видом, будто слова Си-Эль все объяснили. – Ну и что мы сделаем, когда вернемся в прошлое? – Я перевела взгляд с Морехшин на Аниту, затем на Си-Эль. – Мы же не знаем, сколько «комстокеров» там окажется. – У меня есть одна мысль, – самодовольно заявила Морехшин. – И какая же? – Вернемся в прошлое и убьем его. Как говорила Хугайр. – Во-первых, мы не будем никого убивать. – У меня дрогнул голос. В первую очередь я пыталась убедить себя. – И, во-вторых, почему «его»? – «Комстокеры» не знают, как одновременно переправить несколько человек, – вмешались Си-Эль. – Так что, скорее всего, в прошлое отправился только один человек. В крайнем случае, двое. – А мы не сможем силой вернуть этого человека в 2022 год? – Меня охватило отчаяние. – Порча Машин является противозаконной, а у Си-Эль есть цифровые доказательства того, что он сделал. – Ты действительно считаешь, что Академия купится на это? – с сомнением произнесла Анита. – По-моему, в лучшем случае «комстокера» отправят обратно в его время. – Я могла бы отправить его обратно в его время, – неохотно промолвила Морехшин. – То, чем он занимается, в эпоху Эстиль по-прежнему считается преступлением. Я имею в виду последнюю американскую демократию до ульев. – Ты это сделаешь? – встрепенулись Си-Эль. – Я могу оставить доказательства в Пещере архивов подчиненных. – Как мы можем быть уверены, что ты не убьешь «комстокера»? – спросила я. – Полной уверенности у вас не будет. Но ты можешь не сомневаться: если мы ничего не предпримем, он убьет нас и наших дочерей. – Ну хорошо, – сдалась я. – Мы вернемся назад и произведем… гражданский арест. Можно будет оглушить и связать «комстокера», а потом отправиться обратно с Морехшин. – Вы по-прежнему готовы к тому, что это может быть путешествием в один конец? – угрюмо спросила Морехшин. Я подумала о Софе и Бет, живых и здоровых, представила себе Асиль, использующую музыкальный бизнес для того, чтобы сделать мир безопасным для женского тела. Мой затылок превратился в комок обжигающей боли. У меня здесь больше ничего не осталось, но были миллиарды людей, которым Машины требовались для того, чтобы история и дальше оставалась открытой для редактирования. – Мы уже обсудили риски, – кивнула я. Си-Эль и Анита также молча кивнули. Мы вместе направились в АГС. К счастью, распределением мест в Машине заведовала ученица Аниты, отбывавшая «четыре долгих года», и она быстро пропустила нас без очереди. Когда мы уже уходили, она едва заметно склонила голову и шепнула: – Желаю вам благополучного путешествия, «Дочери»! * * * Пройдя в камеру, мы застали там техника, протирающего пол. – Должен вас предупредить: в последнее время Машины пачкают путешественников грязью и улитками. – Как я и говорила, – кивнули Си-Эль. – Ситуация стремительно ухудшается. Мы устроились вокруг Морехшин на все еще влажном полу. Техник расставил вокруг нас три маленькие наковальни; обтянутые войлоком молоточки застыли, готовые выстучать рисунок по камню. Когда теплая вода поднялась нам до колен, Морехшин с помощью многофункционала получила доступ к другой части интерфейса, которую я прежде еще не видела. Эта часть была похожа на банку с грязью и мелькающими огоньками, зависшую в воздухе примерно там, где когда-то находилось кольцо. Засунув руку в банку, Морехшин полностью погрузила ее в грязь, и я увидела голубые искры, сверкающие у нее между пальцами. На нас пролился дождь, состоящий из крупных горячих капель и ледяных дробинок градин; мы прижались друг к другу в пустоте, означающей, что история по-прежнему оставалась подверженной переменам. Я сосредоточила внимание на своих подругах, на том, как их дыхание синхронизировалось с моим. Казалось, мы медленно вращаемся, подобно астероиду или сине-зеленой водоросли в океанском водовороте. И наконец мы появились из «червоточины» на острой, как лезвие, скале, окруженной двумя гигантскими плавающими «скобками» сильно окислившейся горной породы цвета ржавчины. Насыщенный запахом соли воздух был сухим и разреженным, но пригодным для дыхания. У нас над головой висел переливающийся навес из перламутрового масла и воды, краски перетекали друг в друга, образуя психоделические узоры. Эта поразительная красота не поддавалась описанию. Неужели это действительно творение чьих-то рук? Сможем ли мы когда-нибудь его понять? Морехшин оставалась невозмутимой. – Полагаю, именно здесь находятся органы управления, разрывающие связь. – Она указала на сегмент кольца. – Однако найти их будет трудно, потому что механизмы находятся в постоянном движении. Пнув ногой плавающий в воздухе камень, Си-Эль выразительно присвистнули. – А он кажется твердым. Я осторожно прикоснулась к камню пальцем. Он оказался теплым, покрытым тонким слоем ржавчины. Подсунув руку под камень, я ощутила лишь неровную поверхность, сглаженную ветрами. Структура парила в воздухе вследствие каких-то непонятных мне причин. Внезапно на уровне глаз появилось светло-багровое пятно. – Не трогай! – разом воскликнули Си-Эль и Морехшин. – Это еще что за чертовщина? – Присмотревшись внимательнее, Си-Эль осторожно ткнули пальцем светящийся край пятна. – Похоже на элемент системы для выбора направления, – шагнула к ним Морехшин. – Как бы там ни было, сейчас нам нужно… Быстро промотать вперед. Вам уже приходилось это проделывать? Для нас все это было впервые. Мы снова сгрудились в кучку и обнялись. – Готовы? – Морехшин погрузила пальцы в маслянистую воду над головой, и узоры закружились расширяющейся спиралью. Мигнув, багровое пятно стало розовым. – Держитесь вместе! Местность вокруг плавно менялась, тени удлинялись и укорачивались, сгустки водорослей окрасили воду в изумрудно-зеленый, затем в красный, потом в фосфоресцирующий желтый цвет, который можно увидеть только длинными зимними ночами. Мы быстро перемещались в будущее, наблюдая, как земная поверхность разрушается от эрозии, покрываясь пятнами лишайника. – А я и не подозревала, что такое возможно! – воскликнули Си-Эль, стараясь развернуться так, чтобы было лучше видно. – Ищите «комстокера», чтобы знать, когда остановиться. – Вот он! – крикнула Анита. Все вокруг затвердело, и я увидела в нескольких шагах остатки грубой каменной кузницы. Мы осторожно выбрались наружу, оглядываясь по сторонам. Морехшин убрала свой многофункционал. В плавающем камне виднелись глубокие ровные разрезы, на песке осталось множество следов. Вдалеке я с трудом различила серо-голубую толщу ледника, ползущего по голой пустыне со стороны Южного полюса. Мы находились в последней стадии оледенения, о котором говорили Си-Эль, в эпоху, когда уровень мирового океана понизился и Машина оказалась на суше, открытая непогоде, которая со временем стерла все видимые части интерфейса. Внизу на берегу как на ладони раскинулся лагерь «комстокера». Разложенные сети из водорослей сушились перед входом в пещеру, чуть дальше высилась куча отходов, состоящая из костей, панцирей и раковин рыб, моллюсков и ракообразных ордовикского периода. Из пещеры вышел мужчина, совершенно голый, волоча за собой большой мешок. На таком удалении разглядеть черты его лица было невозможно. – Всем лечь, чтобы он нас не увидел! – Распластавшись на земле, Морехшин осторожно выглянула из-за гребня. – Вы можете с помощью своего имплантата видеть так далеко? – ткнула она Си-Эль. Кивнув, те постучали пальцем по рукаву рубашки. – Вид у него отвратительный. Даже на таком расстоянии я разглядела, что бледная кожа мужчины покрыта волдырями, волосы спутались. – Похоже, ему нечем защититься от палящего солнца, а здесь он находится уже довольно давно. Зайдя в море, он побрел по мелководью прочь от берега. Вода не доходила ему до плеч. Нагнувшись, мужчина подобрал что-то размером с кулак и сунул в свой мешок. – Чем он занимается? – Судя по всему… охотится. – Си-Эль крутанули рукой, активируя какое-то устройство в рубашке. – Он собирает… улиток и трилобитов. Они любили мелководье, и по ископаемым останкам нам известно, что в ту эпоху их были сотни видов. Должно быть, он ими питается. И действительно, вернувшись на берег, мужчина развел костер из водорослей в очаге у входа в пещеру. Зайдя внутрь, он вернулся с глиняным горшком, наполнил его морской водой, положил туда несколько улиток и ноги трилобитов и поставил горшок на тлеющие угли. Снова заглянув в пещеру, мужчина вышел в просторном сером балахоне, скрывающем почти все тело. В руке у него что-то блеснуло. – Это нож, – выдохнули Си-Эль. – Судя по всему, он его выковал здесь. Присев на корточки рядом с костром, мужчина вытащил из мешка еще одного трилобита, ножом отрезал ему ноги и отправил кусочки мяса в рот. Трилобиты являлись дальними родственниками паукообразных, но внешне были похожи на толстых зеленых лобстеров. – Любопытно, что это больше напоминает по вкусу, паука или лобстера? – Тесс, заткнись! – прошипела Анита. – Мы можем застать его врасплох, – сжимая в руке многофункционал, хищно оскалилась Морехшин. – Затаимся и будем ждать. Но тут из пещеры вышла женщина, также в балахоне, с младенцем на руках. – Твою мать!.. – Проклятье! Какое-то время никто не знал, что еще сказать. – Как она сюда попала? – Морехшин! – Си-Эль смерили взглядом путешественницу из будущего. – Она в точности похожа на тебя. Но у нее… Морехшин издала сдавленный звук, что-то среднее между рычанием и всхлипыванием. – Похоже… он взял себе королеву. – У нее нет кистей рук, – недоуменно посмотрели на нас Си-Эль.