– Ну-ну, тебе только советы раздавать, – разозлился Егор. – Сидишь у мужа на шее, ни о чем не думаешь, изображаешь из себя Льва Толстого. – Остановились, – скомандовал Степан. – Сейчас ты работаешь на кого-то? – Нет, – солгал Егор. Я залпом осушила полбутылки воды. – Орлов встречался с Анастасией и Николаем Зотовыми. Беседа шла в избе покойной знахарки Аполлинарии в лесу, подальше от любопытных глаз и болтливых языков. Егор изобразил изумление. – Кто тебе эту чушь сообщил? Я начала рассуждать вслух: – Наверное, детектив сказал подросткам, что не хочет встречаться в людном месте. Даже в непопулярной кафешке на окраине можно случайно столкнуться с тем, кто тебя знает или, не дай бог, встретить коллегу по службе. Дети предложили для переговоров избу в лесу. Они знают, что туристы туда никогда не зайдут. Аборигены тоже не сунутся в дом, потому что с ним связана местная легенда о знахарке и Вороне. Но даже в лесу есть шанс наткнуться на знакомых. У тебя сегодня день невезения, около избы случайно оказалась я. Как я поняла, кто внутри? По голосам. Ты произнес: «Еклмн, плыли две дощечки». Это выражение – твое изобретение. Ты обсудил с клиентами деловые вопросы и покатил на велосипеде туда, где оставил машину. Орлов, ты профессионал, не хотел демонстрировать свой автомобиль. Скорей всего, он ждал тебя около кафе, в котором ты сейчас сидишь. Где ты взял велик? Да напрокат у кого-то из сотрудников забегаловки. Небось повар и официанты на двухколесном транспорте на работу прикатывают. Парни с удовольствием согласятся немного заработать. И не побоятся кражи, в залог им тачка оставлена. – Бред и чушь, – уперся Орлов. – Я сижу в кафешке, потому что от бабушки еду, просто есть захотел. – На свете существует старушка, которая отпустила внука голодным? – засмеялся Степан. – Не накормила его до отвала? Не дала с собой пакет с пирожками? Сумку с вареньем и соленьями? Я положила на стол свой телефон и включила запись беседы Орлова с ребятами. Когда разговор иссяк, Степан предупредил: – Только не говори, что имеешь брата-близнеца, перестань врать. – У Нины моей день рождения тридцатого декабря, – заныл детектив, – а она требует еще подарок и на Новый год. В конце года цены в небо стартуют, хочу сейчас его купить… Степан остановил поток слов. – Мне неинтересно знать, по какой причине ты взялся за левую работу. Понимаешь, мы сейчас занимаемся делом, в котором замешаны члены семьи Зотовых, все, включая детей. Не сочти за труд ответить: что надо подросткам? – Полную информацию на Константина Максимовича Будкина, – после небольшой паузы признался Егор. – Ты что-то нашел? – поинтересовалась я. – Не сразу, – ответил Орлов, – но нарыл. Степан улыбнулся. – Мы тоже кое-что выяснили. Дети заплатили? Детектив кивнул. – Торговались? – уточнила я. Егор улыбнулся. – Нет, я сразу им объяснил: поиск того, что им нужно, дорогое удовольствие. Если просто выяснить, где Будкин прописан, то это быстро и не накладно для кошелька. Полная инфа – другое дело. Мне придется подключить своих людей в разных местах, а никто просто так даже пальцем не пошевелит. Поэтому к гонорару детектива добавиться оплата услуг всех, кто работал по его просьбам. – Они занервничали? Просили скидку? – спросил Степан. Орлов опять расплылся в улыбке и тут же убрал веселое выражение с лица. – Спокойно отдали аванс. А сегодня расплатились полностью. Мне его довольный вид не понравился, но еще сильнее насторожило то, как быстро Егор скрыл свое ликование, поэтому я уточнила: – Подростки не имели к тебе претензий? – Ты же знаешь, – хмыкнул Егор, – если я берусь работать, то делаю все на пять с плюсом. Никак иначе. – О чем они тебя попросили, – не утихала я, – после того как рассчитались? В глазах Орлова мелькнула тревога. – Ни о чем. – Неправда, – рассердилась я и соврала: – Тебе велели что-то разузнать. – Говорил же им закрыть окно! – воскликнул детектив. Степан улыбнулся. – Это твой ответ на вопрос Вилки, о чем тебя сегодня просили подростки. Рассказывай! Глава тридцать вторая Прошла неделя. Мы со Степаном сидели в небольшой уютной комнате, я устроилась на диване, муж за письменным столом, а в кресле расположился Петр. Мэр Кустова заговорил: – Я немало удивлен вашим предложением встретиться в Москве, да еще в таком месте, где меня тщательно обыскали на входе. Снаружи, на старом особняке в центре столицы, нет никаких вывесок. Где мы? – Это клуб «Рамс», – объяснил Степа, – закрытое место с ограниченным числом постоянных членов. Посторонний может попасть сюда только по приглашению кого-то из своих. Прослушка исключена. Здесь можно беседовать откровенно, никто никогда ничего не узнает. – Интересное вступление, – сказал Петр. – Что происходит? – Как вы относитесь к отчиму? – перешла я сразу к нужной теме. – Мой отец умер, – начал объяснять Зотов, – они с мамой много лет прожили вместе. К сожалению, у папы случился инфаркт. Никто такого не ожидал. – Почему? – поинтересовался Степан. – Мирон Миронович очень следил за собой, – ответил гость. И тут раздался звонок. – Что это? – вздрогнул Зотов. Я встала и пошла к двери. – Готов заказ, официант не имеет права входить в библиотеку, когда там есть люди, только если его попросят сервировать стол. Петр молча наблюдал, как я открываю створку, беру поднос, оставленный в коридоре на специальной тумбе, и запираю дверь. – Все серьезно, – пробормотал мэр. – Так что случилось? Степан сделал вид, что не слышал его вопроса, и задал свой: – Мирон Миронович вел здоровый образ жизни? – Да, – подтвердил Петр. – Отец не имел лишних килограммов, занимался в фитнес-зале, каждый день ходил пешком несколько километров. Не ел свинину, колбасу, сосиски. Никогда не жаловался на здоровье, не болел. По утрам всегда принимал контрастный душ, регулярно проходил обследование и… вдруг инфаркт! – Трансмуральный? – осторожно уточнила я. – Я не разбираюсь в медицине, – признался мэр, – помню только, что доктор сказал: «Сердце у него разорвалось». Степан приподнял бровь. – Где он скончался? – На дороге в Люстрино, – пояснил Петр. – Он поехал туда в середине дня. Вечером мне сказал, что в полдень у него беседа с каким-то бизнесменом из Москвы, тот хочет строить в Кустове большой храм. У нас есть маленькая церквушка, а этот человек планировал прямо собор возвести. Где они договорились беседовать, не помню. Какой-то ресторан. В Люстрино и округе есть тщательно охраняемые большие поселки, там живут очень богатые люди. От Москвы близко, воздух сплошной кислород, шоссе хорошее. За десять минут до МКАДа доедешь. Между Люстрином и Кустовом появилось много уютных мест для разговоров, чаепития, обеда-ужина. – Когда Будкин появился в вашей семье? – влезла я в беседу. – Он друг Мирона Мироновича? – Да, – согласился Петр, – но я его впервые увидел на похоронах. Отца любили, весь город его провожать вышел. Поминки организовали в мэрии в большом зале, где мы проводим концерты и детские новогодние елки. Накормили, напоили всех. Мама, когда узнала, что муж умер, слегла. Сутки в кровати провела, еле-еле до крематория в Митино доехала. На обратном пути я ей предложил: – Ты отправляйся домой, отдохни. Она возразила: «Нет! Я должна быть со всеми. Мирону не понравится, что я на поминках отсутствовала!». Я велел Анфисе, журналистке, – я рассказывал вам о ней – приглядывать за Анной Сергеевной. В конце вечера мама подвела ко мне мужчину. – Петя, познакомься, это Константин Максимович, друг папы со студенческих лет. Узнал о смерти Мирона и специально прилетел. Я ему предложила у нас остановиться.