Петр отвернулся к стене. – На вид обычный мужик, хорошо одет, речь правильная. Дом у нас большой, пусть ночует, мне не жалко. Будкин прожил три дня, я стал испытывать к нему благодарность. Он маму на кладбище сопровождал, они гуляли. Анна Сергеевна не плакала, давление у нее стабилизировалось. Потом Константин засобирался домой. Я его попросил на недельку задержаться, объяснил: – Боюсь за мать, рядом с вами она бодрится. Как бы после вашего отъезда она в депрессию не впала. Будкин кивнул. – Понимаю. Я сейчас в стадии переезда в Москву, строю особняк в Рамине, временно устроился в отеле. Могу у вас задержаться. Мне стало понятно, что с деньгами у него все нормально. Речь Константин вел о поселке на Новорижском шоссе, там цена домов за сто миллионов завалила. Он остался, и как-то так вышло, что не уехал. Через полгода они поженились. – Быстро, – подчеркнул Степан. – Вы об отчиме справки наводили? – Естественно, ничего дурного я не выяснил, – ответил Петр. – У него бизнес: корма для животных, гостиницы для них. Но даже окажись мужик гол как сокол, я ни слова поперек их свадьбы не стал бы говорить. И Юре велел рот закрыть, и Анжелике язык прикусить. – Ваш брат имел что-то против Будкина? – встрепенулась я. Мэр потер затылок. – О покойных плохо не говорят. Ладно, скажу правду. Юрий и Лика жили за счет родителей. Брат был старше меня, но отец не хотел ему город отдавать. Незадолго до смерти Мирона Мироновича состоялись перевыборы мэра. Это была чистая формальность. Наша семья много лет руководит Кустовом, прадед еще при царе в старостах состоял. Люди знают, Зотовы хорошо обеспечены, никогда в казну лапу не запустят, для жителей стараются. Но отец в тот раз взял самоотвод, признался: – Устал я. Петр молодой, ретивый, умный, пусть он руль держит. Я сказал ему: – Ты здоров, как конь, почему решил на покой уйти? Он возразил: – Все мы под Богом ходим. Как будто накликал беду. Мне стало неудобно перед Юрой, он же старший, но брат не расстроился, наоборот, обрадовался. – Хорошо, что папахен Петю мэром сделал, не имею ни малейшего желания делать счастливой жизнь глупого народа. Впрочем, я знаю рецепт хорошего настроения населения: раз в день надо выдавать всем бесплатно по бутылке водки. Тебя заобожают, может, президентом всея Руси сделают. А мне такой головной боли даже за миллиарды не надо. Глава тридцать третья Петр сделал глоток чая. – Хорошо заварен. Ни Юра, ни Анжелика денег не зарабатывали. Виктор и Рита тоже. Все вроде чем-то занимаются, но не особенно напрягаются. А зачем? Живем все вместе, платить ни за что не надо, еда сама на стол падает, за продуктами братья не ездят. Лика хоть детьми была занята, Рита же себя именовала помощницей мужа. Зачем Витьке секретарь, если он почти ничего не делает? Да, на бумаге он бизнесмен, а по факту просто болтун. Мать с отцом при нас никогда ничего не обсуждали. В детстве мы, сыновья, понятия не имели об их личной жизни. Но и когда мы выросли, ничего не изменилось. С годами я понял: Анна Сергеевна часто не согласна с Мироном Мироновичем, но при нас с мужем не спорит. Вот пример. Я предложил снести сарай на участке, сделать там теннисный корт. Отец сразу возразил: – Глупость. Я не играю, мама тоже. Юра и Анжелика тут же встали на сторону отца. Витя и Рита промолчали, я заныл: – Люблю теннис! И зачем нам развалюха из досок? Полно других хозпостроек. Отец отреагировал резко. – Я сказал: нет! Стук мячей всех раздражать будет. И ушел спать. Мама промолчала. Петр засмеялся. – А утром папа за завтраком вдруг заявил: «Идея сделать корт весьма привлекательна, надо разрушить никому не нужный сарай». Понимаете? – Да, – улыбнулась я, – ваша мать провела с мужем разъяснительную работу. При детях не стала возражать супругу, а наедине его пропесочила. – Именно так, – согласился мэр, – мама у нас главная и при папе, и без него. И ей оставлено все, что имел отец. – Подождите, – остановил главу города Степан. – Мирон Миронович умер внезапно, или я неправильно вас понял? Он долго болел, поэтому вызвал нотариуса? – Оказалось, что папа давно составил завещание, – объяснил собеседник, – но весь его бизнес изначально был открыт на жену. И мама владеет не только разными предприятиями, но и квартирами, которые сдаются. Когда она сообщила нам, что полюбила Константина Максимовича, я изумился, но прикусил язык, братья с женами поступили так же. Петр потер шею. – Разговор у нас честный, поэтому признаюсь: я не хотел получить отчима. И вопрос не в деньгах. Второй муж при разводе не сможет откусить ничего из того, чем обладает наша мать. Бизнес, жилплощадь, все это мама якобы заработала в браке с Мироном Мироновичем. По завещанию ей отошел небольшой земельный участок, который папа купил незадолго до смерти. Отец хотел там построить благотворительный дом для престарелых, поселить в нем совсем одиноких наших старушек, их девять человек. Но не успел осуществить задуманное. Больше у отца ничего в собственности не было. При разводе Константин может рассчитывать на раздел лишь совместно нажитого имущества. Но мне просто неприятно присутствие чужого мужика, то, что он сидит за столом на месте папы. Спит в его постели. С Юрой и Витей мы Будкина не обсуждали. Для себя я решил: мои эмоции – это мои эмоции. Люблю маму, хочу, чтобы она жила счастливо, ради этого приму Константина. Папу он мне никогда не заменит, отцом его назвать не могу, но ровные, уважительные отношения у нас установятся. Главное – счастье Анны Сергеевны. По тому, как вели себя Юра, Витя, я сообразил, что они приняли такое же решение. Будкин поселился у нас, и теперь мы имеем то, что имеем. А что мы имеем, Виола видела и слышала. – У нас для вас есть несколько неприятных новостей, – предупредил Степан. – В Подмосковье живут два Константина Максимовича по фамилии Будкин. – Так, – протянул мэр. – Человек, который искал по моему заданию инфу об отчиме, о втором мне не сообщил. Это однофамилец? – Порой встречаются полные тезки, – продолжила я, – у нас есть фото этих двух Константинов. Степан положил перед нашим собеседником планшет. – Смотрите. – Близнецы? – удивился тот. – Один лучше выглядит, другой хуже, прически разные, вес тоже, но они очень похожи. Слева отчим, он, как всегда, щеголь, любит модно одеваться, предпочитает дорогие вещи. Тот, что справа, похоже, приобретает себе прикид, где подешевле. Но лица у них так похожи, просто копии. – Мужчины не двойняшки, просто братья, – объяснил Степан. – Родители назвали сыновей одинаково? – изумился Петр. – Костя и Костя? Будкин даже не намекнул, что у него есть брат. – Мы сейчас все объясним, – пообещал Степан. – Слева снимок не Константина. – А кого? – оторопел мэр. – Кирилла Максимовича Будкина, – ответил Степан. – Кирилла? – изумился Петр. – Он родной брат Кости, – подсказала я, – разница в возрасте у них минимальная: год. Мальчиков поместили в дом ребенка в младенчестве, потому что их мать умерла вскоре после появления на свет младшего сына. Дети, внешне похожие, как две капли воды, оказались разными по поведению. Константин тихий, аккуратный, старательный, но не очень сообразительный, еле-еле переползал из класса в класс. Кирилл шумный, гораздый на всякие выдумки, отличник, все схватывал на лету. – Сиротам повезло, – подхватил Степан, – во времена их юности никто выпускников интернатов не обманывал, оба получали квартиры. Константин пошел работать вахтером на обувную фабрику, Кирилл поступил в институт, где обучали артистов кино. – Куда? – опешил Петр. – У младшего брата обнаружился талант лицедея, – пояснила я, – но карьера не складывалась. Юноша снялся лишь в нескольких эпизодах. Зато на любовном фронте дела у него шли лучше некуда. – Кирилл в юности был симпатичный, – добавил Степан, – этакий Иванушка из фильмов сказок, волосы белокурые, кудрявые, глаза голубые. Язык хорошо подвешен, лексический запас богатый. На молодых девушек он не смотрел, искал кого постарше: одиноких теток, вдов с квартирами, машинами и сберкнижками. Находил подходящий вариант, начинал ухаживать и быстро добивался успеха. Наивные женщины верили красавчику-актеру. И очень быстро переписывали на него апартаменты, дачи, автомобили. Когда все богатство переходило в руки жиголо, он уходил от любовницы, предварительно опустошив ее сберкнижку. Москва большая, спрятаться легко, жилье люди и при коммунистах подпольно сдавали. Константин продолжал работать вахтером, жениться не собирался, девушек сторонился. Он любил ходить по лесу, ловить рыбу, собирать ягоды, тяготился жизнью в городе. А потом совершил странный для советского человека поступок – обменял квартиру на избу и уехал в село. Мы знаем, что братья редко общались, да и зачем им встречаться? Ничего общего у них не было. Наверное, Константин очень удивился, когда… Степан прервал рассказ. – Пусть лучше вам все сообщит наш детектив Егор. Дверь открылась, появился Орлов, он молча сел в свободное кресло. – Начинай, – попросил мой муж. Егор кашлянул. – Константин жил в селе Сверчково, до него полчаса от Москвы на электричке, потом минут пятнадцать на автобусе и пешком несколько километров. На новом месте у него сложились отношения с восемнадцатилетней Светой Маловой. Она совершенно не интересовала местных парней. Почему? Крохотную Светлану пьяный отец вышвырнул из окна дома. Девочка перелетела через забор, упала на дорогу, а по ней ехал трактор. Каким-то чудом водитель смог не задавить рухнувшую перед ним как с неба трехлетку. Малышка осталась жива, но после того происшествия стала хромой и получила шрамы на лице. В Сверчкове Светлану считали дурочкой, она работала уборщицей в сельсовете, получала копейки, ни с кем не дружила, никогда не жаловалась на жизнь, улыбалась, выглядела счастливой. Разве нормальный человек станет радоваться бедной убогой жизни? Да еще Света постоянно бегала на почту, где забирала посылки с книгами, регулярно покупала разные романы. Это было совсем уж странно, почему бы ей не приобрести платье и туфельки? Так нет, ходит оборванкой, а книги кошелками в свою избу тащит[3]. Да еще подобрала двух полудохлых котят, пару щенят-уродов, вылечила их, выкормила и теперь содержит всю ораву. Спит все это стадо у Светы в избе в тепле. Ну, право слово, дурочка. Берет для животных не развесные, а геркулес и гречку в пачках. Молока им от своей коровы не жалеет, а его же продать можно! Дачников у себя не селит, а могла бы. Почему Малова москвичей не пускает? Боится, что они ее кошек-собак обидят. Да что с нее взять! Дурочка она! Два деревенских недоумка, Константин и Света, решили жить вместе, детей у них не было, их роль исполняли четвероногие любимцы. Наверное, молодые очень удивились, когда к ним вдруг приехал Кирилл, он появился под покровом ночи, сочинил душещипательную историю о том, как на него напали грабители, отняли деньги и документы. Вместе с ним в избу вошла девушка с ласковой улыбкой, но Светлане гостья не понравилась. У той был цепкий, колючий взгляд и незакрывающийся рот. Даже во время еды девица не умолкала. Прожили гости в деревне несколько дней, а потом исчезли так же внезапно, как и появились. Ушли они не с пустыми руками, прихватили паспорт Константина и все деньги, которые Света старательно откладывала. Супруги хотели открыть гостиницу для собак. Да-да, в советское время были люди, которые за небольшие суммы оставляли у себя домашних животных, когда их хозяева уезжали в командировки или на отдых. Как правило, занимались этим влюбленные в четвероногих деревенские жители. В Москве трудно содержать в квартире десять собак, соседи живо настучат в милицию. Большинство селян в этом случае не ябедничало. А коробочка конфет, пачка хорошего чая, батон колбаски, килограмм сыра, нечто вкусное или нужное в хозяйстве, подаренное хозяином гостиницы тем, кто живет рядом, искореняли любое недовольство. Света заплакала, когда увидела пустую шкатулку, служившую семейным банком. Костя обнял жену. – Забудь. Мы живы, здоровы, заработаем. Огород есть, корова, куры, с голода не умрем. Наверное, у Кирилла все очень плохо, раз он нас обокрал. Пусть Господь его простит. Глава тридцать четвертая