– Не могу пройти мимо, давай посмотрим! Зал действительно походил на дно океана. Оттенки цвета морской волны и подсветка маленьких фонтанов и водопадов напоминали Аквине освещённые гроты – самые красивые в Аквамарине. Над головой парили (вернее, плавали) дельфины, акулы, скаты, морские черепахи, фосфоресцирующие медузы. – Ух ты! Тут есть даже нарвалы и морские коровы! – Аквина подошла к стендам. – Сто лет не видела морских коров в море, но наша учительница пения немного похожа на них. Что тут написано про нарвалов? – «Нарвалов, – прочитал Матс, – с их загадочным рогом называют ещё морскими единорогами. На самом деле спиралевидный рог нарвала – это клык, иногда достигающий в длину три метра и торчащий из верхней губы животного. Учёные годами спорят о назначении этого необыкновенного зуба, которого нет ни у какого другого вида млекопитающих». – Ха, нарвалы охотятся с помощью своего рога! В Рулантике это каждый ребёнок знает! – засмеялась Аквина. – Здесь написано, что есть и такая версия, – отозвался Матс… и вдруг пронзительно вскрикнул. На его возглас обернулась не только Аквина, но и другие посетители. – Ты что вопишь?! – тревожно зашептала сестра. Брат указал на последнюю строчку в тексте, но прочитать её вслух он не успел – рядом с двойняшками словно из-под земли вырос мужчина в серо-синей униформе и в фуражке, чуть надвинутой на лоб. У смотрителя были внушительные пышные усы, которые казались гораздо темнее и гуще, чем скудные седые патлы, торчащие из-под фуражки. На бейджике значилось «Фризо Книжка». Этот тип не понравился Аквине с первого взгляда – он отвратительно шмыгал носом. – Здесь нельзя орать, понятно? – Фризо покосился на босые ноги Аквины. – А это ещё что?! Босиком?! Тут вам не пляж! Надень обувь, девочка! Аквина спряталась за брата. Этот злобный дядька с красной физиономией наводил на неё страх, и ему это явно доставляло удовольствие. Матс съёжился и замолчал. Фризо распалился ещё больше: – Что вы здесь забыли, хулиганы?! Вам тут не место! От вас одни неприятности! Вон отсюда! – Не надо, пожалуйста, – тихо попросил Матс. – Мы тут кое-что исследуем, правда! – Ага, нашли дурака, так я вам и поверил! Что вы можете тут исследувать… иссле… следовать!.. Тьфу! Говорите, чего вам тут надо, или проваливайте! Матс указал на подпись к табличке: – «В. С.» – вы знаете, что это значит? Глаза Фризо превратились в щёлки: – Ну, сокращение какое-то! Всего-навсего! Нашли что исследовать! Только дурацкие вопросы задаёте. А ты обуйся! – Он оставил детей, обошёл зал по кругу и, достав мобильный телефон, принялся кому-то звонить. – Идиот, – заключил Матс. – Впервые в жизни пожалела, что не надела обувь, – пробормотала Аквина. – Ты тут ни при чём, – успокоил её Матс. – Он бы нашёл к чему придраться. – А там и вправду написаны эти буквы – или ты всё придумал, чтобы его отвлечь? – спросила Аквина. – Правда. Эти инициалы могут означать «Вивика Стенрок»! Надо найти мадам Нуар. Подниматься на второй этаж им не пришлось. Послышалось цоканье каблуков: по каменным ступеням лестницы спускалась дама – элегантная, с седыми волосами, затянутыми в тугой узел на затылке, её нос действительно напоминал клюв хищной птицы, а голова покачивалась на длинной худой шее. Когда она подошла ближе, в зале словно стало холоднее; от неё исходили запахи цветов и свежевскопанной земли. Матс собрал в кулак всё своё мужество и обратился к даме: – Мадам Нуар? Двойняшки, конечно, не рассчитывали на восторг и объятия, но и такой реакции не ожидали. Директриса брезгливо взглянула на них сверху вниз: – Что вам здесь нужно? От ледяного тона мадам Нуар дети растерялись, даже забыв, зачем пришли. Матс откашлялся и дрожащим голосом залепетал: – Мы… мы… ищем Вивику Стенрок… Говорят, она здесь работала… – Кто говорит?! – рявкнула мадам Нуар. Матс тут же понял, что Гуннара выдавать нельзя – он единственный в этом музее отнёсся к ним по-доброму. – Так она работала здесь? – ответил Матс вопросом на вопрос. – А вам какое дело? – Это наша мама! – вмешалась в разговор Аквина. Директриса удивлённо вскинула одну бровь: – В самом деле? – Она спустилась на одну ступеньку, и серо-стальные глаза впились в девочку. – Тогда лучше вам никому об этом не рассказывать! – Почему? – удивился Матс. – Потому что ваша мать никогда не была серьёзным учёным. Авантюристка! Повелась на байки о каком-то волшебном Источнике, забросила работу в музее и отправилась на поиски магического острова. Она всерьёз верила, что её находка сделает её бессмертной! О бессмертии возмечтала, дурочка! – Катрин Нуар презрительно фыркнула. – Удивительно, что она вообще сумела вывернуться из той авантюры, иначе вы бы не появились на свет! Утони она в море, я бы не удивилась. Честно говоря, она это заслужила. Как всякий, кто ставит собственное благополучие превыше всего остального! Сколько же в этой женщине ненависти и презрения! До сих пор Аквине не приходило в голову, что её мать могла отправиться на поиски Рулантики с дурным умыслом. Ей казалось, что она непременно полюбит маму. А если нет? Если их мать предательница? Не оттого ли Каилани так долго скрывала от Аквины правду? – А теперь извините – у меня много дел! – сказала директриса. – Мне некогда обсуждать бывших сотрудников! – И мадам Нуар, оттеснив детей, прошествовала по лестнице дальше вниз. Аквина и Матс готовы были разрыдаться. – Но вы же должны помнить хоть что-нибудь доброе! – выкрикнул наконец Матс. – Пожалуйста, для моей сестры это очень важно! Мадам Нуар задержалась на ступеньке. От неё по-прежнему веяло холодом и злобой. – Я никому ничего не должна! Вам лучше уйти! И не смейте больше приходить сюда, иначе пожалеете! Двойняшки в отчаянии переглянулись. Их надежды угасали, как пламя свечи на ледяном ветру. Аквина без сил опустилась на ступеньку и уронила голову на руки. Цоканье каблуков стихло. Матс обнял сестру за плечи, и Аквина горько заплакала. В клубе приключений В музее делать было больше нечего. Дав сестре выплакаться, Матс повёл её к выходу. – Может, по мороженому? – предложил он. – Как ты можешь думать о еде?! – возмутилась Аквина. – Наша мама оказалась предательницей: она хотела разрушить то, что я охраняла всю жизнь. – Мороженое всегда идёт на пользу, – заявил Матс. – И потом, с чего ты взяла, что эта ведьма говорит правду? Неужели ты ей веришь? – И он осторожно подтолкнул сестру на улицу. Позади послышалось тихое завывание, но когда Аквина оглянулась, то увидела только здание музея – и ничего больше. Теперь «Хронодом» казался ей ещё более мрачным, чем раньше. Или это из-за того, что на солнце набежали облака? – Зачем директрисе нам лгать? Мы ей ничего плохого не сделали, – всхлипывала Аквина, утирая слёзы. И вдруг голос у них за спиной тихо, но чётко произнёс: – Кто это у нас тут? Аквина вздрогнула. Она уже видела этого человека… Не он ли следил за ними на улице тогда, когда они с Матсом впервые шли по городу? – Мы знакомы? – удивился Матс. Высокий мужчина почтительно поклонился. Он и сегодня был в чёрном костюме и белой рубашке. – Простите! И куда только подевались мои манеры! Малус, Йохан Малус. Матс на всякий случай встал между ним и Аквиной: – Что вам от нас с сестрой нужно? – Брат и сестра, значит. Так-так! Давайте знакомиться! – Мы не знакомимся на улице, – отрезал Матс.