Думаю, если бы сложить все мои облики, получился бы неплохой зоомагазин, но проблемы это не решало. Как я ни старался, придумать план побега мне не удавалось. Да, я могу добиться отсрочки, что-нибудь сочинить, поводить эту женщину за нос – но она вскорости выяснит, что я вру, и все равно прикончит меня. Да, дело дрянь. В довершение всего паскудный мальчишка еще дважды пытался вызвать меня. И оба раза подолгу не желал уняться – наверное, думал, что в первый раз допустил какую-то ошибку. Он так меня допек, что я уже почти решил сдать его. Почти, но не совсем. Еще не время сдаваться. Мало ли что может стрястись? Надежда умирает последней. – Ты бывал в Ангкор-Том? Опять Бычья Голова. Все пытается вспомнить, кто ж я такой. – Что? Я в этот момент был полевкой. Мне хотелось бы выглядеть величественно и невозмутимо, но у мышей почему-то всегда обиженный вид. – Ну, в империи кхмеров. Я работал на тамошних волшебников, когда они завоевывали Таиланд. Ты к этому никак не причастен? Может, ты был на стороне мятежников? – Нет[65]. – Точно? – Совершенно точно! Ты меня с кем-то спутал. Но забудь об этом на минутку. Послушай, что я тебе скажу… – Мышь понизила голос и заговорщицки поднесла лапку ко рту, – Ты определенно умный парень: ты повидал мир, ты работал на самые злобные империи. Слушай – у меня есть могущественные друзья. Помоги мне выбраться отсюда – а они убьют твоего хозяина, и ты будешь свободен. Если бы у Бычьей Головы было побольше мозгов, я мог бы поклясться, что он смотрит на меня скептически. И все-таки я продолжал гнуть свою линию. – Сколько ты уже караулишь эту несчастную клетку? Пятьдесят лет? Сто? Разве ж это жизнь для утукку? С тем же успехом ты мог бы сидеть в таком же шаре, как мой. Голова утукку придвинулась к прутьям решетки. Из ноздрей его вырвалась струя пара, и на моем мехе повисли липкие капельки. – Что за друзья? – Ну… марид – очень большой, – и четыре африта, намного сильнее меня. Ты мог бы присоединиться к нам… Голова отдернулась, испустив презрительное рычание. – Ты меня что, за дурака держишь? – Нет-нет, – Полевка пожала плечами, – Это все Орлиный Клюв. Он сказал, что тебя не надо посвящать в наш план. Конечно, если тебе не интересно… И мышь, извернувшись и немного подскочив, повернулась спиной к утукку. – Чего?! – Бычья Голова поспешно обежал колонну, держа наконечник копья поближе к шару, – Не смей от меня отворачиваться! Что-что сказал Ксеркс? – Эй! Из дальнего угла комнаты к нам спешил Орлиный Клюв. – Я слышал свое имя! Немедленно прекрати болтать с пленником! Бычья Голова оскорбленно уставился на него. – Захочу – и буду говорить! Ты что, за дурака меня держишь? Так вот, я не дурак! Что там у вас за план? – Не говори ему, Ксеркс! – громко прошептал я, – Не говори ему ничего! Утукку скрежетнул клювом. – План? Не знаю я никакого плана. Пленник врет тебе, Базтук. Что он там говорит? – Все нормально, Ксеркс, – радостно отозвался я, – Я ничегошеньки не сказал про… ну, ты понимаешь. Бычья Голова взмахнул копьем. – Похоже, Ксеркс, это мне пора задавать вопросы! – заявил он. – Ты о чем-то сговариваешься с пленником! – Да нет же, дурень… – Кто дурень – я?! И они позабыли обо всем на свете – нос к клюву, выпяченные мускулы, вздыбленные перья на загривке – и с выкриками принялись пихать друг дружку в грудные пластины. Все, готовы. Утукку всегда было легко одурачить. Обо мне они позабыли, и меня это вполне устраивало. В других обстоятельствах я с удовольствием полюбовался бы, как они вцепятся друг другу в глотку, но сейчас эта картина была слабым утешением – уж слишком серьезно я влип. Шар в очередной раз сделался до неуютности тесным, так что я опять уменьшился. На этот раз я превратился в жука-скарабея. Конечно, особого смысла в этом не было, но все-таки превращения малость оттягивали неизбежное. После превращения мне стало несколько просторнее. Пользуясь этим, я принялся бегать по вершине колонны и махать крылышками. Меня одолевала ярость и нечто похожее на отчаяние. Натаниэль, поганец! Если мне только удастся выбраться, я так ему отомщу, что история моей мести войдет в легенды и кошмары его народа! Подумать только: меня, Бартимеуса, говорившего с Соломоном и Гайаватой, враг давит, словно жука, – причем не глядя! Нет! Я все равно найду выход!.. Я носился взад-вперед и думал, думал, думал… Но выхода не существовало. Смерть неумолимо подступала со всех сторон. Положение было – хуже не придумаешь. Но тут раздался рев, взметнулась струя пара, и на мой уровень опустился красный безумный глаз. – Бартимеус!!! Ага. Оказывается, можно придумать и хуже. Бычья Голова перестал вздорить с собратом. Он вдруг вспомнил, кто я такой. – Я узнал тебя! – выкрикнул он. – Твой голос! Это ты – губитель моего народа! Наконец-то! Я ждал этого мига двадцать семь столетий! Когда тебе в лицо летят подобные заявки, трудно придумать подходящий ответ. Утукку вскинул серебряное копье и испустил победный боевой вопль – они всегда так кричат, прежде чем нанести смертельный удар. Я забил крылышками в отчаянном, но бесполезном вызове. Натаниэль 23 Этот день стал наихудшим в жизни Натаниэля. Хотя они вернулись из Парламента очень поздно, Натаниэль никак не мог заснуть. В ушах у него звенели последние слова наставника, и ему все сильнее и сильнее становилось не по себе. «Всякий, у кого обнаружат похищенное магическое имущество, будет наказан строжайшим образом». Строжайшим образом… А что такое Амулет Самарканда, если не похищенное магическое имущество? Правда, с одной стороны, Натаниэль был уверен, что Лавлейс сам украл Амулет: он ведь поручил Бартимеусу нынешнее задание именно затем, чтобы доказать это. Но с другой стороны, он – или, строго говоря, Андервуд – на настоящий момент владеют похищенным имуществом. Если Лавлейс или полиция, или кто-нибудь из правительства обнаружат Амулет у них в доме… да даже если сам Андервуд обнаружит его в своей коллекции… Натаниэлю страшно было подумать, что тогда произойдет. То, что начиналось как личный выпад против личного же врага, вдруг превратилось в нечто гораздо более рискованное. Теперь Натаниэлю предстояло иметь дело не только с Лавлейсом, но и с правительством, а у правительства руки длинные. Он слыхал о висящих на стенах Тауэра стеклянных призмах с прахом предателей. Очень впечатляющая деталь. Нет, навлекать на себя гнев властей неразумно. К тому моменту, как по небу разлился тусклый свет, предшественник зари, Натаниэль был твердо уверен в одном: нашел джинн доказательства или не нашел, необходимо как можно быстрее избавиться от Амулета. Лучше уж вернуть его Лавлейсу и как-нибудь навести на него полицию. Но для этого Натаниэлю нужен был Бартимеус. А Бартимеус отказывался являться. Несмотря на смертельную усталость, за утро Натаниэль трижды провел ритуал вызова демона. И трижды джинн не появился. На третий раз Натаниэль уже всхлипывал от страха и бормотал заклинания кое-как, напрочь позабыв, что даже неверно произнесенный слог может повредить ему. Закончив, он, тяжело дыша, уставился на круг. «Приди, ну приди же!» Ни дыма, ни вони, ни демона. Выругавшись, Натаниэль завершил ритуал, пнул горшочек с благовониями так, что тот отлетел к противоположной стене, а сам рухнул на кровать. Что происходит? Если Бартимеус изыскал какой-то способ уклониться от порученного ему дела… Нет, это невозможно. Насколько было известно Натаниэлю, подобное не удалось еще ни одному демону. Мальчик в бессильной ярости стукнул кулаком по одеялу. Ну дайте только ему добраться до этого джинна – он дорого заплатит за это промедление! Он получит Зазубренный Маятник! Посмотрим, как он будет корчиться! Но что же делать до тех пор? Может, воспользоваться зеркалом? Нет, лучше попозже. Три неудачных ритуала подряд измотали Натаниэля. Сперва нужно отдохнуть. Библиотека наставника! Вот с чего нужно начать! Надо проверить: может, существуют другие, более современные методы вызова. А может, там найдутся сведения о фокусах, которые демоны используют, дабы уклониться от возвращения. Натаниэль встал и пинком раскатал ковер, закрыв начерченные мелом круги на полу. Сейчас некогда убирать. Через пару часов ему следует явиться к наставнику для долгожданного вызова жабба. Натаниэль бессильно застонал. Только этого ему не хватало! Да он может вызвать этого вшивого жабба, даже не просыпаясь! Но учитель непременно заставит его по нескольку раз проверить каждую линию и каждую фразу, и в результате ритуал затянется на несколько часов. Тупая, совершенно бессмысленная трата сил. Ну и дурень же достался ему в наставники! Натаниэль отправился в библиотеку. Он помчался вниз по лестнице – и налетел на наставника, который как раз поднимался наверх. Андервуд отлетел к стене, схватившись за объемистый живот – Натаниэль с размаху угодил туда локтем. Наставник отвесил ученику оплеуху и в гневе вскричал: – Негодник! Ты же мог меня убить! – Сэр! Простите, сэр! Я не думал… – Носится по лестницам, словно бестолочь какая-то, словно простолюдин! Волшебник никогда не должен забывать о своих манерах. Ты что, тут в игры играешь?