– В этом нет необходимости, – еле ворочая языком, произнес он. – Я освобожу тебя еще до конца месяца. Джинн подтянул его к себе. – Освободи сейчас. – Нет. – Натаниэль сглотнул. – Нам сперва нужно справиться с одним делом. – С одним делом? – Джинн нахмурился, – С каким еще делом? Натаниэль заставил себя не шевелиться. – Мой наставник и его жена мертвы. Я должен отомстить за них. Лавлейс заплатит за свое преступление. Теперь демон смотрел на Натаниэля почти в упор, но хотя лицо его было совсем рядом, Натаниэль не чувствовал движения воздуха, когда тот шептал. – Но я же тебе уже сказал. Лавлейс слишком силен. Тебе с ним не совладать. Забудь об этом деле, как я забыл. Отпусти меня и забудь об этих неприятностях. – Не могу. – Почему? – Я… я в долгу перед моим наставником. Он был хорошим человеком… – Нет, не был. И причина вовсе не в этом. – Теперь джинн шептал прямо Натаниэлю на ухо. – Тебя ведет не честь и не справедливость, мальчик, а чувство вины. Ты не в силах ответить за последствия твоих поступков. Ты пытаешься позабыть о том, что ты сделал со своим наставником и его женой. Ну что ж, если вы, люди, предпочитаете страдать – это ваше дело. Но меня увольте. – Если хочешь обрести свободу, до исхода этого месяца ты будешь повиноваться мне, – твердо и уверенно произнес Натаниэль, хотя на самом деле никакой уверенности не испытывал. – Охота на Лавлейса и так равнозначна самоубийству, и для тебя, и для меня. – Мальчишка гаденько ухмыльнулся, – А потому не вижу причин, почему бы мне не убить тебя прямо сейчас… – Но должен же существовать способ разоблачить его! – Натаниэль заговорил быстро и лихорадочно, не в силах остановиться. – Просто нужно подумать как следует. Я предлагаю тебе сделку. Помоги мне отомстить Лавлейсу, и я сразу же тебя освобожу. Так мы четко определимся с нашими взаимоотношениями. Мы оба заинтересованы в успехе. Джинн сверкнул глазами. – Все как всегда! Похвально честное соглашение, диктуемое с позиций силы. Что ж, прекрасно. У меня нет выбора. Но предупреждаю: если ты еще хоть раз подвергнешь нас ненужному риску, я тут же осуществлю свое возмездие. – Согласен. Мальчишка отступил и выпустил плечо Натаниэля. Натаниэль, тяжело дыша, сделал шаг назад. Глаза его были широко распахнуты. Джинн, негромко напевая себе под нос, прошел к окну, а по дороге небрежно, мимоходом вновь разжег огонь. Натаниэль тем временем старался взять себя в руки. На него вновь нахлынуло безудержное горе, но он не поддался. Сейчас не время горевать. Он не должен выказывать слабость при своем рабе. – Ну так просвети меня, хозяин, – сказал джинн. – Что мы будем делать? – Во-первых, мне нужна пища, – отозвался Натаниэль, стараясь, чтобы голос его не дрожал, – и, возможно, новая одежда. Потом мы сведем воедино все, что знаем о Лавлейсе и Амулете. И еще нам нужно узнать, что власти думают о… о том, что произошло прошлой ночью. – Ну, последнее как раз нетрудно, – сказал Бартимеус, указывая в окно, – Глянь-ка сюда. 32 – «Таймс»! Утренний выпуск! Мальчишка-газетчик медленно вез по тротуару ручную тележку, притормаживая, когда кто-нибудь из прохожих кидал ему монетку. Толпа была плотной, и мальчишка продвигался медленно. К тому моменту, как Натаниэль с Бартимеусом выскользнули из заброшенной библиотеки и перебежали улицу, он только-только добрался до пекарни. У Натаниэля в кармане завалялось несколько монеток, остатки того, что он несколько дней назад стащил из кувшина миссис Андервуд. Он взглянул на тележку. Та была заполнена стопками «Таймс», официального правительственного издания. Мальчишка-газетчик был одет в клетчатую кепку, перчатки со срезанными пальцами и длинное темное пальто, достающее почти до земли. Кончики пальцев у него посинели от холода. Он периодически повторял свой хриплый клич: – «Таймс»! Утренний выпуск! Натаниэль практически не имел опыта общения с простолюдинами. Он окликнул мальчишку, стараясь говорить как можно увереннее. – Сколько стоит «Таймс»? – Сорок пенсов, малый. Натаниэль холодно протянул ему мелочь и получил взамен газету. Мальчишка посмотрел на него, сперва безразлично, а потом вдруг в его глазах вспыхнул огонек интереса. Натаниэль уж было собрался уйти, но тут газетчик обратился к нему. – Ну и видок у тебя, приятель, – сказал он. – Что, провел всю ночь на улице? – Нет, – отрезал Натаниэль и напустил на себя строгий вид, надеясь, что это отобьет у мальчишки желание любопытствовать. Но это не помогло. – Ну да, ну да, конечно, – согласился мальчишка. – А даже если и так, а просто ты сознаваться не хочешь, я тебя понимаю. Только будь поосторожнее во время комендантского часа. А то полиция теперь так и шныряет. – А что за комендантский час? – поинтересовался джинн. Газетчик вытаращился на него. – Ты откуда свалился, приятель? После того позорного нападения на Парламент на эту неделю ввели комендантский час. С восьми вечера. Ничего особенного, конечно, но следящих шаров полно, да и ночная полиция не дремлет. Так что приходится забиваться в какую-нибудь нору, чтобы они тебя не нашли и не сожрали. А вам, видно, до сих пор везло. Я вам вот что скажу: если нужно, я могу подыскать для вас убежище на ночь. Местечко безопасное, и еще, – мальчишка сделал паузу, огляделся по сторонам и продолжил, понизив голос: – Там можно что-нибудь продать, если хотите. Натаниэль бесстрастно взглянул на него. – Спасибо. Мне нечего продавать. Газетчик почесал в затылке. – Дело ваше. Ладно, чего это мы языками зацепились? Некоторым, между прочим, работать надо. Я пошел. Он взялся за ручки и повез тележку дальше, но Натаниэль заметил, что тот несколько раз оглядывался на них. – Странно, – сказал Бартимеус. – Что бы все это значило? Натаниэль пожал плечами. Он уже выбросил этот эпизод из головы. – Отправляйся и раздобудь мне какой-нибудь еды и одежду потеплее. А я пойду в библиотеку и прочитаю, что тут пишут. – Ладно. Постарайся не ввязываться ни в какие неприятности, пока я не вернусь. Джинн развернулся и растворился в толпе. Нужная статья обнаружилась на второй странице, между ежемесячным объявлением министерства по трудоустройству о наборе новых учеников и короткой заметкой о ходе итальянской кампании. Она состояла из трех столбцов. В статье с прискорбием сообщалось, что министр внутренних дел Артур Андервуд и его жена Марта погибли во время пожара. Пожар начался примерно в четверть одиннадцатого вечера; пожарникам и магической службе чрезвычайных происшествий удалось потушить его лишь три часа спустя. К этому времени дом сгорел дотла. Два соседних дома сильно пострадали; их жителей пришлось эвакуировать. Причина возникновения пожара неизвестна, но полиция разыскивает ученика мистера Андервуда, Джона Мэндрейка, двенадцати лет от роду, чье тело не было обнаружено. Есть сведения, что его якобы видели бегущим прочь. По слухам, Мэндрейк отличался неуравновешенным характером; известно, что год назад он попытался напасть на нескольких видных волшебников, и потому с ним следует обращаться с осторожностью. В заключение статья сообщала, что смерть мистера Андервуда стала тяжкой утратой для правительства. Он отдал всю жизнь своему министерству и внес крупный вклад в деятельность правительства – какой именно, обозреватель не уточнял, сославшись на необходимость быть кратким. Сидевший у окна Натаниэль выпустил из рук газету, листы скользнули на пол. Он опустил голову на грудь и закрыл глаза. Он и сам все это знал – но увидеть все это напечатанным… Подтверждение оглушило его, словно удар по голове. Натаниэлю хотелось заплакать, но горе ускользало и продолжало прятаться в глубине души. Плохо. Он слишком устал. Он ничего уже не хочет – только уснуть… Кто-то не слишком вежливо пнул Натаниэля в бок. Натаниэль вздрогнул и проснулся. Над ним стоял джинн и усмехался. В руках у него был бумажный пакет, над которым поднималась многообещающая струйка пара. Чувство собственного достоинства пало под напором голода: Натаниэль выхватил у джинна пакет и чуть не опрокинул пластиковый стаканчик с кофе себе на колени. К его облегчению, под стаканчиком обнаружились еще два пакетика, горячий бифштекс и сандвич, аккуратно завернутые в пергаментную бумагу. Натаниэлю показалось, будто он в жизни не ел ничего вкуснее. За каких-нибудь пару минут еда была уничтожена подчистую, и Натаниэль остался сидеть, тяжело дыша и лелея в окоченевших пальцах стаканчик с кофе. – Какое зрелище! – заметил джинн. Натаниэль глотнул кофе. – Где ты это раздобыл? – Украл. Зашел в кулинарию и попросил продавца упаковать это, а пока он выбивал чек, убежал. Ничего интересного. Продавец вызвал полицию. Натаниэль застонал. – Только этого нам и не хватало! – Не волнуйся. Они будут искать высокую блондинку в шубе. Кстати, – джинн указал на вещи, валяющиеся прямо на полу, среди местного мусора, – тут ты найдешь кой-какую одежку получше. Куртка, брюки, шапка и перчатки. Надеюсь, они тебе подойдут. Я взял самые маленькие размеры, какие только удалось найти. Несколько минут спустя Натаниэль был сыт и переодет и отчасти ожил. Он сидел у огня и грелся. Джинн примостился рядом и смотрел на пламя. – Они думают, что это сделал я, – сказал Натаниэль, указав на газету. – Ну а ты чего ожидал? Лавлейс с повинной не явится, и не надейся. Нормальные волшебники таких глупостей не совершают. – Бартимеус смерил Натаниэля многозначительным взглядом. – Пожар для того и был затеян, чтобы уничтожить все следы его визита. А поскольку убить тебя ему не удалось, уж он постарается, чтобы тебя хотя бы засадили за решетку. – Меня разыскивает полиция. – Угу. С одной стороны полиция, а с другой – Лавлейс. Он наверняка припряжет всех своих ищеек, чтобы выследить тебя. В результате образуются восхитительные клещи. Именно этого он и желает: чтобы ты спасался от преследования и думать позабыл о нем самом. Натаниэль скрипнул зубами.