– Бакалею, начальник. – А именно? – Э… – Я понятия не имел, что сказать, – Самую разную, начальник. Не желаете ли взглянуть? – Мне хватит списка. Проклятье! – Ну, как хотите. У нас там коробки, консервные банки – множество консервных банок, сэр, – пакеты, бутылки… Наемник сощурился. – Как-то это чересчур расплывчато. Тут рядом со мной послышался чей-то высокий голос – это Натаниэль высунулся у меня из-за спины. – Он не составлял список, сэр. Это делал я. Мы везем балтийскую икру, яйца ржанки, свежую спаржу, вяленую салями по-болонски, сирийские оливки, черешковую ваниль из Центральной Америки, свежайшие макароны, желе с язычками жаворонка, гигантские улитки, замаринованные в раковинах, свежемолотый черный перец и каменную соль, уиррелские устрицы, страусиное мясо… Наемник вскинул руку. – Довольно! Вот теперь мне действительно хочется на это взглянуть. – Да, начальник. Я мрачно выбрался из кабины и поплелся к заду фургона. Приспичило же этому мальчишке демонстрировать свое богатое воображение! О том, что произойдет, когда наемник обнаружит в фургоне совсем другие товары, я старался не думать. Но тут уже ничего нельзя было поделать. Наемник бесстрастно нависал надо мной. Я открыл заднюю дверь. Наемник несколько секунд изучал содержимое фургона. – Отлично. Можете ехать дальше. Сам себе не веря, я оглядел груз. На глаза мне попался деревянный ящик с бутылочками. Сирийские оливки. Из-за ящика выглядывали небольшая коробка Жаворонковых язычков, пакеты с макаронами… Я захлопнул дверь и вернулся в кабину. – Куда ехать-то, начальник? Наемник положил руку на край моего открытого окна. Тыльную сторону руки пересекали тонкие белые шрамы. – Впереди будет развилка. Вам – направо, к черному ходу. Там вас кто-нибудь встретит. Занесете ваши товары и езжайте обратно. Да, и должен вас предупредить: вы вступили во владения великого волшебника. Если дорожите жизнью, не вздумайте забираться куда не полагается. Кара будет скорой и ужасной. – Да, начальник. Наемник кивнул, отступил на шаг и жестом велел нам проезжать. Я включил зажигание, и мы медленно въехали под арку. А потом – под защитные купола; мою сущность пробрала дрожь. Потом мы оказались внутри и поехали между деревьями, по усыпанной песком извилистой дороге. Я взглянул на мальчишку. Лицо его было невозмутимо, но по виску ползла капля пота. – Откуда ты все это узнал? – спросил я. – Ты же смотрел назад не больше пары секунд. Мальчишка слабо улыбнулся. – Меня кое-чему учили. Я быстро читаю и хорошо запоминаю. Ну, а о нем ты что думаешь? – Об этом наемнике Лавлейса? Любопытный тип. Он – не джинн и даже, скорее всего, не волшебник. От него не разит тухлятиной, как от вас[98]. Но мы знаем, что он сумел завладеть Амулетом, а значит, он обладает некой силой… И от него просто-таки исходит ощущение уверенности в собственных силах. Ты обратил внимание, как его слушаются гули? Мальчишка наморщил лоб. – Если он не демон и не волшебник, какой силой он может обладать? – Не занимайся самообманом, – мрачно сказал я. – Есть и другие силы. Мне вспомнилась та девчонка из Сопротивления и ее приятели. От дальнейших вопросов меня избавила дорога: она повернула и вынырнула из-под деревьев. И перед нами предстал Хедлхэм-Холл. Мальчишка тихо ахнул. На меня усадьба особого впечатления не произвела. После того как поучаствуешь в возведении нескольких самых величественных зданий мира и сумеешь дать архитекторам несколько полезных советов[99], уже не станешь восхищенно присвистывать при виде второразрядного викторианского поместья, стилизованного под готику. Ну, вы наверняка знаете такие постройки: куча всяких завитушек, украшений и башенок[100]. Здание окружала широкая лужайка; по ней разгуливали павлины и кенгуру[101]. Посреди лужайки стояли два полосатых шатра, а по террасе уже сновали слуги, разнося подносы с бутылками и бокалами. Перед домом возвышался массивный древний тис; рядом с ним, под его раскидистыми ветвями, дорога раздваивалась. Левое ответвление изящно изгибалось перед фасадом, а правое скромно сворачивало за дом. Мы поехали к черному ходу, как и было велено. Мой хозяин все еще продолжал жадно пожирать взглядом открывшуюся ему картину. – Забудь свои трогательные грезы, – сказал ему я. – Если ты хочешь дожить до их исполнения, нам сперва нужно пережить сегодняшний день. Итак, мы проникли внутрь. Теперь нам нужно сформулировать наш план. Что мы собираемся делать? Мальчишка мгновенно подобрался. – Исходя из того, что сказал нам Лавлейс, – сказал он, – можно предположить, что он намеревается каким-то образом нанести удар по министрам. Но каким именно, нам неизвестно. Произойдет это сразу же, как только гости прибудут – пока они расслаблены и беспечны. И Амулет жизненно важен для плана Лавлейса, каков бы ни был этот план. – Да. Согласен, – Я побарабанил пальцами по рулю, – Ну а как насчет нашего плана? – У нас две задачи: отыскать Амулет и вычислить, что за ловушку готовит Лавлейс. Вероятно, Амулет он будет держать при себе, чтобы при любом повороте событий быть уверенным в собственной безопасности. Нам полезно будет знать, где Амулет, но незачем отбирать его у Лавлейса, пока не прибудут все приглашенные. Нужно показать министрам истинное лицо Лавлейса. Доказать, что он предатель. Если при этом мы еще и сможем разоблачить заготовленную им ловушку – тем лучше. Мы получим все требуемые доказательства. – Тебя послушать – так все это проще простого, – Я подумал про Факварла, Джабора и всех прочих рабов, которых Лавлейс наверняка держит под рукой, и вздохнул. – Ладно, первым делом нам нужно отделаться от фургона и этой маскировки. Дорога внезапно закончилась круглой, усыпанной гравием площадкой у задней части дома. На площадке уже стоял фургон цветочницы. Неподалеку виднелись несколько открытых белых дверей; на крыльце стоял человек в темной ливрее. Он жестом велел нам подъехать к краю площадки и остановиться. – Ладно, – сказал мальчишка, – Разгружаем фургон и хватаемся за первую же подвернувшуюся возможность. Жди моих приказаний. – А разве я когда-нибудь поступал иначе? Я едва не въехал в декоративный кустарник, но каким-то чудом сумел остановить фургон. Лакей подошел к нам. – Мистер Скволлс? – Я, начальник. А это… мой сын. – Вы опаздываете. Повару нужны ваши товары. Пожалуйста, побыстрее отнесите их на кухню. – Конечно, начальник. Мою сущность пробрало неприятное ощущение, и волоски на загривке встали дыбом. Повар… Нет, не может быть. Он, конечно же, где-нибудь в другом месте. Я открыл дверь фургона. – А ну пошевеливайся, сынок, а не то я тебе наподдам! Я с мрачным злорадством под завязку нагрузил мальчишку сирийскими оливками и гигантскими улитками и отправил тащить все это. И он пошел, пошатываясь под тяжестью – совсем как Симпкин в магазине у Пинна[102]. Я же выбрал небольшую упаковку Жаворонковых язычков и двинулся следом за мальчишкой – через дверь, по прохладному коридору с белеными стенами. Множество слуг самого разного вида, пола и габаритов так и сновали вокруг, словно перепуганные зайцы. Повсюду стояли галдеж и гвалт. Пахло свежевыпеченным хлебом и жареным мясом; запах доносился из широкой арки, ведущей на кухню. Я заглянул туда. Десятки поварят в белых халатах резали, терли, поливали жиром, промывали… Что-то жарилось прямо в очаге, на вертеле. На столах громоздились груды овощей; рядом приготовленные к выпечке булочки начинялись фруктами в желе. Работа так и кипела. Дирижировал всем этим толстый шеф-повар. В данный момент он как раз орал на мальчишку в голубой униформе. Рукава повара были закатаны. И одна рука у него была перебинтована. Я на миг заглянул на седьмой план. И тут же нырнул обратно. Все мои сомнения мгновенно улетучились Я слишком хорошо знал эти щупальца. Мой хозяин вошел на кухню, сложил свою грозящую рассыпаться ношу на ближайший стол и собрался выйти, ничего не разузнав. Когда он шагнул за дверь, я сунул ему в руки упаковку с Жаворонковыми язычками. – Отнеси и это, – прошипел я, – Я не могу туда войти. – Почему? – Делай, что тебе говорят! Ему хватило ума подчиниться, и притом быстро, ибо в коридоре вновь появился слуга в темной ливрее и принялся внимательно наблюдать за нами. Мы двинулись обратно к машине, за новой порцией товаров. – Здешний шеф-повар, – прошептал я, извлекая из дальней части фургона коробку с паштетом из вепря, – это джинн Факварл. Не спрашивай меня, за что он так любит эту личину, – я понятия не имею. Но мне нельзя соваться на кухню. Он сразу же меня узнает. Мальчишка сощурился. – Откуда мне знать, что ты не врешь? – Просто поверь мне на этот раз, и все. Ты не прихватишь еще один пакет со страусиным мясом? Ох! Пожалуй, не прихватишь. Мальчишка несколько раз сбегал туда-обратно, и за это время мы с лихорадочной скоростью сочинили план кампании. Но прежде чем прийти к согласию, изрядно погрызлись. Он хотел, чтобы мы оба прошмыгнули через кухню и отправились исследовать дом, но мне отчаянно не хотелось проходить неподалеку от Факварла. Я предлагал разгрузить фургон, бросить его где-нибудь в лесу и тайком пробраться обратно, и тогда уже и приниматься за расследование. Но мальчишку это предложение категорически не устраивало. – Тебе-то хорошо! – сказал он, – Ты можешь перелететь через эту лужайку хоть облачком, хоть ветерком! А я не могу! Я и половины пути не одолею, как они меня схватят! Нет, раз уж я попал в дом, я намерен этим воспользоваться и пробраться подальше. – Но ты – мальчишка-бакалейщик. Как ты объяснишь свое присутствие, если тебя заметят? Мальчишка неприятно ухмыльнулся. – Не беспокойся. Я не намерен долго оставаться бакалейщиком. – Ну, как бы там ни было, а для меня слишком рискованно проходить через кухню, – сказал я. – Мне и так, можно сказать, повезло. Обычно Факварл чует меня за милю. Нет уж. Я лучше найду другой способ проникнуть внутрь.