– Мне это не нравится, – сказал мальчишка. – Как нам тогда встретиться? – Я тебя найду. Просто постарайся, чтобы тебя за это время не сцапали. Он пожал плечами. Если он и был перепуган до потери соображения, то хорошо это скрывал. Я всучил ему последние коробки с яйцами ржанки и посмотрел, как он вразвалку идет к дому. Затем я захлопнул дверь фургона, оставил ключи на водительском сиденье и задумался над текущим положением вещей. Собственную идею – бросить фургон где-нибудь в лесу – я быстро отверг; там он куда скорее привлечет внимание, чем здесь, на стоянке. В конце концов, вон фургон цветочницы никого не волнует. В этом доме было слишком много окон. За любым из них мог притаиться наблюдатель. Я зашагал к дверям, как будто собирался зайти внутрь, и по пути проверял прилегающие планы. Вдали, над деревьями пронесся патруль – прямо под внутренним куполом. Отлично – они ничего не заметили. Сам дом на вид был чист. Я шагнул за порог, скрывшись от посторонних взглядов, и сменил облик. Мистер Скволлс превратился в ящерку. Ящерка упала на землю, выскочила на улицу и полезла по стене на второй этаж. Моя бежевая шкурка идеально сливалась с камнем. Мельчайшие ворсинки на лапках обеспечили мне великолепное сцепление с поверхностью стены. Вращающиеся глаза обшаривали окружающее пространство. Если подумать, это был идеальный выбор облика. И я проворно взбирался наверх, размышляя, что будет делать мой хозяин с его куда более нескладной и обременительной маскировкой. Натаниэль 37 Натаниэль поставил корзинку с яйцами на свободный стол и оглядел кухню, выискивая свою предполагаемую жертву. Вокруг суетилось столько народу, что Натаниэль сперва не смог отыскать мальчишку в темно-синей форме и испугался, что тот уже ушел. Но затем он увидел его за спиной у грузной старшей кондитерши. Он укладывал на двухъярусное серебряное блюдо крохотные бутербродики-канапе. Очевидно, мальчишка собирался нести это блюдо куда-то в дом. Натаниэль решил присоединиться к нему. Он пробрался через кухню, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, делая вид, будто выкладывает продукты из своих корзин и ящиков, и дожидался подходящего момента. А мальчишка до боли медлительно раскладывал на блюде канапе с мягким сыром и креветками. Тут Натаниэля постучали по плечу чем-то твердым и тяжелым. Натаниэль обернулся. Над ним возвышался шеф-повар, раскрасневшийся и вспотевший от жара очага, и взирал на Натаниэля сверху вниз своими ярко-черными глазами. В толстой руке он сжимал мясницкий нож. Им он и постучал Натаниэля по плечу – незаточенной стороной. – И что ты, собственно, делаешь у меня на кухне? – спокойно поинтересовался повар. Ничто в этом человеке, ни на одном из планов, доступных Натаниэлю, не наводило на мысль о его нечеловеческой сущности. И тем не менее, помня предупреждение Бартимеуса, Натаниэль решил не рисковать. – Просто собираю наши корзины, – вежливо ответил он, – Понимаете, их у нас не так-то много. Если я кому-то помешал – прошу прощения. Повар указал ножом в сторону двери. – Уходи. – Да, сэр. Уже иду. Но ушел он не дальше коридора – а там прижался к стене у самой двери и принялся ждать. Когда из кухни кто-нибудь выходил, Натаниэль тут же наклонялся и делал вид, будто завязывает шнурок на ботинке. Он нервничал и боялся появления шеф-повара – и в то же время его охватил странный задор. Увидев в воротах поместья того наемника, Натаниэль перепугался, но потом страх исчез, сменившись нервным возбуждением, которое Натаниэлю до этого редко приходилось испытывать, – азартом действия. Что бы ни произошло, он не станет больше сидеть сложа руки и позволять врагам безнаказанно творить все, что им заблагорассудится. Теперь он контролирует происходящее. Он – охотник. Он ведет наступление. Быстрые легкие шаги. Из арки показался мальчик-слуга. Он шел, водрузив двухъярусное блюдо себе на голову, и придерживал его одной рукой. Мальчик свернул направо, в коридор. Натаниэль пристроился к нему. – Привет! – произнес он преувеличенно дружелюбно и внимательно оглядел мальчишку с головы до ног. Отлично! Как раз нужный размер! Естественно, слуга тоже обратил на него внимание. – Тебе чего-то нужно? – Ага. Тут есть где-нибудь поблизости уборная? А то мы долго ехали… Ну, ты понимаешь. Мальчик остановился у подножия широкой лестницы и указал на коридор, отходящий вбок. – Вон там. – А ты не мог бы мне показать? А то я боюсь ошибиться дверью. – Приятель, я и так опаздываю. – Ну пожалуйста! Мальчик недовольно вздохнул и повел Натаниэля по нужному коридору. Он шел так быстро, что блюдо у него на голове начало опасно сползать. Слуга остановился, поправил его и зашагал дальше. Натаниэль притормозил лишь для того, чтобы достать из верхней корзинки украденную с кухни тяжелую скалку. Слуга остановился у четвертой двери. – Тебе сюда. – Ты точно уверен? А то мне не хотелось бы ввалиться, куда меня не просили. – Говорю же тебе – сюда! Вот, смотри! Мальчишка пнул дверь ногой. Та отворилась. Натаниэль врезал мальчишке скалкой. Слуга и блюдо рухнули на кафельный пол уборной с грохотом, напоминающим ружейный выстрел. Канапе с сыром и креветками градом посыпались с блюда. Натаниэль проворно нырнул следом и запер дверь. Мальчишка был без сознания, и Натаниэль без особых затруднений содрал с него форменную одежду. А вот собрать обратно канапе оказалось неизмеримо труднее: они рассыпались и размазались по всем углам и трещинам. Сыр благодаря тому, что он был мягкий, Натаниэль просто намазывал обратно, а вот часть креветок спасти так и не удалось. Приведя, насколько это было в его силах, блюдо в порядок, Натаниэль порвал свою рубаху на полосы, связал слугу и заткнул ему рот. Затем он оттащил мальчишку в одну из кабинок, запер дверь изнутри, а сам выбрался через верх, взгромоздившись на бачок. Когда следы преступления были заметены, Натаниэль оглядел себя в зеркале, расправил форму, водрузил блюдо на голову и покинул уборную. Резонно рассудив, что вряд ли он отыщет что-либо, заслуживающее внимания, в части дома, отведенной для слуг, Натаниэль вернулся обратно и направился вверх по лестнице. Мимо него сновало множество слуг, разносивших подносы с выпивкой, но ни один из них не окликнул Натаниэля. На самом верху лестницы обнаружилась дверь, ведущая в светлый коридор с множеством высоких сводчатых окон. Полы здесь были из полированного мрамора, и их покрывали роскошные восточные и персидские ковры. Вдоль беленых стен в нишах стояли алебастровые бюсты великих исторических деятелей. Даже в неярких лучах зимнего солнца этот коридор выглядел ослепительно светлым. Натаниэль прошел по коридору, держа ухо востро. Впереди послышались громкие голоса и смех; какие-то люди здоровались друг с другом. Натаниэль решил, что разумнее будет не встречаться с ними. Он заметил в открытой двери полки с книгами и шагнул туда. Это оказалась красивая круглая библиотека, возносящаяся на два этажа, со стеклянным куполом вместо крыши. На высоте выше человеческого роста вдоль стен шла металлическая галерея, и к ней вела винтовая лестница. Сквозь стеклянные двери и расположенное над ними окно открывался прекрасный вид на лужайку и расположенный вдали декоративный пруд. Вдоль стен протянулись полки с книгами, большими, дорогими, старинными, собранными со всего света. Натаниэль в восхищении уставился на них, и сердце его забилось быстрее. Когда-нибудь у него тоже будет такая библиотека… – Ты что здесь делаешь? Панель с книгами скользнула вперед, открывая устроенную за ней дверь. В проеме стояла темноволосая молодая женщина и недовольно смотрела на Натаниэля. Она чем-то напомнила ему мисс Лютьенс. Вся предприимчивость тут же покинула его. Натаниэль только и мог, что хватать воздух ртом. Женщина шагнула к нему. На ней было элегантное платье; изящную шею обвивало драгоценное ожерелье. Натаниэль взял себя в руки. – Э… не хотите ли канапе? – Ты кто такой? Я раньше тебя не видела. В голосе ее зазвучали металлические нотки. Натаниэль лихорадочно ломал голову, как бы половчее соврать. – Я – Джон Скволлс, мэм. Мы вместе с отцом доставили к вам заказанные деликатесы. Одному мальчику-слуге стало плохо, мэм, и меня попросили его заменить. Ну, ведь в такой важный день каждая пара рук на счету. Если я зашел не туда, прошу меня простить, я ведь не знаю дома… – Довольно! – Женщина по-прежнему была настроена враждебно. Теперь она, сощурившись, разглядывала блюдо. – Ты только глянь на них! Как ты посмел принести такое… – Аманда! – следом за женщиной в библиотеку вошел какой-то молодой мужчина. – Вот ты где!.. Слава небесам – еда! Он шагнул к Натаниэлю и схватил с серебряного блюда сразу три-четыре самых помятых канапе. – Спаситель! Я чуть не умер с голоду, пока мы сюда доехали. М-м, какие креветки! – Он с энтузиазмом принялся жевать. – Интересный запах. Очень свежий. Аманда, поведай же мне, неужто это правда? Ну, насчет вас с Лавлейсом. Все только об этом и говорят… Аманда Кэчкарт рассмеялась – словно колокольчик зазвенел – и указала Натаниэлю на дверь. – Эй, ты, отнеси это в прихожую. И проследи, чтобы следующее блюдо выглядело приличнее. – Слушаюсь, мэм. Натаниэль слегка поклонился – он запомнил, как это делали слуги в Парламенте, – и покинул библиотеку. Он понимал, что чудом вышел сухим из воды, и сердце его лихорадочно билось, но разум был спокоен. Чувство вины, жегшее его огнем, сменилось холодным пониманием. Миссис Андервуд умерла потому, что он украл Амулет. Она умерла, а он, Натаниэль, остался жить. Так случилось. А теперь он, в свой черед, уничтожит Лавлейса. Натаниэль знал, что, скорее всего, не переживет сегодняшнего дня. Но ему было все равно. Перевес был на стороне врага. Что ж. Значит, так тому и быть. Он добьется своего или умрет, пытаясь это сделать. Эта формула привлекала его своим героизмом. Она была ясной и простой и помогала избавиться от путаницы в мыслях. Натаниэль отыскал прихожую по гулу голосов. Гости валили толпами; их веселая болтовня эхом отражалась от мраморных колонн. Министры поспешно входили, стягивали перчатки и развязывали длинные шелковые шарфы; в прихожей было прохладно, и изо ртов гостей вырывались облачка пара. Мужчины были в смокингах, женщины – в элегантных платьях. Слуги, выстроившиеся вдоль стен, принимали пальто и предлагали гостям шампанское. Натаниэль на миг оробел, а затем, подняв блюдо повыше, нырнул в толпу. – Сэр, мадам, не желаете ли?.. – Мадам, канапе с мягким сыром и креветками… – Не угодно ли?.. Натаниэль вертелся во все стороны, протискивался то туда, то сюда, а протянутые со всех сторон руки парили над его блюдом, словно чайки, высматривающие добычу в волнах. Никто не заговаривал с ним. Его вообще словно не замечали. Несколько раз гости, тянувшиеся за канапе или уже готовые отправить его в рот, довольно чувствительно ударяли Натаниэля по голове. За считанные секунды нагруженное с верхом блюдо опустело; остались лишь крошки да несколько штук бутербродов из нижнего яруса. Натаниэля, растрепанного и с трудом переводящего дух, вытолкнули из группы гостей. Рядом с ним оказался высокий, мрачного вида слуга; он разливал вино по бокалам. – Словно звери, верно? – произнес он еле слышно. – Проклятые волшебники! – Да.