Я сделала пару шагов и шлепнулась со всего размаха прямо у дивана. – Дашута! Тебе следует присвоить звание мастера спорта по плюханью! Я оперлась ладонью о половицу. – Ты забыл добавить «международного класса». В Париже в магазине «Бон Марше», к радости посетителей и ужасу охраны, я кубарем скатилась с лестницы. И ничего не сломала! – У Кожина домотканые дорожки, они елозят по полу, топорщатся. Травмоопасные коврики. Ты зацепилась за край одного из них. Я начала вставать, но ноги разъезжались в разные стороны. Чтобы во второй раз не войти лбом в половые доски, пришлось изо всех сил вцепиться в подлокотник, и… Послышался тихий скрип. – Ни фига се! – по-детски отреагировал Собачкин. – Что случилось? – в очередной раз занервничала я. – Обернись. Я сумела сесть на диван и увидела, что книжный шкаф, который занимал большую часть стены, отъехал в сторону. – Ну и ну, – протянул Собачкин. – Хижина с сюрпризом! Я ощутила вдруг резкий запах парфюма и вспомнила любимое выражение Кузи «прямо ананас на елке». Наш компьютерный сыщик всегда выражается так, когда видит нечто странное, удивительное. – Сиди смирно, – велел Семен, – посмотрю, что там. Я вскочила. – Я тоже хочу поглядеть. – В целях безопасности лучше тебе остаться на диване. – Может, и так, – не стала спорить я, – но вдруг, когда ты начнешь осматривать помещение за гардеробом, в комнате еще что-нибудь откроется, оттуда кто-то вылезет и меня придушит? Собачкин почесал нос. – Ладно, иди сюда. Я вскочила, бросилась к шкафу и заглянула в проем. – Там темно! Сеня включил фонарик на телефоне и направил луч в черноту. – Лестница! – подпрыгнула я. – Ведет вниз! – Странно ожидать, что она будет направлена вверх! – хмыкнул Сеня. – Полезли скорее. – Не стоит. Я сам не пойду и тебя не пущу. Я подняла указательный палец. – Тсс! Слышишь? – Что? – Кто-то ходит, – прошептала я. – Где? – тоже понизил голос мой лучший друг. – В другой комнате, – соврала я. – Оставайся здесь, не лезь на рожон. Я старательно изобразила дрожь во всем теле. – Конечно! Очень страшно! Собачкин исчез за дверью, а я вытащила свой мобильный и начала быстро спускаться по ступенькам. Нехорошо, конечно, обманывать приятеля, но он ведь откажется изучать то, что находится под землей. А я погибаю от любопытства. Пол оказался утрамбован. Я начала направлять луч света в разные стороны и неожиданно заметила на стене выключатель старого образца. Сейчас они все в основном с плоскими клавишами, а раньше их делали круглыми. В середине торчала кнопка или нечто похожее на бантик, который следовало повернуть. Именно такой вариант белел сейчас перед глазами. Ощутив себя пятилетней Дашенькой, которая пытается зажечь свет на кухне нашей коммунальной квартиры на улице Кирова (нынешней Мясницкой), я крутанула «бантик». Под потолком тускло засветился фонарь в железной клетке. – Ты меня обманула! – сердито крикнул сверху Сеня. – Нет, – возразила я, – просто применила тактическую хитрость. Спускайся. Здесь вроде как спальня. – Интересно, кто пользовался схроном? – задался вопросом Семен, встав рядом со мной. – Самодельный топчан, матрас, подушки, ватное одеяло, два ведра, табуретка… – Не похоже на пятизвездочный отель, но вполне годится, чтобы кого-нибудь прятать. А что за занавеской? Я быстро отдернула кусок ткани, который болтался на палке, заменявшей карниз. – Проход! Давай посмотрим, куда он ведет? Честно говоря, я ожидала от Сени ответа вроде «лучше ничего не предпринимать, надо сообщить Дегтяреву», но в Собачкине неожиданно проснулось детское, неразумное любопытство. – Согласен. Только я пойду первым. Глава двадцать седьмая – Сколько времени мы шли? – уточнил Сеня, стоя у следующей лестницы, которая вела наверх. – Минуту и десять секунд, – ответила я. Собачкин поднялся по ступенькам и попытался приподнять прямоугольную крышку. – Не поддается. Вероятно, где-то есть механизм, который управляет открытием-закрытием. Я начала водить лучом света по стенам и полу и вскрикнула: – Рычаг! Сейчас дерну! – Стой, – велел мне приятель и быстро спустился. – Теперь можно. Я потянула за палку, которая торчала из земли. Сверху показалось отверстие. – Здорово! – восхитился Семен. – Судя по материалам, убежище было сделано давно, скорее всего, до перестройки. Но механизмы работают! Умели раньше строить на века! – Поднимаемся! – загорелась я. Собачкин почесал в затылке. – Сверху не дует, но там не темно. Значит, попадем не на улицу, а в помещение, где горит свет или есть окна. Вероятно, в жилой дом. Что скажем хозяевам? – «Добрый день, – хихикнула я, – угостите чаем. Устали мы, долго до вас добирались». – Сомневаюсь, что они со всех ног кинутся на кухню, – забубнил Семен, шагая по ступенькам. – Знаешь, у тебя некий дар. – Какой? – поинтересовалась я, двигаясь следом. – Совершать инфернальные глупости и заставлять умных людей участвовать в них, – пробасил Семен и выглянул из люка. – Никого, пусто! – Что там? Семен исчез из виду. Я тоже быстро вылезла в комнату… и не сумела сдержать эмоций. – Это же кабинет Алевтины Тимофеевны! Мы сейчас находимся в маленьком доме, который стоит на участке Геннадия. Вроде он подался в монахи, но это лишь догадки. Но мы шли чуть дольше минуты, а отсюда до дома, в котором живет Кожин, так быстро не попасть! Прямо колдовство! – Да нет, – возразил Сеня. – Когда передвигаешься поверху, шагаешь по проложенным тропинкам и дороге. А под землей мы шли напрямик.