Но это видение длилось лишь миг, а затем исчезло, словно песок с ладони в ветреный день. У нее не было другого пути в жизни, кроме как стать виконтессой Алмонт, выйти замуж за Бернарда. И ей никогда больше не узнать ничьих поцелуев, кроме его. Бернард наклонился и поцеловал Хейзел еще раз. – Идем, – сказал он, снова хватая ее за руку. – Вернемся к гостям. Хейзел позволила ему проводить себя по коридору для слуг в полный света и шума бальный зал. Она, оцепенев, шла вперед, не обращая внимания на то, что Бернард направился к оркестру и что-то прошептал на ухо главному скрипачу, тут же остановившему музыку. Танцоры сбились с такта, дамы запутались в юбках. Бернард поднял вверх хрустальный бокал и пару раз постучал по нему ножом, привлекая внимание гостей. Рядом, сияя улыбкой, стоял лорд Алмонт. – Приветствую, приветствую всех, – нарочито низким голосом провозгласил Бернард. – Да, здравствуйте. Мой отец, виконт, и моя матушка, виконтесса, и, конечно, я хотим поблагодарить вас всех за то, что вы присоединились к нашему скромному празднику. Ежегодный бал – это традиция, которая невероятно радует меня и, надеюсь, будет радовать еще долгие годы. Прошу прощения за то, что прервал увеселения, но у меня есть небольшое объявление. Мы с прелестной мисс Синнетт обручились. Точнее, почти обручились. Хейзел, дорогая, ты станешь моей женой? Картина зала перед глазами Хейзел сузилась в туннель, темный и размытый по краям. В ушах зазвенело, а на язык словно песка насыпали. Все взгляды в зале впились в Хейзел, улыбки толпы напоминали оскалы. Внезапно платье показалось Хейзел удушающе-плотным, а руки и шея покрылись крупными мурашками. В зале стояла полная тишина, не считая позвякивания бокалов с шампанским. Они ждали, когда она скажет хоть слово, даст свой ответ. Не в силах выдавить из себя ни слова, Хейзел приподняла уголки губ, изобразив нечто похожее на неуверенную улыбку. – Ага! – воскликнул Бернард. Раздался взрыв аплодисментов. Хейзел уклонялась от всех пожеланий и похлопываний по руке. Ей вдруг стало тяжело дышать в этом платье. А может, дело было и не в платье, а в этом зале, в этом доме, в ее собственной жизни. Чернота все сильнее туманила взор, и язык стал слишком неповоротливым, чтобы она могла сказать кому-нибудь, что ей нужно выйти. – Бедняжке, наверное, нужно что-нибудь съесть! – Должно быть, выпила лишку шампанского! Ха-ха! – Нужно уложить девочку в постель. – Бог свидетель, в супружеской постели ей отдыха не видать! Какая-то добрая душа проводила Хейзел до ее экипажа. – Пожалуйста, передайте Бернарду мои извинения, – услышала она собственное, обращенное неизвестно к кому, бормотание, прежде чем кучер щелкнул кнутом над спинами лошадей. Экипаж рванулся вперед, увозя Хейзел в безопасность Хоторндена. Но она понимала, что эта безопасность лишь на время. Будущее настигнет ее, даже если она будет бежать от него в экипаже, запряженном четверкой лучших скакунов. 21 Оказавшись в своей новой импровизированной лаборатории, Хейзел расчистила стол, перевернула страницу в блокноте и поменяла все огарки на новые свечи, готовясь к прибытию Джека Каррера с новым телом в десять утра. Настроение было ужасным. События на балу у Алмонтов постоянно всплывали в памяти, несмотря на то что Хейзел изо всех сил старалась забыть о них и сосредоточиться на грядущем экзамене. Подготовка требовала всего ее времени и внимания. А обдумать ситуацию с Бернардом можно было и позже. Но в ожидании Джека Каррера Хейзел охватило чувство тревоги, мешавшее сосредоточиться на учебе. К половине одиннадцатого Хейзел наточила все свои писчие перья и разложила их на столе, от меньшего к большему. От одиннадцати свечей в подсвечниках остались лишь оплывшие пеньки. В итоге за несколько минут до полудня Хейзел услышала стук в дверь подземелья. – Наконец-то, – буркнула она себе под нос. – Входи! Открыто. Дверь открылась, показав кусочек пасмурного серого неба и Джека, одного. – Вот и ты. Тело снаружи? Полагаю, тачка сломалась? Чудесно, просто чудесно. Если нужна еще пара рук, чтобы занести тело, я могу привести Чарльза, но лучше бы нам справиться самим. Джек не отрывал взгляда от земляного пола. – Что? – Тела нет. Я не ходил прошлой ночью. – Прошу прощения? Джек поднял плечи, словно защищаясь. Он, похоже, предпочел бы оказаться сейчас где угодно, лишь бы не здесь. Хейзел заметила глубокие, багровые тени у него под глазами. – Тела нет, – снова повторил он просто. Хейзел нахмурилась, но заставила себя оставаться спокойной. – И когда я могу ожидать тело? С лихорадкой. – Тел больше не будет. – Он отвернулся, и Хейзел увидела огромный синяк на его левой щеке. Не задумываясь, она подошла и взяла лицо парня в ладони. Волосы Джека выглядели особенно грязными и тусклыми, взгляд застыл. Он частенько не спал ночами, работая воскрешателем, и привык долгие часы проводить без сна. Но прошлая ночь отличалась от прочих. Усталость родилась в душе и расползлась по телу. Он считал секунды до восхода, забившись в свое убежище на стропилах Ле Гранд Леона, закрывая глаза и не в силах удержать их закрытыми. Джек вывернулся из рук Хейзел и передернул плечами, поднимая повыше ворот куртки. – Я не понимаю, – решительно заговорила Хейзел. – Я заплатила тебе вперед. Ты привез мне только одно тело. Если я намереваюсь найти лекарство от лихорадки, не говоря уже о том, чтобы сдать экзамен на врача, мне потребуется по меньшей мере несколько… – Ну, ты всегда можешь найти другого гробокопателя, ведь так? У Хейзел вырвался резкий смешок. – Вы вроде бы не даете объявлений в вечерних газетах. Джек в ответ не улыбнулся. – Слушай, мне жаль. Очень жаль, и я готов вернуть тебе деньги прямо сейчас. – Из глубин кармана он выудил несколько монет, кинул на них беглый взгляд и ссыпал на край деревянного стола, куда Хейзел надеялась положить тело. – Но достать тебе еще тело не могу, по крайней мере пока… Джек не знал, как закончить это предложение. – Пока что?.. Джек вздохнул. – Мой партнер… то есть он не партнер, скорее, коллега. Мунро. Он вроде как пропал. Отправился за очередным телом пару ночей назад – думаю, один, но, может, и нет – в общем, назад он не вернулся. Хейзел озадаченно посмотрела на него. – Ну, может, у него планы поменялись. Покинул город. Уехал к родственникам. – Он бы не уехал, не попрощавшись. И он – не первый, вот в чем дело. В последние дни частенько стали пропадать воскрешатели. – Думаешь, кто-то убивает их? – Нет, вряд ли… я к тому, что это, наверное, стража лютует. Может, кто-то по ошибке выкопал тело богатея или его жены, и теперь полиция охотится за нашими головами, чтобы его порадовать. Такое иногда случается, и законники жутко лютуют. Но скоро их рвение поутихнет. Он чуть не выложил ей историю, рассказанную Мунро несколько месяцев назад, о трех странных незнакомцах, подошедших к нему после очередных раскопок. В тот момент Джек подумал, что это одна из его басен, которые он рассказывал, чтобы привлечь к себе внимание, вроде историй о призраках или о том, что он может подстрелить воробья с шестидесяти шагов. Обычно Джек его высмеивал, и пристыженный Мунро покупал им очередную порцию выпивки. – В общем, – продолжил Джек, – сейчас слишком опасно ходить одному, а у меня нет дозорного, поэтому, если я не хочу загреметь следом за Мунро в каталажку или еще куда… пока лучше остановиться. Хейзел собрала монеты, которые вернул ей Джек. Пробежала пальцами по их металлической кромке. – А что, если тебе не придется идти одному? – осторожно спросила она. – Ты бы выкопал еще одно тело, если бы у тебя все-таки был партнер? – Наверное, – ответил Джек. – Что ж, чудно. Тогда отправляемся сегодня же ночью. – И Хейзел прошагала мимо него к выходу из подземелья. – А еще я буду щедрым партнером и позволю тебе забрать все деньги. На самом деле мне бы следовало потребовать половину. Хейзел уже преодолела половину пути к замку, прежде чем Джек, пришедший в себя от потрясения, смог нагнать ее. – Стой! Стой, стой, стой. Это безумие. Я не отправлюсь копать с леди. – А тебе и не нужно, – заверила Хейзел. – Ты ведь пойдешь со мной. У меня куча сапог, и штаны брата мне как раз впору. Не знаю, смогу ли помочь с раскопками, но, смею тебя заверить, в качестве дозорного я незаменима. У Джека голова пошла кругом от ее слов. – Стой, – повторил он. – Стой, стой. Нет. Если нас поймает стража, меня обвинят в том, что я тебя похитил. Решат, что я пристаю к некоей… некоей дочери… кто там у тебя отец. – Капитан Королевского флота. А титул, вообще-то, у матушки, дочери – хотя теперь, полагаю, сестры – виконта. Джек застонал. – Да ладно, все это чепуха, – заявила Хейзел. – Я же буду одета как мужчина.