Этот вопрос к вам. Что вы делаете, когда оказываетесь на распутье? Вы идете к своему лучшему другу и спрашиваете совета? Разговариваете с доверенным членом семьи, поднимаетесь на вершину горы и спрашиваете Бога? Наклеиваете на маркерную доску листки с вариантами, наливаете бокал вина и обдумываете все сами? Когда вы подходите к развилке дорог, как вы выбираете, по какому пути идти? Дайте мне знать в CleoRayFitness-dot-com, мне действительно любопытно. Подкаст, КлеоРэйФитнес Клео Рэй: Говорят, что инстинкт «сражайся или беги» срабатывает в твоем мозгу на глубинном, подсознательном уровне. Его можно преодолеть более развитыми частями вашего мозга, но как только вы вступаете в зону выживания, почти невозможно вернуть себя туда, где разум преобладает над первобытными рефлексами. Теперь я могу подтвердить, что так и есть. Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Когда поступила просьба о встрече за закрытыми дверями с Мейсоном и Берли, мы оказались застигнуты врасплох. Это был вечер перед вступительными заявлениями, мы готовились «выйти на поле». Алана приехала из Маммота, и я встретил ее в Бишопе перед офисом окружного прокурора. Они находились там, чтобы не привлекать внимания средств массовой информации, учитывая, что репортеры разбили лагерь у здания суда Индепенденса. Брайан Берли, помощник окружного прокурора: Мы не злорадствовали. Ладно, может быть, самую малость. Шучу! Это был серьезный поворот, и мы в любом случае были обязаны его раскрыть. С такого рода разорвавшейся в последнюю минуту бомбой самое правильное, что можно сделать, – это пригласить всех адвокатов, сесть и обсудить ситуацию с глазу на глаз. Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Сотрудники исправительных учреждений в Миссури были очень любезны и в течение дня передали нам свои записи. Они также организовали видеосвязь между Уильямом Спарсером и нашим офисом, чтобы мы могли допросить его. К тому времени, когда мы вызвали на совещание защиту, у нас было уже много информации. Первое, что я сказал Алане и Рубену, это: «Если отбросить все игры, произошло кое-что, с чем нам нужно разобраться сообща. Мы обращаемся к вам как к коллегам, а не как к противникам, и мы хотели бы совместно принять решение относительно следующих шагов. Алана Белкнап, адвокат защиты: Когда в ночь перед началом судебного разбирательства противоположная сторона начинает совещание в таком ключе, это означает, что они вытащили пару тузов, чтобы сделать игру с той парой, которая у них уже имелась. Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Уильям Дин Спарсер отбывал двадцатипятилетний срок за многочисленные тяжкие преступления, включая непредумышленное убийство в результате ДТП и уклонение от ареста. Он уже отсидел десять лет. И однажды в середине июня получил просьбу о посещении от женщины из Калифорнии по имени Ребекка Олден, чему был немало удивлен. Он понятия не имел, кто она такая. Брайан Берли, помощник окружного прокурора: Ребекке было что рассказать о своей девушке Клео Рэй. Видите ли, у Клео есть шрамы на правой ноге и верхней части бедра, и во время интимной близости Ребекка спросила о них. Клео рассказала, что в подростковом возрасте была пассажиром в машине, которую преследовала полиция. В итоге машина съехала с дороги и перевернулась, и она сильно пострадала. Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Ребекка самостоятельно провела кое-какую детективную работу и проследила инцидент до Канзас-Сити в штате Миссури, до осужденного преступника по имени Уильям Спарсер. И узнала ту часть информации, которую Клео опустила. Причиной полицейской погони стало убийство девятилетней девочки в результате наезда и побег с места ДТП. Спарсер, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, случайно сбил ребенка и умчался, испугавшись полиции. Он потерял управление на повороте, съехал с шоссе, его машина перевернулась и приземлилась вверх тормашками. Он был без сознания и тяжело ранен. Согласно новостным сообщениям и судебным протоколам, он был единственным, кто находился в машине. Никакого упоминания о пассажирке. Ребекка отправилась навестить мистера Спарсера в тюрьме, чтобы получить подтверждение, что Клео Рэй, бывшая Клэр Гриффит, и была его пассажиркой во время полицейской погони. Ребекка принесла фотографии Клео, и Спарсер не колеблясь опознал ее. Это была девушка, которую он десять лет назад знал как Клэр Гриффит, и да, она была на пассажирском сиденье на протяжении всей цепочки событий. Брайан Берли, помощник окружного прокурора: Спарсер спросил Ребекку, почему она приложила столько усилий, чтобы откопать историю своей подруги. Та ответила, что раздумывает, стоит ли жениться на Клео, и проверяет, насколько та с ней откровенна, когда говорит о своем прошлом. Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Так продолжалось до тех пор, пока пару месяцев спустя Спарсер не посмотрел в комнате отдыха по кабельному телевидению новости, где увидел, как Клэр Гриффит входит в здание суда. Так он и узнал, что ее судят за убийство Ребекки. Он думал об этом несколько дней, а затем, по словам этого человека, который признал себя виновным в убийстве ребенка, его совесть взяла верх, и он позвонил прокурору. Конечно, не имело значения, что побудило его обратиться к нам: визит Ребекки был записан на тюремные видеокамеры и подтвердил все, что он сказал. Алана Белкнап, адвокат защиты: Одно из самых слабых мест обвинения внезапно превратилось в самое сильное. Эти электронные письма с их завуалированными и не очень угрозами были представлены в новом ракурсе. Бек не просто угрожала раскрыть их роман, она обвиняла Клео в убийстве девочки с наездом и побегом. Брайан Берли, помощник окружного прокурора: Спарсер ничего не выиграл, разоблачив Клео. Он не возлагал на нее никакой ответственности. Его не было в социальных сетях, тем не менее он знал, что, если она будет связана с наездом и побегом, это может навредить ей в профессиональном плане. Особенно потому, что она скрылась с места преступления и никому ничего не сообщила. Звучит знакомо, правда? Алана Белкнап, адвокат защиты: Мейсон хотел передать информацию прямо судье, но мы сказали, что сначала нам нужно пообщаться с нашим клиентом. Шериф договорился о нашей встрече с Клео в комнате для допросов в пять тридцать утра. Клео Рэй: Когда так рано охранник открыл камеру и сообщил, что мои адвокаты пришли повидаться со мной, я догадалась: что-то пошло не так. Алана Белкнап, адвокат защиты: Ожидая ее, мы оба выпили по большой чашке кофе. Она только бросила взгляд на наши лица – и села с тяжелым вздохом. Я сказала: «Окружному прокурору позвонил человек по имени Уильям Спарсер, который отбывает срок в тюрьме на западе Миссури. Он сообщил, что Бек навещала его за две недели до своей смерти. Нам нужно услышать обо всем от вас. Еще раз повторяю, мы сможем помочь, только если вы будете с нами абсолютно правдивы и прозрачны. До конца». Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: Нам нужно было, чтобы она выложила все до того, как мы встретимся с судьей. Она рассказывала кратко, тогда мы задавали вопросы, и она добавляла подробности. Клео Рэй: Мне было пятнадцать, мои гормоны били ключом и переводили меня в режим беспощадного бунта. Любое общение с родителями превращалось в шумный поединок. Большую часть времени я прогуливала школу, увиливала от школьных надзирателей и тусовалась со своими друзьями, бросившими учебу. Кстати, это были не беспризорные дети, они принадлежали к среднему классу. Кто-то из них жил в доме с одним родителем, который днем работал, у кого-то была комната в подвале, где можно было запереться от взрослых. Мы были достаточно осведомлены, чтобы знать, что опиоиды смертельны, поэтому мы курили травку, пили пиво и играли в видеоигры. Я никогда не приглашала своих друзей к себе домой, мне было стыдно за то, как мы живем. Я никогда не говорила о своей семье, а мои друзья никогда не спрашивали. Рубен Джефсон, второй адвокат защиты: А потом все пошло кувырком. Клео Рэй: Однажды появился этот Уилл, друг чьего-то старшего брата. Девятнадцать лет, работает в шикарном отеле в центре города, имеет деньги – казалось, он находится на ступеньку выше всех остальных. Я начала фантазировать, что он мог бы быть тем парнем, который покажет мне выход из моей жизни. Я хотела того, что было у него. Свободы! Да, я положила глаз на Уилла Спарсера, пофлиртовала и уговорила увидеться на следующую ночь. Разумеется, я ничего не сказала ни Эйсе, ни Эльве, просто притворилась, что иду спать, сложила одеяло так, чтобы выглядело, словно под ним кто-то спит, и вылезла в окно. Я проделывала это не в первый раз. Уилл встретил меня на перекрестке в нескольких кварталах от моего дома. Он был за рулем действительно хорошей машины. Он не сказал мне, что одолжил ее у друга, и, кстати, не сказал своему другу, что одолжил ее. Технически просто угнал. Он уже был под хмельком и на ходу протянул мне бутылку текилы. Я сделала один глоток, но вкус был ужасный, и больше я не пила. Он сказал, следя за дорогой: «Ну и в чем дело? Неужели у тебя нет парня?» «Нет, – ответила я. – А у тебя есть девушка?» Он покачал головой: «Не-а, мы расстались. Так ты хочешь быть моей девушкой?» «Если ты не считаешь меня малолеткой». «Ну, не знаю, – протянул он. – У тебя уже был секс?» «Возможно», – ответила я. Он усмехнулся: «Тогда давай-ка поцелуй меня». «С чего бы мне это делать?!» Он, даже не снижая скорости, сделал еще глоток и заявил: «Потому что я могу тебе помочь. Ты хочешь устроиться на работу и начать зарабатывать свои деньги, верно?» Я кивнула: «Я хочу уехать от своих родителей, а для этого нужны деньги». Он сказал: «Отель Marriott в центре города сейчас нанимает сотрудников. Я там работаю. Только придется достать поддельное удостоверение личности, чтобы доказать, что тебе восемнадцать. Я мог бы помочь с этим». Я понимала, к чему он клонит. «Взамен много не прошу, – продолжал он. – Минет время от времени. Можно начинать прямо сейчас». «Откуда мне знать, что ты меня не обманешь?» «А откуда мне знать, что у тебя годный ротик?» «Я хороша во всем, что делаю». Затем он расстегнул молнию, вытащил член и потребовал: «Погладь его, чтобы я оценил, что ты умеешь». Я подумала, что это же не настоящий секс, я могу это сделать. И протянула к нему руку. Уилл возбудился, прикрыл глаза, и я сказала: «Смотри, куда едешь», тогда он открыл глаза, но потом снова зажмурился, и тут я увидела нескольких девочек, ожидающих перехода на углу. Машина начала рыскать туда-сюда, я отдернула руку, Уилл недоуменно уставился на меня – и в итоге не заметил девчонок и задел одну из них. Машина продолжала ехать, я почувствовала, как сбитую затянуло под колеса, и услышала, как другие девочки принялись кричать. Я нырнула под приборную панель, а Уилл продолжал вести машину. Просто уносился прочь. Позади нас завыла сирена. Я заорала «Стой!», но он ехал все быстрее, а я скрючилась под приборной панелью, плакала и умоляла его остановиться, но он вопил, что не может попасть в тюрьму, и продолжал мчаться, резко сворачивал… и в конце концов его занесло. Мне показалось, что автомобиль приподнялся и тяжело рухнул на бок, разбилось стекло, нас переворачивало снова и снова, меня бросало из стороны в сторону, и наконец все остановилось, точно замерло. Я думала, что умираю или по меньшей мере парализована. Попробовала двигать руками и ногами. Повсюду валялись осколки стекла, а в пассажирском окне было небольшое отверстие, и я протиснулась через него. Оказалось, я в состоянии встать. Мы очутились в открытом поле, вокруг было совсем темно. В одном направлении я видела холмы, а в другом – приближающиеся мигалки полицейских машин. И я инстинктивно бросилась бежать, подальше от сирен. Я заставляла свои ноги двигаться, но они кровоточили и сильно болели. Я падала и вставала, в голове пульсировало. Я продолжала идти, добралась до холма, скатилась по другой стороне к подножию. Никто не мог меня видеть. Чтобы не попадаться на глаза, мне пришлось ползти по усыпанной гравием стоянке, заваленной пустыми банками и битыми бутылками. Когда я почувствовала себя в достаточной безопасности, сразу встала и побежала, быстро, пока не добралась до следующего шоссе. У меня было немного денег, я нашла остановку, села в первый попавшийся автобус и поехала на нем куда глаза глядят. В одном я была уверена, что домой не вернусь. Дункан Макмиллан, интервьюер: У всех на языке вертелся вопрос: в тот момент, когда Бек стала угрожать вам Спарсером, что вы подумали? Клео Рэй: Ничего хорошего. Самсон Гриффит: В первый день судебного разбирательства я ехал из Лос-Анджелеса, когда позвонила Алана. Она вернулась со встречи с Клео и рассказала мне историю с ДТП. Я слушал молча. Когда она закончила, я спросил: «Так и что это меняет?» Она сказала: «Как раз об этом нам нужно поговорить». Я уточнил: «Клео продолжает утверждать, что не убивала Бек?» Она сказала: «Ее история о том, что произошло на озере, не изменилась». Я спросил: «И вы все еще верите ей?» Она ответила: «Важно только то, во что поверят присяжные. А эта новая информация представляет Клео в очень невыгодном свете». Тогда я сказал что-то вроде: вот поэтому вам и платят большие деньги, за ваше умение справляться с подобными неожиданными поворотами. Алана Белкнап, адвокат защиты: Вот он, последний момент принятия решения, последний момент, когда еще можно избежать суда. Я сказала Клео: «Нам нужно, чтобы вы понимали вот что: вы можете быть на сто процентов не виноваты в смерти Бек, но не быть оправданной. На самом деле, теперь гораздо меньше надежды на оправдательный приговор. Мы не собираемся принуждать вас изменить свое заявление. Если в глубине души вы уверены, что невиновны, тогда наша задача посеять в умах присяжных обоснованные сомнения». Клео ответила: «Если бы я изменила свое заявление, это было бы ложью. Как сказать, что я виновата, когда знаю, что это неправда? Я не могу основывать свою дальнейшую жизнь на лжи, просто не могу так поступить. Вы ведь понимаете меня?» Может, я и не согласилась, но я действительно поняла. Джиллиан Гриффит: Я сказала своему отцу, что мы должны сократить наши расходы. Клео солгала об истинной причине, по которой она поехала с Бек на озеро, она солгала о том, что у Бек был на нее компромат, и я знала о многих других вещах, про которые она врала. Как мы вообще могли доверять ее словам? Этот деревенский прокурор собирался надрать нам задницы. Папа разозлился, когда я это высказала. Но кто-то должен был сказать правду. И, черт возьми, это уж точно была бы не моя кузина Клео. Эрин Ньюкомб, первый помощник шерифа: Они звонили Судье О, но звонки перенаправлялись на голосовую почту. Мне поручили пойти к нему домой… в половине седьмого утра. «Извините, что вторгаюсь к вам в такой час, сэр, но мистер Мейсон получил важную новую информацию по делу Мэри Клэр Гриффит и просит отложить утреннее заседание, чтобы он и адвокаты защиты могли встретиться с вами по этому поводу». Он пожал плечами, пробурчал: «Хорошо», – и закрыл дверь. Полагаю, я побеспокоила его до того, как он выпил первую чашку кофе. Оуэн Мейсон, окружной прокурор: Проблема была не юридической, а в обмене сообщениями. Мы ничего не утаили от адвокатов противоположной стороны, дали им время поговорить со своим клиентом, мы даже условились с защитой, что они снимут показания с нового свидетеля, прежде чем мы вызовем его в суд. Мы должны были договориться об аккуратном способе распространения этой информации и объяснить, почему начало судебного разбирательства откладывается до второй половины дня. Мы ломали голову, как нам сообщить эту важную новость наиболее нейтрально. Джейк Кроу, репортер Inyo Register: Первым сюрпризом было увидеть имя прокурора округа Инио на экране моего телефона, когда я в ожидании начала заседания суда завтракал буррито в вестибюле отеля Winnedumah. Вторым сюрпризом было услышать, что Берли и Джефсон хотят провести со мной телефонную конференцию. Я вздохнул, вышел на тротуар и проговорил: «Доброе утро, ребята. Чем могу быть полезен?»