Банни снова повернулся к ней. — А вы звонили в Гарди по поводу этого… — Банни осекся, не желая получить по уху вторично, — этого парня? — Да, — ответила Бернадетт, скорчив гримасу, — и как только он попытается реализовать одну из своих угроз, на этом все закончится. Замечательная система. Он уже два дня сидит в своем фургончике и таращится оттуда как сыч. Бедная девочка в шоке. Но не волнуйся, мы разбирались с людьми и похуже. Даже не представляешь насколько. Банни достал из кармана визитку. — Ну что же, если когда-нибудь понадобится помощь… — Не переживай, детектив Макгэрри, у меня найдутся на тебя планы. Бернадетт ухватила карточку ловкими пальцами и тут же спрятала в каком-то невидимом карманчике монашеской одежды. — Доброй ночи. — Доброй ночи, сестра. Бернадетт закрыла дверь. Банни еще раз посмотрел на телефон. Никаких пропущенных звонков. Возможно, сестра права. Возможно, Симона будет дома, когда он туда доберется. Банни повернулся и пошел к машине. Посмотрев туда-сюда, он заметил синий фургон, на переднем сиденье которого сидел крупный бритоголовый мужчина. Однако пора было возвращаться домой. Банни сел в машину и тронулся с места. Он отъехал всего на двести метров, после чего развернулся и направился обратно. В любом случае пять минут ничего не решат. Банни протянул руку на заднее сиденье и ухватил лежавший там хёрл. — Пойдем, Кэтлин, надо сделать все по-быстрому. Завязался короткий разговор, быстро достигший своей цели: раскачанный парень замахнулся первым. Последовавшее за тем действо стало яркой и впечатляющей демонстрацией того, почему мускулы никогда не сравнятся с богом данной естественной злобой. Глава сорок третья Банни сел в кресло и посмотрел на телефон. Он провел бессонную ночь, проверяя входящие сообщения каждые пятнадцать минут и минимум раз в полчаса пытаясь дозвониться до Симоны. Но вот наступил новый день, и маленькая надежда, за которую он до сих пор цеплялся, стала угасать. Может, она решила сбежать, начать действовать, пока прошлое ее опять не настигло? Если бы он только мог поговорить с ней… Мысли постоянно возвращались к одежде наверху. Она могла бы забрать ее, если в самом деле собралась уехать. Он провел в клубе Святого Иуды несколько часов — и это только на самой игре, не считая похода с мальчишками в закусочную за рыбой с картошкой фри, развоза их по домам, избыточных разговоров и решения разнообразных сопутствующих проблем. То, что она оставила одежду, означало одно из двух: либо случилось нечто настолько неожиданное, что она была вынуждена немедленно убежать, либо она бросила вещи, чтобы Банни ничего не заподозрил. Ни один из вариантов ему не нравился. Ему была ненавистна сама мысль, что она могла увидеть в нем кого-то такого, от кого хочется сбежать. Он вновь и вновь прокручивал в голове все, что когда-либо говорил ей, выискивая настораживающие моменты. Попроси она его — и он бы пошел с ней. В конце концов, его мало что тут удерживало, особенно теперь. Ах, если бы он нашел правильные слова! Он никогда не умел говорить гладко. Красноречие было больше свойственно Гринго. Кстати, пока он ждал, что Симона позвонит ему или хотя бы поднимет трубку, поступило несколько звонков и сообщений от Гринго. Очевидно, бывший напарник уже узнал, что Банни покинул оперативную группу, и отнюдь не обрадовался. Несомненно, он испытывал угрызения совести за «концерт», который закатил в «О’Хэйгане» пару дней назад, но Банни это уже не интересовало. Судя по текстовым сообщениям его экс-напарника, он последовательно проходил через пять стадий принятия горя, и, поскольку Банни совсем недавно испытал гнев, на пятнадцатый звонок он все-таки ответил. — Может, сгинешь уже на хер? Кажется, мы друг другу уже все сказали. — Ладно, послушай. Я очень сожалею о… — Мне плевать. Я жду важного звонка. Надеюсь, еще не поздно исправить урон, который ты нанес своим до хера любопытным носом. — О чем ты… Банни отключился и посмотрел на телефон. Затем кивнул. Хорошо, с этим покончено. Между ним и Гринго все решено: с этого момента пусть сам разгребает свои чертовы проблемы. Банни не имел ни малейшего желания даже подходить к той бочке с говном, в которую с головой занырнул детектив-сержант Спейн. Что бы они с Каннингем не отчебучили, это привело к гибели Дары О’Шэя, а это уже не шутки. Конечно, он постарается забыть все, что либо выяснил сам, либо услышал от Гринго, но на этом его помощь заканчивается. Теперь у него есть свои более важные причины для беспокойства. Гринго попытался перезвонить. Банни отклонил вызов. Когда сразу после этого телефон зазвонил снова, он уже собирался отклонить еще раз, как вдруг обратил внимание на номер. Телефон Симоны. Торопясь ответить на звонок, Банни выронил аппарат из рук, но, опустившись на корточки, быстро нащупал его на ковре. — Алло, Симона? Это ты? С тобой все в порядке? После недолгой паузы из телефона раздался мужской голос: — Нет, это не Симона. — Бля, ты кто, черт возьми, такой? — Я… — последовала новая пауза, после которой голос зазвучал веселее: — Кто я такой, не имеет значения, детектив Макгэрри. Важно то, что у меня есть нечто, что хотите вы, а у вас — предмет, нужный мне. Какой-то иностранный акцент, возможно испанский? — Дай поговорить с Симоной. — Вы не в том положении, детектив, чтобы выдвигать требования. Постарайтесь сохранять хладнокровие. Пока каждый еще имеет возможность получить то, что он хочет. — Я хочу поговорить с Симоной прямо сейчас, иначе… Связь оборвалась. Банни в ужасе посмотрел на телефон. Но когда он стал набирать номер Симоны, трубка зазвонила снова. — Алло. — Не проверяйте меня, детектив. Если я отключусь еще раз, вы больше никогда ничего не услышите ни обо мне, ни о Симоне. Вы меня понимаете? — Ладно, да. Слушай, я… — Банни стал нервно грызть ноготь большого пальца. — Послушай, мне просто нужно знать, что с ней все в порядке. Я имею в виду, откуда мне знать, что она не… Что у тебя не только ее телефон? Мужчина демонстративно вздохнул. — Ну хорошо. Последовало несколько секунд тишины, разбавленной шорохом движений, после чего сердце Банни чуть не выпрыгнуло из груди, когда вдруг раздался пронзительный женский крик. Симона. Банни сжал мобильник рукой, мокрой от пота. Голос вернулся снова: — Пожалуйста, не заставляйте меня проделывать это снова. Я так ненавижу насилие! — Когда я доберусь до тебя, чокнутый гнилой козоёб, я… — Отключаюсь, детектив, — почти пропел голос. — Нет! Я понял. Не надо. — Можно ли с этого момента ожидать полного и добросовестного сотрудничества? — Да. — Хорошо. Теперь к делу. Симона сказала, что у вас имеется то, что мне нужно. Вы понимаете, о чем я? Банни стал лихорадочно прокручивать в голове все, что говорила ему Симона пару дней назад. Если этот человек искал мести, то он уже получил Симону. Речь может идти лишь об одном. — О видеозаписи. На другом конце воцарилось молчание. Возможно, оно продлилось не дольше нескольких секунд, но Банни, слышавшему ток собственной крови в ушах и чью грудь сдавливало от сдерживаемого дыхания, эти секунды показались вечностью. Наконец: — Да, детектив. О видеозаписи. Она у вас? — У меня. — Тогда сегодня ваш счастливый день. Я обменяю кассету на Симону. От девчонки мне пользы мало, и, честно говоря, она мне уже порядком надоела. Голову Банни бомбила какофония образов, каждый из которых вызывал спазмы в животе. Он постарался их прогнать. Сейчас важно было сосредоточиться. — У вас может возникнуть соблазн обратиться за помощью к правоохранительным органам. Настоятельно призываю вас этого не делать. Пока мы беседуем, за вашим домом наблюдает мой коллега. Сэкономлю вам немного времени. Полагаю, вы будете настаивать на личном присутствии при обмене кассеты на Симону? — Да.