Я оцепенела. – Они мертвы? – Сомневаюсь. – Он снова прицелился. – Суперзлодей станет цепляться за жизнь, чтобы отомстить. Это точно. Палач выстрелил в переднее колесо машины. Резина отделилась от металла, и фургон накренился. Колесо отвалилось, оставляя лысый обод искриться на асфальте. Фургон резко остановился впереди нас. Я молча смотрела на Палача. Его лицо оставалось спокойным и невозмутимым – как и положено исполнителю приговоров. И плевать, если он только что, возможно, убил одного из своих товарищей. Наша машина объехала заглохший фургон. В окно влетела пуля, и я почувствовала, как свистнуло у виска. Я потерла лоб. – О, все святые единороги и лепреконы. Этой парочке повезло, что они не попали в меня. Я становлюсь фурией, когда меня подстреливают. Отстреливаясь, Палач выпустил оставшуюся часть обоймы. – Если они нас поймают, пули будут наименьшей из твоих забот. Я в этом не сомневалась. Палач слыл убийцей супергероев, самым верным и зверским оружием Жестокой Графини, и вот как она отреагировала на его первый промах. Палач сильнее нажал на газ, и гладкий спортивный автомобиль, взревев, покатился вниз по склону горы. Мы промчались мимо его брошенного «Лотоса». Он даже не взглянул в сторону любимой игрушки. – Твой босс, похоже, милейшая дама, – прокомментировала я, когда молчание затянулось. – Она мне не босс. – Капюшон, который я так привыкла видеть на голове Палача, был откинут назад, волосы разметались. Какой все же красавчик. И великий грешник. – Тогда кто же она? – Своего рода похититель. Я пристально посмотрела на него, заметив его встревоженный взгляд. – Ты хочешь сказать, что кто-то может контролировать тебя? Он повернул голову, окинув меня взглядом. – Любого можно вынудить к сотрудничеству, нужно только найти метод. – И как можно вынудить Палача? – спросила я, закидывая ноги на приборную панель. – Пообещать ему целительниц? – Если ты еще не заметила, – его взгляд скользнул по моим ногам, – я отклонился от сценария. Мне было приказано передать тебя Графине. Я этого не сделал. Он замолчал. Мы свернули на другую улицу. – Она берет в заложники близких, чтобы держать нас в узде, – наконец сказал он. Какой ужас. Я округлила глаза, когда поняла, о чем он. – У тебя есть семья? Палач коротко кивнул. – Здесь, в городе. – Они живут в Лос-Анджелесе? – Еще один сюрприз. – Я вырос здесь, – признался он. И, перехватив мой изумленный взгляд, уточнил: – Я уехал, семья осталась. – И Жестокая Графиня знает, где живут твои родные. Он нахмурился. – К несчастью. – Ты боишься, что она использует их против тебя. Палач потер подбородок. – Его… он единственный. И я знаю, что она так и сделает. Даже после таких признаний Палач оставался спокойным и собранным. Вот что значит жить жизнью суперзлодея. Никогда нельзя давать слабину. – У тебя нет какого-нибудь тайного убежища, куда можно отправить твоего родственника? Укрепленного места, где его не достанет Жестокая Графиня? – спросила я. Он помолчал и наконец ответил: – Мы возьмем его с собой. Мы. Черт, этот парень собирался таскать меня за собой, пока все это не утрясется. Не говоря уже о его родственнике. Очень плохая идея. – У меня есть предложение, – сказала я. Палач выгнул бровь, оглядывая меня с головы до ног. – Чем бы это ни было, я согласен. Я закатила глаза. – Послушай, Дон Жуан, между нами ничего нет и быть не может. До тех пор пока не иссякнет моя легендарно слабая сила воли. Глава 15 Ангела Мы подъехали к обветшалому жилому комплексу в Вествуде, внимательно осматривая окрестности в поисках признаков вражеского присутствия. Тротуары и велосипедные дорожки здесь оккупировали подростки и молодежь лет двадцати, почти все – с рюкзаками. – Твой родственник учится в Калифорнийском университете? – спросила я, когда мимо прошла компания студентов. Мы находились меньше чем в миле от университета. Палач кивнул. Я все еще не могла смириться с тем, что провела целый день с Палачом, одним из самых опасных и печально известных суперзлодеев в мире. Еще более удивительно, что мы не поубивали друг друга. Не то чтобы мы не пытались. – Как давно вы не виделись? – спросила я, переключая внимание на жилой комплекс. Быть супером – героем или злодеем – значит похоронить свое прошлое. Вот почему все супергерои Лос-Анджелеса жили в одном доме. И не ради забавы мы выбрали эти нелепые имена. Прошлое и личная жизнь могли стать оружием против нас. У каждого были дорогие и близкие люди. И чем глубже зарыты эти подробности, тем лучше. Иначе психопаты вроде Жестокой Графини заставили бы всех нас плясать под их дудку. Палач – или Икс, как я теперь мысленно называла его – барабанил пальцами по рулю. – Очень давно… больше десяти лет прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз. – Вы расстались по-хорошему? Он выглядел невозмутимым, но я могла поспорить, что на самом деле нервничал. Палач, должно быть, переживал, что родственник испугается его. – Он видел, как я убил нашего отца.