— Да ну их, вчера нажрались, как черти, а сегодня ползают, как беременные тараканы. Ну, что же, следующая игра, "на выезде", в субботу, с какими-то полиграфистами, а мне завтра с ранья на дежурство, санитаром. Почапал к себе в общагу, а на подходе меня приняло трио общажных "бандуристов". — Поговорим, приятель, а то недосказанность имеется, — вроде вежливо и культурно, но как-то подозрительно. — Не, парни, я притомился, играя за "Экспресс". Давайте сразу драться, а то на разговор сил не хватит. — Как сыграли-то, опять просрали? — любопыткины в любой гоп-компании имеются. — Нет, свезло, слабаки эти мясники. Разнесли их 18:5. — Скока-скока? Всё, драка более неинтересна, зато о невероятном послушать хочется. Или такая метода слиться от лишних неприятностей? Потрындели, ясен перец, после чего я отправился в люлю, как заслуживший честно заработанный отдых. Воскресенье началось с приятного — подъхали мастера из "Неспрессо" (московский филиал) и установили у меня в "Санитарной" свой агрегат. Я люблю их вариант кофе-машины, как и их же кофе. Удобно и прекрасный выбор по крепости. Одна вакуумная упаковка обеспечивает один стакашек напитка. А то кофе из агрегатов в коридоре и вестибюле весь однообразный и пакостный. В кафетерии на втором этаже тётка-работница мне насильно корицу подсыпала. — Это вкусно и полезно, поверь! У неё все плюшки полны корицей, а я её не люблю. В смысле, циннамон, а не хозяйку кафетерия. Впрочем, ту тётку теперь тоже не люблю за наглость. Отныне я люблю своё рабочее место, где имеется "неспрессо". Вторая железнодорожная имеет своеобразное руководство. Олег Владимирович, главврач, какая-то знаменитость, хотя уже несколько лет не практикует. Зато часто бывает на различных международных конференциях и прочих съездах. Поэтому его "де-факто" заменяет жена, Инна Васильевна, которая не числится в штате. Уверенная в себе рыжая красивая тётка за пятьдесят крепко держит руку на пульсе. Она по специальности фармацевт, а по духу — бизнес-вумен. Имеет до фига личных сервисов и одну крупную компанию "Фарамант". Сеть аптек, как по городу, так и в замкадовской глубинке. Да ещё нашу больничку полностью снабжает медикаментами и сопутствующей всякоразностью. Странно, но одно помещение на первом этаже арендует её протеже, но его "аптечка" не входит в "Фарамант". Какое-то исключение из правил всевластья и лично у меня вызывает подозрение. Однако звучит вводная и я отбрасываю лишние мысли. — Санитар! После обеда начался ураган. Выходные богом дадены, чтобы отдыхать, но нам не свезло сегодня. Некий медийный умник прибыл пополнять коллекцию безнадёжных больных для своей передачи на одном из каналов ТВ. — Люди должны знать правду о них, об их боли и отчаянии. Организуйте мне кабинет, где я смогу провести отбор тех, кого имеет смысл ввести в передачу. Да, и кофе не забудьте, но нормального, а не той бурды, которую вы обычно пьёте. — Нашему санитару сегодня хорошую машину поставили. С ним переговорите. — У меня нет времени, пусть приносит, когда я скажу. Персонал, в своём большинстве, не против того, чтобы прогнуться перед "знаменитостью", вдруг премию дадут или отгул какой-нибудь. Да и личное общение с представителем масс-медиа щекочет самолюбие, что ни говори о всеобщем равенстве. — Санитар! — подбегаю к регистратуре, — ты нужен в девятом кабинете. Чапаю туда — чап, чап, чап. Внутри активный ведущий допрашивает десятилетнего мальчонку, больного раком (третья стадия). Прерывается, смотрит на меня и явно хочет произнести "фить-фить". Но в связи с тем, что "ноблесс облиге" всё-таки более внятно ставит задачу. — Ты санитар? Иди, сделай мне кофе и принеси сюда. Тут же повернулся к мелкому пациенту, но… — Сам сходи, а я пока с парнем побеседую. Мальчишка оживлся даже. Всё-таки в больнице скучно, а он очень активный детёныш, иногда и непоседа. Уже облазил всю больничку и со всеми перезнакомился. Он прав, если уж суждено умереть, то имеет смысл активно прожить то, что осталось. Уважаю неунывающих в любой ситуации. — Ты, что, не знаешь кто я? — Да мне похер, лучше отпусти паренька. Он слишком молод, чтобы трындеть о своих болячках. Такое — удел стариков. Ап…ап…ап…как бы не задохнулся от возмущения или изумления наш светило публичности. — Доктора вызвать? Скандал удалось замять дежурному врачу. Скотина Шафранцев доработал с другими, а мы с Гошкой славно поигрались у меня на компе в санкомнате, да ещё и поболтали о всяком. Рассказал ему об "эффекте плацебо" и привёл примеры того, как чудеса иногда случаются. — Я вам не верю, Игорь, но всё равно спасибо. Со мной никто не говорит по-взрослому, вы первый. — Я считаю, что дети те же взрослые, только меньше размером. У них просто меньше опыта, знаний и умений. Зато мозги чище и без массы заблуждений и ограничений. — То есть мы тоже что-то можем? — Вы не просто можете, некоторые задачи или проблемы только вы умеете разрешать. Рассказал ему про то, как понадобился мальчик, чтобы определить что король голый. Хотя все взрослые вместе взятые не смогли этого сделать. — Так что, дружище, если с этого дня твои внутренние возможности начнут избавлять организм от раковых клеток и, в конце концов, очистят его полностью, не удивляйся. Но и не хвастайся этим, просто прими, как должное. Гоша достаточно странно посмотрел на меня, но ничего похожего на попытку утешить не разглядел. Да и я не пытался это сделать. Меня опять вызвали, а малыш отправился в свою палату озадаченный и задумчивый. Анатолю я отправил все шесть алок текста книги "Симеон". Предупредил, что лучше выкладывать его по частям, разумными порциями. Иначе начнут читать диагонально. Так что в следующем выпуске будет не только статья о Прометее, но и первая прода. А точнее "биографическая справка", ибо такова структура моего романа. В ответ он прислал дюжину фото о матче и три видео. Попутно, предложил встретиться в кафешке неподалёку от редакции. — Игорь, тут совсем рядом сдают двухкомнатную квартиру. Поехали, посмотришь, может понравится. — Давай, нет проблем. Квартирка оказалась очень уж хорошей, даже навороченной. Явный идеал жилья для московского офисного планктона. Именно такой можно козырно похвастаться в кругу ценителей. — Ясно, — взгрустнул Анатоль, — сразу скажи что не так. — Слишком наворочено, а мне нужно совсем простое решение. Кроме того, жильё в этом районе должно быть неизвестным никому, даже тебе. — Понял, можешь не продолжать. Даже не знаю чем тебе помочь. У меня, видимо, комплекс, раз бегу от любого вида помогаек и помогайства. Много лет сам о себе, а иногда и о других, забочусь. Вроде общительный и дружелюбный, но никого внутрь не допускаю. Знаю многих, кто стремится иметь массу друзей и быть на виду. А если говорить о жилье, то у меня есть две бумаженции от Министерства обороны. По одной я имею внеочередное право на двухкомнатную квартиру в любой точке России, а по другой, на "одно улучшение". Давно бы воспользовался, да жаба давит. Мне же сейчас, на первое время, что-нибудь попроще, дабы зазря льготы не тратить. Вот фигнёй и маюсь. В четверг у Либенковых гости объявились, по-простому, почти по-соседски. Правда, посередь недели, но у буржуев свои тараканы поведения. Хорошо, хоть без дресс-кода обошлось, почти в домашнем все. Рубашки без галстуков, водолазки, пинжаки, а то и курточки. Дамы не только в платьях, а больше в брюках и импортных джинсах. Сразу четыре семьи поднавалило, некоторые с отпрысками. Одна девица, Юля, сразу заявила, что ей шестнадцать с половиной лет и она уже взрослая. — Вот гляжу на вас, мальчики, и думаю с кем сегодня буду мутить: с Вэлом или с… Игорем. А как тебя по европейски называют? — Ингварт, мисс, — всё правильно, Игорь это славянское производное от Ингварт. — "младшенький" по-древнескандинавски. — А почему ты Шведов? — Видимо в предках был швед, которому дали фамилию соответствующую. Был, например Ларсом или Свеном, вот и русифицировали. У девицы на всё имеется своё мнение, поэтому из неё часто лезут советы. Может она хомо советикус? — Ты, Инг…, наверное от непривычности что-то сбойнуло, — лучше контактные линзы надень. Мы в Европе именно так поступаем, чтобы очки не носить. — Юля, да мне похрен Европа, я ношу то, что считаю нужным и комфортным. — Ты что! У нас тебя не поймут! — Так это их проблемы, мне они по барабану. Ирка уже начинает гыгыкать, как гыгыкающая гыгыкала (или гыгыкалка, не знаю, как правильно), но Юля непробиваема. — Мальчики. вам ещё у Европы учиться и учиться, поверьте. — Будет сделано, мэм, но в следующей жизни. Ещё один молодой человек с серьёзным видом рассказывает, что служба в армии только для лузеров и неудачников. Мы с Валерой грустно понурили головы, пытаясь ощутить себя забракованными персонами. — Алексей Семёнович, — торжественно заявляю, — вы, оказывается, лузер. И какой пример вы Валере подаёте? — Я другое имел в виду. Годы, проведённые в армии, являются потерянными, потому что бессмысленны и никакой пользы не принесли.