Начинает играть спокойная песня, что-то из современной попсы про любовь. Такая простенькая гитарно-пианинная баллада. Это шанс! Я встаю и протягиваю Алисе руку. — Может, потанцуем? — Я плохо танцую, но… — она встаёт и кладёт руки мне на плечи. — Давай. Я обнимаю её за талию, и мы начинаем плавно кружить в зал. Кто-то делает так же, кто-то уходит на барную стойку за новой порцией алкоголя. Один парнишка мечется меж девушек, но ему все отказывают. Прям как я на школьной дискотеке класса до девятого: кто в этом возрасте хочет танцевать с ботаником? — Ты красивая, — говорю я. Конечно, здесь мало некрасивых людей. Люди склонны приукрашивать свои виртуальные образы или вовсе придумывать внешность с нуля. Но я очень надеюсь, что Алиса такая же и в жизни. Я смотрю на её тонкий нос и большие светло-карие, почти жёлтые, глаза. Не верю в судьбу, но может, это она? — Спасибо. Ты тоже ничего. Мы врезаемся в какую-то пару, и во мне просыпается что-то первобытное. Наверное, это нормально, когда с тобой девушка. — Эй, смотри, куда идёшь! — выкрикиваю я и поворачиваюсь. Пара застыла на месте. Они даже не моргают. — Блин, опять? Часть танцующих замерла, но большинство продолжает двигаться. Всё-таки я был прав, нет здесь тысячи человек, немалая доля посетителей — неписи. — Ты замечала, что сегодня виртуальность подвисала? — Да. А так не должно быть? — Нет. Вот опять зависла. — Когда она зависала, она зависала полностью. А сейчас только боты остановились. Алиса права. Музыка продолжает играть, светомузыка медленно переливается всеми цветами радуги. Виртуальность не зависла, только неписи. Люди останавливаются и удивлённо осматриваются. Такого не ожидал никто. — Пойдём-ка выйдем на улицу и посмотрим, что там, — говорю я и веду Алису за руку к выходу. Ночная Москва всё так же живёт своей жизнью — ходят люди, ездят машины… но не все. Боты остановились повсюду. Охранники застыли, а два парня, которые выглядят явно не по дресс-коду, растерянно переглядываются, после чего радостно бегут внутрь, чуть не снося выходящего на улицу Артура. — Да, что-то не так, — говорю я. — В прошлый раз всё было иначе. — В смысле, в прошлый раз? — Артур подходит ко мне, поправляя очки. — Ну… часа полтора назад виртуальность подвисала. Вы не замечали? — Ах, ну да. Это не прошлый раз, Вадим. Ты прав, тут другая ситуация. Хотя возможно, они связвны. Ты хотел знать, что за эксперимент я провожу? Ну тогда слушай. Я ищу Амальгаму. Я аж дар речи теряю. — Ама… в смысле? Что, здесь? — Да. Я наблюдал некоторое время за определёнными аномалиями. И кажется, она пробралась на сервера Homeland. Около часа назад я нашёл её следы здесь. И если это так… то всё плохо. Вероятно, она пришла завершить начатое. — В смысле? Убить нас? Уничтожить оставшееся человечество? #002 // Новые знакомства // Вадим На дороге боты создали пробку. Где-то вдали раздаются гудки машин. Люди с любопытством рассматривают остановившихся ботов. Молодые парни фотографируются, обнимая за талию замершую девушку, и смеются. Не происходит ничего ужасного. Транспортная проблема в Homeland — не очень-то и серьёзная проблема. — Да, — отвечает Артур. — Есть все основания полагать, что Амальгама здесь. И едва ли она пришла попросить прощения. — И как Амальгама убьёт нас из виртуальности? — спрашиваю я. — Хороший вопрос. Вадим, я здесь, чтобы докопаться до истины. Знал бы её план — уже бил бы в барабаны. — Ну хорошо, предположим. А неписей зачем останавливать? — Думаю, она хочет нарушить инфраструктуру метавселенной, — отвечает Артур. — Боты — посредники между людьми и виртуальностью. — И какой ей от этого толк? Ладно, люди не сидят в Хоме, что дальше? Артур глубоко вздыхает. Он делает несколько шагов вперёд, к остановившемуся в трёх метрах от нас дядьке лет сорока на вид. Он похож на восковую фигуру с пустым, плохо проработанным лицом. Редко я обращаю внимание на то, как они выглядят, но теперь, когда бот статичен, видно все шероховатости в его дизайне. Угловатые низкополигональные нос и подбородок, например. И очень слабая проработка фактуры: кожа слишком гладкая, да и одежда… из какого она материала вообще? Не понять. Полигонов много, отдельные детали выглядят вполне естественно, другие же будто пришли прямиком из древних игр, которые выходили на заре трёхмерных технологий. — Возможно, она хочет поиграть с добычей, — говорит Артур и тычет пальцем в плечо мужчины. — В прошлый раз она уничтожила нашу цивилизацию тоже не сразу. А может, это психологическое давление. Многим необходима виртуальная реальность. Это их последняя опора. Если Амальгаме удастся посеять панику, убить нас будет проще. Да, в этом есть смысл. Да и что мешает Амальгаме, добравшейся до всевозможного оружия массового поражения, пробраться и в Homeland? Ещё одна недоработка со стороны людей. Её ведь с самого начала изолировали от Интернета. Но её это не остановило. Понятное дело, что после антропоцида было не до проверки серверов виртуального мира, и всё же. Это халатность. Так или иначе, самое простое решение — отключить виртуальность, вот и всё. Один хрен, Хома с Афродитой никак не связана. А значит, Амальгама не может воздействовать на корабль. Но если она действительно здесь, и уже что-то предпринимает, то это значит, что у неё есть план. Неужели нашёлся обходной путь? Но какой? Надо собрать побольше информации. — Ладно, пусть так, — говорю я. — Но может, вы расскажете, что за «след Амальгамы» такой засекли? — Нет времени на это. Мы должны запустить ботов обратно. Пока не началась паника. Ну вот, отлично. Нет времени объяснять, давай делать то, не знаю, что. — И что, у вас есть план? Из клуба вываливается толпа. Кто-то удивлённо озирается по сторонам и обсуждает произошедшее, кто-то чертыхается, типа вечеринка испорчена, а кто-то обсуждает возможное продолжение тусовки в другом месте. — Эй, Вадим! — это Кристина. Она подходит к нам вместе с Серёгой и Лёней. Парни растерянно осматриваются, в то время как Кристину явно больше интересует Алиса. Она окидывает её взглядом, в котором смешались удивление и лёгкое отвращение. Вот блин, я думал, мы забыли всё, что было. Но нет, она, видимо, на каждую красивую девушку возле меня будет смотреть. На каждую красивую девушку… ну да. Да много ли их было? — Кто все эти люди? — спрашивает Кристина. Я представляю друзей и Артура с Алисой друг другу, особо не заостряя внимания на личности последней. Ни к чему сейчас обострять ситуацию. — Артур — венерианский учёный, — говорю я. — Он полагает, что в Хамляндию пробралась Амальгама. — Чё-чё-чё? — переспрашивает Серёга. — Натурально? Сама? — Натурально, — Артур кивает. — Сама. — Так что там с вашим планом, Артур? — спрашиваю я. — Да, конечно, план. План есть. Смотрите. Каждый скрипт имеет воплощение в качестве физического объекта. — Это я знаю. — Ботов наверняка остановил скрипт. Надо найти его и как-то нейтрализовать. Я оглядываюсь по сторонам. — И что, думаете, он просто где-то на дороге валяется? — Нет, конечно. Его хорошо спрятали, вне всяких сомнений. — И как мы можем быть уверены, что он вообще поблизости? — спрашивает Кристина. — Радиус действия скриптов невелик. Сомневаюсь, что Амальгама остановила всю Москву. Это центр города, здесь больше людей, ещё и увеселительное мероприятие… — А остальные города? — спрашиваю я. — Будем надеяться, что там всё хорошо. В общем, скрипт должен быть где-то здесь. Ребята, есть идеи? Лёня отрицательно мотает головой. — Не, — отвечает Серёга. — Я вообще в этом не шарю. — У меня идей тоже нет, — вздыхает Кристина. — Вадим, ты тут главный эксперт по скриптам. Как бы выглядел такой объект? И куда бы ты сам его спрятал? Теперь все выжидающе смотрят на меня. Да откуда мне знать? Он может быть где угодно и представлять из себя что угодно. Упаковка от шоколадки, окурок… Да, чем больше объём скрипта, тем больше минимальный размер его физического воплощения, есть такое правило. Не знаю, зачем оно введено, но есть. Но я же понятия не имею, какого он объёма. Насколько оптимизированный код может написать искусственный интеллект, работающий на квантовом компьютере и обладающий базой знаний полумиллиарда человек? Думаю, очень хорошо оптимизированный. Так что, похоже, придётся действительно каждый окурок подбирать. Я даже невольно смотрю под ноги. — Крыша, — вдруг говорит Алиса. — Почему крыша? — спрашиваю я.