– Ну да, точно, они самые. А теперь давай попробуем увязать всё это с нашими убийствами, – предложил Маккарти. – Устранение саботажников, – уверенно сказал Раджа. – Странным образом. – Акция устрашения. – Возможно. Внезапно их отвлекла молодая пара, похожая на двух колобков, не уступавших по объёмам Дугласу, в засаленных шортах и футболках, ругавшаяся с поваром, якобы неверно выдавшим заказ. Они требовали вернуть деньги, на что тот пытался возражать, что сделал всё так, как они хотели. Конфликт всё больше разгорался, пока в дело не вмешался крупный мужчина, судя по одежде, сотрудник автозаправки неподалеку, перешедший на сторону повара. Пара ещё повозмущалась с минуту и решила ретироваться. – И вот этим ты собрался втюхать социализм? Они хотят только жрать, спать да сношаться, как и я, в принципе, – сделал вывод Дуглас. – Ты прав, что есть то есть, – согласился индус. – Давай-ка подумаем, как разговорить Синидиса. Я уже всю голову сломал. – Тут я никак не помогу, в этом деле ты должен быть специалистом, – попытался откреститься Джавал, но Маккарти такой расклад не устроил, и он продолжил тему. – И что, ты вот так бросишь меня, не попытавшись даже хоть немного помочь? – А как мне помочь? Что бы ты ему ни сказал, он просто посмеётся и пожелает удачи. Ну, если, конечно, ты не приставишь к его голове пистолет, – улыбнулся Раджа. – Неплохая идея, но боюсь, что не поможет. – Найди на него компромат. – Я тебе что, агент ЦРУ? Хотя стоит подумать. Давай заканчивай жевать эту траву и поедем, у нас ещё дела. Мощный удар сбил его с ног, пронзив болью левое колено. В какой раз подряд выпад сенсея доходит до цели и приходится валяться в грязи, как беспомощное дитя. Эта ситуация просто взрывала его изнутри, но огромным усилием воли приходилось сдерживаться, дабы не потерять контроль. – Такой большой и такой медленный. Ты как корова. Вставай! – на лице сенсея отражалась не издёвка, нет, не желание высмеять, а ненависть! Ненависть к себе, что не может обучить ученика, столь упорно тренирующегося, чуть ли не до истощения. – Твой разум великолепен! Ты умён и хитёр! Но слаб телом! Ты слишком медлителен! Тело не успевает за мыслью, блок идёт на мгновение позже удара! Это недопустимо! – Я понимаю, учитель, – превозмогая боль, он поднялся и сделал короткий поклон. – Буду работать ещё усерднее! И снова и снова звучали удары дерева о дерево во дворе додзё, прерываемые лишь раздражёнными выкриками сенсея. Эта ночь, как и десятки, а может, и сотни предыдущих, а он уже давно сбился со счета, проходила беспокойно, безумно ныли отбитые кости и ссадины. Как бы он ни старался, с какой интенсивностью ни тренировался, но учитель каждый раз оказывался быстрее. Его удары словно возникали из ниоткуда, поражая самые незащищённые места. Но ещё страшнее оказался голод, неумолимо затягивающий в глубину безумия, вырывая остатки человеческого. Повседневный рацион был достаточно мал, чтобы чувство голода постоянно напоминало о себе, и он уже почти смирился с этим, но в этот раз пищи не давали уже трое суток, и вкупе с тяжёлыми тренировками, он стал замечать, что теряет рассудок. Другой бы на его месте уже сдался и покинул додзё, но только не он, огромная сила воли и бесконечная гордость не позволяли проявить даже каплю жалости к себе, заставляя подниматься и двигаться к своей цели. С другой стороны сёдзи забрезжил свет, быстро приближающийся к его комнате. Как только створки сдвинулись, в проёме появилась стройная женская фигура помощницы сенсея, державшая в руке большой фонарь с лучиной. Ничего не говоря, она поманила рукой, приглашая следовать за собой. Он с трудом поднялся, превозмогая боль, и заковылял следом, стараясь не отставать. Как только они вышли на улицу, женщина поклонилась и быстро исчезла в доме, забрав с собой фонарь. Посреди двора, освещённого лунным светом, перед небольшим столиком с палочками сидел сенсей и, казалось, никого не замечал. Какое-то время ничего не происходило, и он уже начал гадать, что такого может ждать учитель от своего полуживого ученика. По его подсчётам, прошла не одна минута, пока сенсей не указал рукой напротив себя, по другую сторону стола. Стараясь не показывать мучавшую боль, он подошёл и медленно опустился, приняв традиционную японскую позу. И, оказалось, что ушибы коленей были неверно оценены и заныли с такой силой, что на лице проступила испарина, которую уж точно не мог не заметить сенсей, никак не поменявший выражения лица. Ровно в центре стола стояла небольшая чашка с рисовыми комочками и небольшой рыбой, источающая манящий аромат, усиленный бесконечным голодом. Забыв о боли, он думал только об этой тарелке с самой вкусной пищей на планете, и всё, что мог сейчас желать, – это наброситься на неё и опустошить в долю секунды. Только огромным усилием воли удалось смирить это безумное желание. – Твоё тело слабо, – тихо произнёс сенсей, глядя ему в глаза. – Твой дух велик, но управлять телом он не может, будто вас двое. Ты должен победить свои инстинкты и заставить разум взять верх над всем своим естеством. – Как это сделать? – превозмогая комок в горле, выдавил он. – Подчинив инстинкты настолько, чтобы управлять ими, оставив разум не затуманенным желаниями тела, – учитель перевёл взгляд на миску с едой. – Ты хочешь есть? – Очень, – челюсть задёргалась, и рот моментально заполнился слюной. – Возьми. Поешь этой сочной рыбы и прекрасного риса, – смягчая голос, предложил сенсей. Он буквально бросился к миске и уже почти схватил её, как мощный удар и резкая боль отбросили его назад. Боли уже не было, вырвавшееся наружу безумие заглушило все чувства, резко бросая его вперед. Но быстрый выпад в колени снова опрокинул его на спину. – Я вижу скорость вкупе с желанием выжить! Но где же контроль?! – сенсей бросил тренировочную катану ему на грудь. – Возьми и отними! Иначе сдохнешь от голода! Схватив оружие, он сделал резкий выпад в ноги, но тут же получил удар в живот, сбивший дыхание. Боли не было, только голод. Отпрыгнув назад, он посмотрел в глаза учителю, холодные, лишённые каких-либо эмоций глаза убийцы. И тут внезапно пришло спокойствие, будто весь организм сделался таким лёгким и податливым. Чувства начали уступать место равновесию, словно останавливая течение времени. Он парил вне пространства и времени, чувствуя только глаза соперника, стоявшего стеной перед заветной целью, уже неважно какой, но такой важной. Не понимая, как долго пребывает в таком состоянии, и видя застывшего на том же месте сенсея, он прыгнул… Выходя из дверей лифта, человек в сером костюме проследовал по направлению к одной единственной двери в этой части этажа, которую неустанно охраняли двое. По тому, как они располагались, как была подогнана чёрная форма и как держали оружие, сразу стало понятно, что это профессионалы. Возможно, бывшие морские пехотинцы или рейнджеры. После продолжительной службы в спецвойсках он мог безошибочно определить, насколько хорошо или плохо подготовлены бойцы, да и положение, в котором находился господин, вынуждало ожидать чего-то подобного. «Элитные наёмники! Значит, дело совсем плохо, если такой силы человек установил себе охрану. Раньше они только сопровождали в поездках». Проведя обязательную процедуру досмотра, один из бойцов открыл дверь, пропуская его внутрь. В центре помещения размещался т-образный стол цвета венге, по обеим сторонам которого, словно тараканьи ноги, располагались чёрные кресла, а во главе, будто глаза, красовались два больших монитора и подставка для ручек. Серые стены и приглушённый свет подчеркивали аскетичность комнаты, ведь кроме стола и кресел никакой мебели больше не было. У огромного, во всю противоположную стену, окна спиной к нему стоял высокий человек в кимоно какого-то коричнево-синего цвета. – Ты опоздал, – спокойно сказал он. – Прошу прощения, господин. Возникли неотложные дела, – виновато ответил человек в сером костюме. – Ты решил их? – вопрос прозвучал всё тем же тоном. – Да, – чувствуя себя неуютно рядом с этим человеком, утвердительно ответил он. – Я весь в вашем распоряжении. – Скажи мне, Николай, как так вышло, что у полиции появилась вся наша бухгалтерия и двенадцатое решение совета? На лбу появилась испарина. «Как он узнал о взломе серверов? Я же сказал этому дураку держать язык за зубами! Вот дерьмо, всё-таки открыл свой рот. Никому нельзя доверять!» Он пытался подобрать слова, но всё более нарастающий страх не позволял сформировать более-менее осмысленную речь. Еще никогда Николай так никого не боялся, даже когда он оказался в окружении отпетых головорезов в одной из спецопераций, его так не трясло. Казалось, какая-то неведомая сила окружала этого человека. – Я только узнал, что кому-то удалось пройти защиту и скачать базы. Мы пытались вычислить хакера, но ничего не удалось. Работали профессионалы, – превозмогая пересохшее горло, проговорил он. – И? Что ещё ты предпринял? – Пока ничего. Сначала я хотел посоветоваться с вами. – Зачем ты мне лжёшь? – тем же тихим, но стальным голосом спросил господин. Николай чувствовал себя словно в бассейне, рубашка настолько пропиталась потом, что прилипла к телу как вторая кожа, а дрожь в руках остановить никак не получалось, и чем дальше, тем она становилась сильнее. – Простите меня. Не хотел вас расстраивать. Я немедленно подключу все ресурсы, чтобы найти утечку и наказать виновных, – выпалил он, словно из пулемёта, попытавшись таким образом хоть как-то скрыть свой животный страх. – Меня невозможно расстроить, можно только огорчить. И ты очень сильно меня огорчил, мой друг. Неужели я настолько плохо к тебе отношусь, что ты скрываешь такие важные факты? – Никак нет, мой господин. Это досадная оплошность, которая больше не повторится! – А больше и не надо! – голос зазвучал на полтона выше. – Детектив Маккарти знает о нас, и это твоя вина! Ты допустил непростительную ошибку, которая может стоить нам очень дорого! Николай в одно мгновение всё осознал, и дрожь в руках прекратилась, отдав первенство хладнокровию. Больше ничего не остается, это конец, таких промахов не прощают. – Я готов понести заслуженное наказание, – опустив голову, произнёс он. – Наказание? И какое же наказание ты готов понести? – Только одно! Смерть, – страх отпустил его перед лицом неизбежности. – Ты настолько глуп, что считаешь смерть необходимым наказанием? – тихо спросил господин. – Я больше ничем не владею, кроме собственной жизни. – Ей ты тоже не владеешь, она принадлежит касте. И только совету или лидеру решать твою судьбу. Я не принимаю глупых жертв. Мне нужен результат! И ты мне его дашь! – Да, господин, – смиренно сказал Николай. – С Маккарти и его братией я разберусь сам. В наших рядах всё ещё есть предатели, и ты их найдёшь. Мне неважно как и чего это будет стоить. Только результат! И как можно раньше! – Но для поисков предателей у нас имеется верховный судья. Вы желаете его заменить мной? – недоумённо спросил человек в сером костюме. – Ни в коем случае. Я хочу, чтобы ты действовал отдельно, как мой личный осведомитель. Если тебе проще будет понять, то как неприкасаемый! Ты получишь доступ ко всем моим личным ресурсам и используешь их для поиска. Мне нужны имена! Ты понял? – Да, господин. – Иди. С этого момента ты изгой, несущий груз наказания за оплошность со счетами. Я объявлю на собрании о твоём отстранении и тем самым развяжу тебе руки. Действуй один, найди их всех, и награда будет поистине достойной. Николай поклонился и поспешно вышел из помещения. Как только он оказался в лифте, то расстегнул ворот рубашки, который превратился в удавку, не позволяя нормально дышать. На этот раз повезло, но что же делать дальше? Как искать этих предателей? Непонятно. Но найти необходимо, или господин больше не будет так благосклонен. Дождь лил как из ведра, создавая потоки воды повсюду, некоторые уже успели превратиться в небольшие реки, которые прохожие не могли даже перепрыгнуть, не замочив ног. Маккарти пришлось запрыгивать в шевроле, что тот аж заскрежетал, но всё же смог выдержать такой удар. Дворники запрыгали как бешеные, с трудом справляясь со льющимся с неба потоком. Видимость упала настолько, что пришлось чуть ли не упираться лбом в стекло, чтобы хоть как-то разобрать дорогу. Зазвонил телефон как раз в то самое время, когда очередная волна от встречного автомобиля захлестнула машину детектива по самую крышу. Яростно выругавшись, он припарковался у ближайшей обочины, надеясь, что за время разговора никто не въедет в него, и нажал кнопку ответа. – Слушаю, – громко ответил Дуглас, стараясь перекричать барабанную дробь дождя по крыше. – Детектив. Это Майкл. Я по поводу фотографий, – пришлось заткнуть второе ухо, чтобы хоть как-то слышать звонившего. – Мне кажется, я нашел картину. – Чего? Какую картину? – перейдя на крик, спросил Маккарти. – Ну ту, которой подражал убийца. Давайте приезжайте ко мне с профессором, я всё расскажу при встрече. – Понял, буду как можно раньше, если не утону тут к чёртовой матери! – воскликнул Дуглас, с досадой наблюдая за творившимся за стеклом кошмаром. В доме художника ничего не изменилось, если не считать протекающей крыши, создававшей ещё более гнетущую атмосферу. Тот же самый бездомный мирно спал на своём месте. Маккарти даже подумал, что тот мёртв, и пнул ботинком, но, услышав в свой адрес злобную тираду, поспешил ретироваться. Майкл открыл дверь без лишних вопросов и почти сразу же приступил к делу. – Итак, я послал снимки нескольким моим знакомым искусствоведам, работающим в различных областях, и один из них ответил. Он отличный специалист по живописи, а ещё увлекается оккультизмом. Так вот что он прислал. – Касталонэ указал рукой на монитор лэптопа. Его просто распирало от гордости, что получилось разгадать загадку с картиной. На экране была выведена какая-то странная картинка с огромным количеством деталей, куча непонятных голых людей в неестественных позах и какие-то существа, устраивающие кровавую резню и всякого рода убийства и издевательства над ними. А над всей этой вакханалией возвышался мужчина в красной накидке, по бокам от которого на коленях стояли какие-то люди, обратившие на него свой взор.