– Хорошо, как скажешь, – согласился Мэтьюс, устраиваясь по другую сторону стола. – Меня интересует информация по делу, которое ты ведёшь. То, что я являюсь виновником твоего назначения на это расследование, и так ясно. Но вот как оно продвигается, я не особо в курсе. Постоянные отчёты лейтенанта малоинформативны. «Думает, я поверю, что Кэт не докладывает всё, вплоть до описания волоска на одежде. Я слишком хорошо её знаю, чтобы верить в чушь о неинформативности. Старается прощупать почву. Понять, что мне по-настоящему известно. Вот только нет у меня желания играть в эти политические игры. Мне нужна информация, и он мне её даст. Я ему нужен, иначе бы не позвал». – Возможно, мы нашли убийцу, – начал Дуглас, следя за каждым движением Билла. – Возможно? – перебил прокурор. – Да. Не пойман – не вор. Сбежал – как в воду канул. Может быть, ты прольёшь свет на его местонахождение? – задал вопрос в лоб детектив. – Я? И как же у меня это получится? – удивился Мэтьюс. – Очень просто, ты же имеешь полное отношение к фонду и всему вокруг него происходящему. – Правда? И каким образом? – Давай не будем играть в кошки-мышки. Мне прекрасно известно о твоих отчислениях в кассу этой сомнительной конторы. И не надо рассказывать о заботе о бедных детишках. – Маккарти решил сразу выложить туза из рукава, протянув тому лист с переводами в фонд, где заботливо был обведёт счёт его племянницы. – Ну что, будем дальше продолжать политику интересования о делах расследования или начнём более конструктивный разговор? Билл взял бумагу и с каменным выражением лица начал изучать содержимое. Через минуту, отложив документ, он пристально посмотрел на детектива. – Не боишься обладать такой информацией? Фонд слишком силён, чтобы стереть тебя в порошок. – Терять мне нечего, так что и страха никакого нет, – спокойно ответил детектив. – Ну так что? Как будем строить наш диалог? – Что тебе ещё известно? – Больше чем достаточно. Вот ещё небольшой кусочек. – Дуглас вынул лист с решением совета и подал его Мэтьюсу, который, судя по виду, был готов ко всему. Быстро пробежавшись глазами по написанному, он положил его сверху, на предыдущую бумагу. – Ты мне будешь выдавать частями? – с досадой усмехнулся прокурор. Весы склонялись не в его пользу, и напряжение всё больше проступало на лице, как бы он ни пытался его скрыть. – Если потребуется. Но суть не в этих бумажках. Мне важна информация о фонде, и почему происходят убийства. А также, где может укрываться Стивенсон. Наверняка у такой крупной организации есть свои особые места для таких случаев, – словно проводя допрос, обозначил свои интересы Маккарти. – Спрашивай. Чем смогу помогу. – Зачем реально нужен фонд? И что преследует эта секта, его содержащая? – начал Дуглас. Мэтьюс залпом выпил остатки виски и налил снова. Немного подумав, поднялся и сделал несколько шагов вдоль стола. – Ладно, не будем ходить вокруг да около. Тем более неясно, что ещё тебе известно. Я расскажу, что всё это такое и для чего необходимо. Очень сомневаюсь, что ты сможешь хоть как-то использовать это. Но разговор останется между нами. Я думаю, ты это понимаешь? – Прекрасно понимаю, – не отрывая взгляд от прокурора, подтвердил детектив. – Хорошо. И это не секта – это каста. Каста самых влиятельных людей в штате, и не только в нашем. В своё время один человек создал идеологию – высший социализм. И все члены касты придерживаются его принципов. – Билл взял свой стакан и снова выпил всё содержимое за пару глотков. – А принципы просты – власть лучших над худшими. – А как отличить лучших от худших? – скривился Маккарти. – Странный вопрос. Ответ лежит на поверхности. Прогресс двигают единицы, а помогают им в этом десятки. Остальные примитивно потребляют достижения, поэтому мы просто восстанавливаем справедливость. – Так это называется феодальный строй, сомневаюсь, что он лучший, – усмехнулся детектив, поворачивая стакан на столе, словно стараясь что-то найти в коричневом напитке. – Ну, не стоит передёргивать. Ты пойми одно: высший социализм – это устройство общества, при котором все блага цивилизации распределяются только среди высшей касты вне зависимости от размера вклада личности. А лучших представителей человечества стоит защищать, для этого и нужны судьи, прокуроры и другие подобные люди. И каждый получает одинаково, чтобы отсутствовало разделение. Таким образом, достигается высшая степень свободы – финансовая. Вся собственность нашей организации общая, и каждый может воспользоваться, например, самолётом управляющего крупного холдинга в своих целях. Разве при феодализме так? – словно между делом поинтересовался Мэтьюс. – А как же демократия? Частная собственность? Конституция? – Демократия – это власть дураков. Частной собственности не существует, а конституция всего лишь бумажка с буквами. Ты можешь верить в законы, рисовать себе справедливое демократическое общество, но всегда найдётся тот, кто заберёт твою собственность, право и жизнь, потому что богаче и у него лучшие юристы. Человечество всегда строилось по принципу – одним можно, а другим нельзя. Но в нашем случае это не работает. Мы не пишем закончиков, смеёмся над демократией. – На принципах демократии основана вся наша страна, потому мы и самое великое государство в мире, – возразил Дуглас, делая глоток виски. – Ты действительно веришь, что голос профессора равен голосу наркомана? И считаешь этот принцип незыблемым? А если наркоманов будет больше, то они напишут законы, по которым все профессора должны будут пускать по вене, а иначе поедут восстанавливать Алькатрас. Давай не будем! Если бы демократия действительно работала, то общество давно погрузилось бы в хаос похлеще любого авторитаризма. – Но у вас, конечно же, всё иначе, – с сарказмом сказал Маккарти. – Именно. В наших рядах находятся те, кто создаёт этот мир, двигает прогресс, мы делаем цивилизацию. Можешь ухмыляться, но факт остаётся фактом. Мы есть соль этой земли, и если бы нас не было, то мир давно бы скатился в средневековье. На самых достойных всегда наживались паразиты, а сколько гениев никогда не увидели свет? Но теперь всё меняется, гении возьмут власть и будут диктовать свои условия, оттеснив семена глупости подальше. И в касту смогут войти только те, кто действительно достоин, а не по принципу холуйства и панибратства. – А как же все остальные? – Отлично. Будут создавать движение денежных средств, без возможности гадить своим идиотским мнением прогрессу всего человечества, – ответил прокурор, разводя руками. Весь вид его указывал на глубокую веру принципам касты и желание служить им, несмотря ни на что. Детектив очень внимательно вслушивался в каждое его словно, стараясь осознать убеждения этой небольшой части общества, создающей государство внутри государства. Не то чтобы он был против подобных идей, по большому счёту что-то такое в мире уже присутствует, а эти сектанты просто хотят узаконить как бы негласно существующее устройство мира, правда, с некоторыми изменениями. – Так ты ж сам не гений, а просто обслуживающий персонал. Это никак не напрягает? – этим вопросом Дуглас решил приземлить чересчур расфилософствовавшегося Мэтьюса. – Да. И для меня честь – защищать создателей. И они относятся ко мне как к равному. Мы имеем строгую структуру и незыблемую основу. Большинство членов касты обладают небольшим влиянием и невозможностью добиться богатства, но каждый винтик производит свой вклад в механизм господства. К сожалению, очень часто гениям приходится вытирать нос, иначе они захлебнутся соплями. И если выбирать между служением пивным животам, наркоманам и всякого рода кретинам и служением Эдисонам, Эйнштейнам и Теслам, то я, без сомнения, выбираю второе! Маккарти вынул сигару и протянул прокурору, который, отказываясь, покачал головой, но тут же встал и вынул из одного из ящиков пепельницу и поставил её перед детективом. – Так что там с убийствами? Что-то пошло не так в вашем царстве-государстве? Тесла взбунтовался? – отрубая гильотиной кончик сигары, спросил Дуглас. – Революции полезны, но никто не думал, что всё зайдёт так далеко. Есть те, кто не захотел отдавать всё заработанное непосильным трудом на благо организации. Убитые из их числа, – вздохнул прокурор. – Какая осведомлённость, – поднял бровь детектив. – Неужто наш доблестный сэр Мэтьюс участник заговора? Так тебе ж это как раз таки невыгодно. Если все богатеи соскочат, то ты потеряешь столько вкусного. – Не совсем так. Остановимся на том, что у меня есть свои интересы, – отрезал прокурор. – Хочешь занять место в совете? – Неважно. – Как скажешь. Люблю закурить великолепную сигару под отличный виски. Кстати, может их производит какой-то из ваших гениев? Передай ему слова благодарности от скромного куска мяса, – с насмешкой сказал Маккарти, наблюдая за недовольством собеседника этими словами. – Так ты участник революции или мимо проходящий? Мэтьюс задумался на короткое время и кивнул в знак согласия. – Участник. И Синидис тоже. Теперь понимаешь, почему я тебя вызвал и отвёз семью в безопасное место. – Ещё бы! Вот только от меня-то какой прок в ваших придворных интригах? – Я хочу, чтобы ты нашёл убийцу и задержал заказчика. – А ты не знаешь, кто заказал? Убийца известен. И прячется он в ваших сектантских схронах. Может, ты мне расскажешь, где искать этого супергероя? – выпуская клубок дыма, спросил детектив, понимая, что Мэтьюс у него на крючке и обратиться тому больше не к кому. – Знаю, но подобраться не могу. И если б я был в курсе о тайных убежищах, то уже бы навёл вас на них, – прокурор даже как-то съёжился, будто уменьшившись в размерах. – Мне очень нужна твоя помощь. Я боюсь за свою семью. Маккарти, смотрел на него, медленно стряхивая пепел, стараясь понять, насколько искренен с ним этот человек, всем видом демонстрирующий покорность. Но его жизненный опыт говорил о том, что люди в различных ситуациях очень хорошо умеют надевать всевозможные маски, особенно это свойственно политикам. «В какую игру он играет? – размышлял про себя детектив. – Боится! Да! Именно боится. Но все карты раскрывать не торопится. Или он хороший актёр, или действительно загнан в угол». – Давай для начала так. Почему ты назначил меня? – Дуглас решил начать раскручивать с самого начала. – Причин несколько. Ты лучший в своём деле. И часто действуешь вразрез с законом, а я так не могу, – спокойно ответил Мэтьюс. – Это не всё. – Маккарти нутром чувствовал, что он не договаривает. – У тебя нет семьи. Я давно присматривался к твоей персоне, и лучшего кандидата найти не выйдет. – Значит, меня не жалко. Если грохнут, то и ладно. Но о каких незаконных методах ты говоришь? – Думаешь, я не в курсе про оружие? Или про допросы с пристрастием, давление на свидетелей? Детективу пришлось собрать волю в кулак, чтобы не дать эмоциям выплеснуться наружу. Оказывается, его связи с торговцем оружием всем известны, вот оно как вылилось. – Если знаешь про стволы, то почему я ещё не сижу? – тихо спросил Дуглас. – Если б сажать всех коррумпированных копов, то работать будет некому. А ты отличный легавый, жертвовать такими не в моих интересах. – А что в твоих интересах? – Я хочу, чтобы ты работал на меня. Ты поможешь мне, а я буду очень благодарен. Маккарти выпил остатки виски и усмехнулся про себя. Жизнь иногда преподносит сюрпризы. – Получается, мы кое-что знаем друг о друге. Значит, будет легче работать вместе. – Он развёл руки в стороны, изображая радость. – Ну так что? Заказчик – глава вашей секты? – Я уверен в этом. Больше просто некому, – закивал Мэтьюс. – И кто он? – Его зовут Рикардо Лафайет, тридцать три года, родом из Техаса. Занимался торговлей насосным оборудованием для нефтедобычи. Как только был поставлен во главе касты, продал бизнес. Известно о нём мало. Сам понимаешь, этому есть веские причины. – Понимаю. Меня интересует всё, что известно и как он стал вашим лидером. Уж слишком молод. – Лидера назначает уходящий глава. Он просто назвал имя, и всё. Его никто не выбирает. Знаю точно, что человек реальный, я его пробил. Но вот что самое интересное. Никто не знает, где он проживает. Дом, в котором зарегистрирован Лафайет, пустует уже очень давно, и там никто не появлялся. Оплачивается фондом. Это всё, что мне известно. Моими силами большего выяснить не удалось.