— Спасибо, — сказала я, забирая у него свое лекарство. Он не ответил и больше не смотрел на меня. — Черт, — тихо ругнулась я еще раз, возвращаясь к остальным рассыпанным предметам. Я увидела, что коробка тампонов раскрылась, несколько высыпалось и лежало тут же. Он подобрал их и протянул мне. Я быстро запихала их в сумку, глядя на него, и он взглянул в ответ, но на его лице не отразилось никакой реакции. Он снова отвел глаза. Я почувствовала, что заливаюсь краской, и попыталась что-то сказать, но он протянул мне еще горсть тампонов. Схватив их, я кинула их в сумку и подавила истерический смешок. — Чертов пакет, — выдохнула я быстро-быстро, потом перевела дух и продолжила, но уже медленнее. — От них не только вред природе, но на них еще и положиться нельзя. Человек протянул мне миндальный леденец на палочке и еще один тампон, я взяла их и с легким стоном кинула в сумку. — Обычно я стараюсь, и у меня есть многоразовые сумки. Даже красивые, с цветочками… И в горошек… И в полоску… — Я засунула последний тампон поглубже. — Но я всегда забываю их в машине или дома. — Я снова покачала головой, а человек молча протянул мне еще два леденца. — Спасибо, — сказала я. — Я соберу остальное. — И я махнула рукой в сторону остальных валявшихся леденцов. Взглянув на него, я снова покраснела. — Они были на распродаже, — объяснила я. — Я не собиралась съесть их все сразу. Не посмотрев на меня, он подобрал их сам, но я заметила, что его губы слегка дернулись. Я моргнула — но это движение исчезло. Я взяла у него леденцы. — Я просто стараюсь, чтобы дома было сладкое, ну, на всякий случай. Иногда же хочется. Всего этого мне хватит на пару месяцев. Я врала. Того, что я купила, хватило бы мне на пару дней, если повезет. Я могла съесть несколько штук прямо в машине по дороге домой. Человек поднялся, и я тоже, вешая сумку на плечо. — Ладно, спасибо за помощь, вы спасли меня… И мое барахло тоже… и конфеты, и миндаль… Я слегка рассмеялась смущенным смешком и сделала гримаску. — Но настоящим спасением было бы, если бы вы сказали хоть слово, чтобы мне не было так неловко. Я улыбнулась ему, но моя улыбка тут же исчезла, потому что его лицо опустилось, а в глазах появилось пустое выражение — вместо тепла, которое было там секунду назад. Он повернулся и пошел прочь. — Эй, подождите! — крикнула я, идя за ним. Но тут же остановилась, заметив, что он ускорил шаг. Двигаясь плавно и ловко, он выбежал с парковки на улицу и исчез. Меня охватило странное чувство потери. Я вернулась к машине и посидела пару минут, думая об этой странной встрече. Когда я наконец завела мотор, я заметила что-то на лобовом стекле. Я хотела включить дворники, но пригляделась внимательней. На стекло упали пушинки одуванчика, и, когда дунул ветерок, они поднялись в воздух и в легком танце улетели с моего стекла, куда-то вверх, вдаль, от меня, в ту сторону, куда ушел этот странный человек. * * * Следующим утром я проснулась довольно рано. Отдернув шторы в спальне, я долго смотрела на озеро. В воде отражалось утреннее солнце, озаряя все теплым золотым блеском. На волнах, ближе к дальнему берегу, качалась одна-единственная лодка. Мимо пролетела большая птица. Да, мне все это нравится. Фиби спрыгнула с кровати и села у моих ног. — Что думаешь, девочка? — спросила я. Она зевнула. Я сделала глубокий вдох, пытаясь собраться. «Только не сегодня, — прошептала я. — Сегодня все будет нормально». Я медленно пошла в душ, где немного расслабилась. Во мне просыпалась надежда. Но стоило мне повернуть кран, при звуке падающих капель мир вокруг меня померк, а душ превратился в дождь, бьющий по крыше. Меня сковал ужас, у меня в ушах загремели раскаты грома, а на груди я почувствовала прикосновение холодного металла. Я чувствовала, как дуло пистолета ползет вокруг моего соска, и от холода он каменеет. По моим щекам покатились слезы. В голове раздался высокий звук, похожий на скрежет тормозов поезда по металлическим рельсам. Боже-боже-боже. Я задержала дыхание, ожидая, пока пистолет исчезнет, по моим жилам струился ледяной ужас. Я подумала про своего папу, лежащего в другой комнате в луже крови, но мой собственный страх был таким всепоглощающим, что я не могла сосредоточиться ни на чем другом. Я начала неконтролируемо трястись, дождь стучал по моему телу… Снаружи хлопнула дверь машины, и я вернулась в реальность. Я стояла перед льющимся душем, на полу, там, где шторка была открыта, уже скопилась вода. В горле поднялась тошнота, и я едва успела шагнуть к раковине, как меня вырвало. Я несколько минут посидела, давясь и хватая ртом воздух и стараясь взять тело под контроль. Слезы стояли у глаз, но я не дала им пролиться. Я зажмурилась и досчитала от ста до одного. Потом снова сделала глубокий вдох и поднялась на ноги, взяла полотенце и бросила его в лужу перед льющимся душем. Сняв одежду, я залезла в горячую воду, откинула голову и закрыла глаза, стараясь расслабиться и вернуться в реальность, а также унять дрожь. — Ты в порядке, в порядке, в порядке, — причитала я, стараясь проглотить эмоции и чувство вины. Тело продолжало трястись. Я буду в порядке. Я знала это, но мне каждый раз требовалось усилие, чтобы избавиться от чувства, что я снова там, в том месте, в том моменте бесконечного ужаса и горя. Иногда проходило несколько часов, чтобы печаль оставила меня, но это никогда не было окончательно. Каждое утро у меня была такая паническая атака, флэшбек, и каждое утро я потом долго приходила в себя. Каждый вечер я надеялась, что новый день станет тем, который освободит меня, и я смогу прожить его, не возвращаясь к боли, связанной с горем, к той ночи, которая навсегда разделила для меня тогда и теперь. Я вышла из душа и вытерлась. Поглядев в зеркало, я решила, что выгляжу лучше, чем обычно по утрам. Несмотря на то что атаки не кончились, я хорошо выспалась, что нечасто удавалось мне в эти шесть месяцев, и у меня было ощущение покоя, которое я приписала наличию озера за окном. Что может быть более мирным, чем плеск волны, лениво наползающей на песчаный берег? Наверняка оно как-то проникает мне в душу или, по крайней мере, помогает мне крепко заснуть. Вернувшись в спальню, я надела шорты цвета хаки и черную рубашку с короткими рукавами. Я собиралась сходить в ту столовую в городе, про которую говорила Анна, и хотела хорошо выглядеть, потому что думала спросить там про работу, если она еще есть. Мне очень нужна была работа. Я высушила волосы, оставила их распущенными и немножко подкрасилась. Надев черные босоножки, я вышла за дверь, чувствуя на своем лице теплый летний ветерок. Через десять минут я подъезжала к столовой Норма. С виду она была классической столовой в маленьком городке. Заглянув через окно, я увидела, что она наполовину полна. И это в понедельник, в восемь утра. Объявление, что они ищут работника, все еще висело в окне. Ура! Я открыла дверь, и меня встретили запахи кофе и бекона, и звуки голосов и тихого смеха, раздающиеся от столиков. Я прошла вперед и села за стойку, рядом с двумя девушками в джинсовых шортах и коротких топиках — было очевидно, что они забежали сюда позавтракать по пути на работу. Я села на высокий, вертящийся, покрытый красным винилом стул, и девушка рядом со мной посмотрела на меня с улыбкой. — Доброе утро, — поздоровалась я. — Доброе утро. Я взяла меню, лежащее передо мной, и официантка, пожилая женщина с седыми волосами, стоящая у окна кухни, поглядела на меня через плечо и сказала: — Одну минутку, дорогая. — Она быстро листала свой блокнот. Зал был только наполовину полон, но она была одна и с трудом успевала обслуживать всех. Утренние посетители всегда торопятся, потому что обычно едят по пути на работу. — Я не тороплюсь, — сказала я. Через несколько минут она разнесла пару готовых заказов, подошла ко мне и отвлеченно спросила: — Кофе? — Пожалуйста. Кажется, у вас запарка. Чтобы вам было проще, принесите мне номер три, когда будет готово. — Спасибо, дорогая, — рассмеялась она. — Похоже, у тебя есть опыт такой работы. — Ну, вообще-то, да, — улыбнулась я, протягивая ей меню. — Я понимаю, что сейчас не тот момент, но я видела у вас объявление, что вы ищете работника. — Правда? — ахнула она. — Когда ты сможешь начать? Я рассмеялась: — Как можно скорее. Я могу прийти чуть позже и написать заявление, или… — Не надо. У тебя есть опыт, тебе нужна работа, ты принята. Потом мы разберемся со всеми бумажками, но Норм — это мой муж. И у меня есть право нанять еще одну официантку, и я тебя только что наняла. — Она протянула руку: — Между прочим, меня зовут Мэгги Дженсен. Я просияла. — Бри Прескотт. Большое спасибо! — Это ты только что украсила мой день с самого утра, — ответила она и прошла за стойку налить несколько чашек кофе. Ну что ж, это было самое легкое интервью в моей жизни. — Вы недавно в городе? — спросила девушка рядом со мной. — Да, я только вчера приехала, — повернулась я к ней. — Добро пожаловать в Пелион. Я Мелани Шолл, а это Лиза, моя сестра. — Девушка справа от нее протянула мне руку. Я пожала ее. — Очень приятно с вами познакомиться. Заметив купальники, торчащие из-под из топиков, я спросила: — Вы тут на отдыхе? — Нет, — рассмеялась Мелани. — Мы работаем на другом берегу. Еще несколько недель мы работаем спасателями на пляже, пока там есть туристы, а зимой возвращаемся работать в нашу семейную пиццерию. Я кивнула и отпила кофе. Мне казалось, что они примерно мои ровесницы, может, Лиза чуть-чуть моложе. У них обеих были рыжеватые волосы и большие голубые глаза. — Если у тебя есть вопросы про город, спрашивай у нас, — сказала Лиза. — Мы тут все про всех знаем. — Она подмигнула. — И мы можем сказать, с кем тут стоит встречаться, а с кем не очень. Мы проверили более-менее всех, и тут, и на том берегу. Мы просто кладезь информации. Я рассмеялась: — Отлично. Буду иметь в виду. Я правда рада, что познакомилась с вами. — Я было начала подыматься, но тут меня осенило. — О, вообще-то, у меня уже есть вопрос. Я вчера вечером уронила кое-что на парковке возле аптеки, и один парень остановился мне помочь. Высокий, стройный, хорошо сложен, но… Я не знаю, он не сказал ни слова… И у него была длинная борода… — Арчер Хейл, — перебила Мелани. — Надо же, он остановился тебе помочь. Я в шоке. Обычно он ни на кого не обращает внимания. — Она помолчала. — Ну и на него никто обычно тоже не обращает внимания.