– А с ней были ее родители? – Отец. – И они заплыли далеко? – Нет, они находились на яхте. И спустились искупаться в какой-то бухте. – Но просто так ведь люди не тонут… – проговорила Тереза и умолкла. Реми тоже молчал, просматривая в компьютере карту острова. – Я знаю! – вдруг воскликнула сеньора. – Физалия! У нас тут было нашествие! Как раз лет двадцать назад. Девочка ее увидела и испугалась. Или еще хуже… – Погодите, что-то знакомое, физалия… – «Португальским корабликом» ее зовут еще, медуза такая. Страшная и очень ядовитая. Прибило к нашим берегам стадо целое, многих людей они тогда пожгли. Несколько человек даже умерли! А еще, тоже давно, они массово выбросились на берег. У меня даже фотография где-то есть. Сеньора Тереза принесла толстый альбом в зеленом бархатном переплете и принялась листать. – Это как раз того времени снимки… Смотрите, какая я тогда была молодая! – повернула она альбом к Реми. Молодая, оно понятно: тогда Тереза была на двадцать-тридцать лет моложе. – А это мой сын Хавьер, видите? Хавьеру, тому самому полицейскому, который любезно предложил Реми переночевать у его матери, на снимке было лет семь, черноглазый мальчуган катался на пони. Очень мило. Но как бы так поближе к «португальским корабликам» подобраться… Повезло. Не пришлось быть бестактным и просить Терезу перейти к делу – она сама воскликнула вдруг: «Вот они!» И, снова повернув альбом к Реми, ткнула пальцем в очередную фотографию. Снимок впечатлял. Весь пляж был усеян лиловыми (от фиолетового до розового) пузырями. Точно такими, каким был макет в квартире Олега. Даты, однако, под снимком не оказалось. – Видите? А представляете, если такая тварь ужалила девочку? У них ядовитые нити аж до пятидесяти метров! Вы ее не видите, не подозреваете – а она вас хвать! И ужалила! И девочка пошла ко дну. Папочка ее искал-искал и не нашел. Тут течения есть подводные. – Тогда как она могла выжить? – спросил Реми, которому импонировал здравый смысл этой женщины. – Ну мало ли. Волной отнесло, а там кто-нибудь подобрал. Может, с лодки или девочку к берегу прибило. Отключилась, потому что от этой медузы сознание теряют часто, но была жива. А там ее нашла и выходила добрая душа… Реми полистал интернет: нашествие «португальских корабликов» на берега Балеарских островов произошло за год до происшествия с Соланж. А их массовый выброс на пляжи – год спустя. То есть никак не могла физалия ужалить девочку. Однако в словах сеньоры Терезы было что-то правильное. Медуза или нет, но Соланж могла захлебнуться… Минуточку. Макет «португальского кораблика», который до сих пор стоит в квартире Олега! А что, если они с Анжелой сговорились убить Соланж и провернули это с помощью муляжа? Такое вообще возможно? Напугали девочку, та захлебнулась и… – Могло так быть, а, Кис? – позвонил Реми другу. – Еще как, – ответил друг. – И не просто могло, а примерно так и было. Только кое-чего не хватает в твоем сценарии. Вернее, кое-кого. А именно, тренера по дайвингу. Подводному плаванию то бишь. – Олега! Точно! Он ведь тогда работал на Ибице. А до нее от Форментеры всего девятнадцать километров по прямой на моторке! «…Они могли разработать с Анжелой план, – размышлял Кис, – по которому Дюваля следовало уговорить приплыть в малолюдное место. Поэтому Форментеру и выбрали, собственно: Ибица, Майорка уже тогда пользовались бешеной популярностью, а об этом острове в те годы еще мало кто знал… И Анжела предложила мужу полюбоваться дикими местами с изумительного цвета водой. А там загорелась желанием поплавать… но только в заранее обговоренном с Олегом месте. Куда тот подоспел с муляжом физалии. Если они все просчитали заранее, то вполне могли разыграть сцену как по нотам. Соланж спустилась в воду. Анжела тоже? А отец? Сам ли он яхту вел? Был ли еще капитан? Неизвестно. Так или иначе, Соланж находилась в воде, когда вдруг выплыл откуда-то «португальский кораблик»! «Из-за острова на стрежень…» Паника, страх, взрослые закричали: плыви назад! Девочка и впрямь могла захлебнуться от страха. Разумеется, у муляжа никаких ядовитых щупалец нет, но ведь ребенку это неизвестно. А у страха глаза велики… особенно если ему уже рассказали жуткие истории про «португальский кораблик»… И в нужный момент под водой оказался Олег… Подхватил девочку и утянул подальше…» – Вот так мне все представилось, Реми, – поделился Алексей соображениями. – Жуткий сценарий. – Но вполне реальный. Не так ли? 20 лет назад. Анжела – Она нас подстерегла, – произнесла Анжела в телефон-раскладушку. – Она следила за мной и увидела тебя. То есть как мы с тобой… – Черт. И что теперь? – Она меня шантажирует. Деньги вымогает. Грозится папочке рассказать. – Мало ли какой бред ребенок несет! Твой хахаль ей не поверит. – Олег, эта мелкая совсем не дура. Стерва законченная, несмотря на юный возраст, и хитра не по годам. Она выцыганила у папочки фотик и сумела нас с тобой заснять. Прямо в разгар поцелуя. – А вот это плохо… Анж, надо нам быть поосторожнее. Иначе твой брак снова сорвется. И ты останешься без денежек. – Поосторожнее? Ты что имеешь в виду? – Ну, не встречаться какое-то время… – А потом у нас долго не будет возможности видеться. – Так овчинка-то стоит выделки, Анж. Разве я не прав? – Если б я не знала тебя так хорошо, то могла бы и поверить, что ты готов со мной расстаться, – усмехнулась Анжела. – Ладно, не готов, – хмуро ответил Олег. – Ты знаешь, как я к тебе… Лучше тебя бабы не знаю. Но и без бабок жить я тоже не готов. Анжела мелодично рассмеялась. – Получается, либо баба, либо бабки? – Ну не знаю, Анж. Как-то так выходит. – Так если мы расстанемся, милый, неужто я буду продолжать тебе бабки давать? Как ты думаешь? – Думаешь у нас ты. У тебя голова, у меня – головка, – и Олег заржал. Самое смешное, что в словах его содержалась сермяжная правда. Простой, даже примитивный, Олег, однако, любовником был выдающимся. Высокий, с мощной грудной клеткой и широкими плечами, узкими бедрами, длинными стройными ногами и фаллосом, размерам которого позавидовал бы даже герой порноэкрана. Но не только физическими параметрами был Олег хорош. Самое потрясающее в нем – идущая из глубин его подсознания, из недр его хромосом нежность. На плотском, животном уровне. Он, как котенок, постоянно испытывал потребность в физической ласке. Ему было необходимо касаться, гладить, целовать, лизать, мурчать, тереться телом, шеей, щекой, губами о любимую женщину. Он обнимал ее так, будто заключал в свои большие руки величайшую драгоценность мира. В постели с ним Анжела ощущала себя в раю. Евой, впервые сорвавшей запретный плод. Сладкий плод, ох сладкий. И за пределами этой сладости, за границами этого рая не существовало ничего: Олег запечатывал его прочным кругом своих сильных ласковых рук. Анжела за свою жизнь познала близость со многими мужчинами, но ни один не мог сравниться с Олегом. Откуда только в этом простом парне взялись умение ласкать, чуткость, желание дарить партнерше абсолютное наслаждение. Было даже удивительно, что он русский: ей всегда казалось, что толк в этом деле знают кавказцы и евреи, а вовсе не белобрысые парни из среднерусской полосы. Анжела знала, что Олег тоже высоко ценил ее как любовницу. Может, даже любил, насколько умела его простая душа. И еще он любил деньги, которые Анжела постоянно подкидывала ему от щедрот своего очередного мужчины. Иногда Анжеле казалось, что ее он любил все-таки больше. Но такие мысли, попытки сравнения, никакой пользы не приносили. Зачем докапываться, кто чего больше? Олег много лет был рядом, даря ей свою великолепную нежность, так похожую на любовь… – Я посоображаю, Олежка, – быстро проговорила Анжела и отключилась, поскольку в поле зрения появился ее жених, Франсуа Дюваль. Точнее, пока не жених, но Анжеле очень хотелось, чтобы он действительно им стал. Однако Франсуа все еще присматривался к ней. А его дочка, девятилетняя Соланж, будь она неладна, изо всех сил старалась навредить Анжеле. Она устраивала истерики при одном появлении в поле зрения потенциальной мачехи и встречала в штыки любое предложение, высказанное Анжелой, будь то милейшая идея прогуляться в зоопарке или пойти в кафе поесть мороженое. Когда Франсуа загорелся идеей отправиться в небольшой круиз на Балеары, Анжела согласилась крайне неохотно, представив, какая жизнь ожидает ее с малолетней стервой в замкнутом пространстве яхты. Однако деваться было некуда, и, сладко улыбнувшись, Анжела сказала: «Отличная мысль, любимый!» Она видела, как при этих словах посмотрела на нее Соланж. И поняла, что та сделает все, чтобы отравить ей этот вояж. Первым островом была Ибица. Олега, работавшего там тренером по дайвингу, Анжела позвала на свидание по двум причинам: во‐первых, соскучилась по его красивому сильному телу, по его восхитительным ласкам; во‐вторых, хотелось развеяться, расслабиться от постоянного напряжения из-за противной девчонки. Франсуа составил маршрут, что-то вроде «путевого листа», в соответствии с которым они объезжали Ибицу от порта к порту, неторопливо, и Анжела уходила «погулять» в одиночестве: в глазах Франсуа она сумела создать образ женщины поэтической, творческой. Она сочиняла якобы стихи, – было несложно показывать Франсуа чуть не каждый день новые русские тексты, все равно он их прочитать не мог. Кроме того, тогда возникли в интернете разные форумы (соцсетей еще не существовало), и Анжела в них живо участвовала. А это тоже требовало времени и вдохновения, поскольку писала она о любви. Иногда она переводила Франсуа свои тексты, и он неизменно восхищался ее мудростью и глубиной понимания человеческих отношений. Но для отправки постов на форумы требовался доступ в сеть, что служило Анжеле еще одним поводом для одиноких прогулок в интернет-кафе. Во время этих прогулок она и встречалась с Олегом, чтобы отвести душу, снять стресс. А секс был для Анжелы лучшим стрессоснимателем. Вот тут-то ее и выследила вездесущая девчонка, Соланж. Они с Олегом сделали глупость: встретились на пешеходной аллее слишком близко от порта, где поставил свою яхту Дюваль. А Соланж отправилась как бы покататься на качелях, откуда открывался вид на аллею. А на самом деле шпионила за ней, Анжела не сомневалась. Сделав снимки, маленькая мерзавка даже не побежала папе докладывать, нет; она предпочла шантаж. Принялась вымогать у Анжелы деньги и подарки. Во время прогулок по городкам Ибицы Соланж затаскивала ее в бутики и требовала купить ей то да сё. А ее папочка довольно улыбался, видя, как щедра его русская подруга с девочкой. Впрочем, это как раз было совсем неплохо для репутации Анжелы в глазах Дюваля. Хоть какой-то плюс от паршивой в целом ситуации…