— Ты спровоцировал их обоих, устроил государственный переворот! — опешила я. — Чем тебе Иор не угодил? Вы же друзья… вроде как… были. — Перчик, так называемый друг зорко следил за нами, за каждым моим словом и действием, и просчитывал перспективы. С первого дня нашего знакомства! Он очень-очень не прост, ты и сама поняла, видимо. Более того, несмотря на предупреждение, попытался помешать Рамдеру освободить меня от клятвы. Пытался уговорить короля отменить приказ о твоей казни, а значит помешал бы нашему освобождению. Пришлось бы нам с тобой вечность служить королям Лавера, жить в бедном магией мире, терпеть неуважение и оскорбления. — Я думала, ты ему нравился, — расстроилась я. — Я ему нравился исключительно в качестве защитника Лавера. — Качнул головой Фрей. — На самом деле я уважаю Иора за силу духа, за верность своим идеалам и своему народу. И больше чем уверен, он справится с тем, что я заварил напоследок. В качестве мести этому зарвавшемся темному я вынудил его, ты права, на государственный переворот и захват власти. Потому что Рамдер не дурак и будет вынужден убить Иора прежде, чем тот так же вынужденно заберет у него корону. Таким образом, веселенькая, боевая жизнь им обеспечена. Думаю, Иор быстро казнит Рамдера… — Почему быстро? — Потому что ему придется идти на опережение, тут либо голова на плахе, либо в короне, по-другому не выйдет. И чтобы другие ушлые умельцы не успели подсуетиться, пока эти пауки в банке, Иор с Рамдером, друг другу лапы отгрызают. К тому же соседи, которых я прижал за пять лет, узнав, что Кровавого Фрея больше нет, тоже головы поднимут. — Какой ужас, неужели у них война начнется? — приуныла я. Указательным пальцем приласкав мой подбородок, Фрей с мягкой усмешкой успокоил: — Я всегда и все делаю на совесть. Поверь, при поддержке клыков Рамдера, точнее, теперь уже Иора, наш темный «друг» справится со всеми трудностями. Я их натаскал так, что это им под силу, без проблем. Тайная канцелярия Лавера пять лет бегала за Лесирой, а найти не могла, только трупы, да возмущение народа собирала. Поручили дело нам — мы за месяц с ней управились. — Благодаря тебе! — напомнила я про багровый купол. А про себя подумала, теперь уже зная о возможностях Черной Лесиры, что сыскари Тайной Канцелярии, скорее всего, просто опасались прямого столкновения с ней. Поэтому и «искали» так долго. — Без меня клыки бы чуть больше провозились, — не стал набивать себе цену Фрей. — К чему я, долги раздал, Рамдера, уверен, скоро казнят, счастья в другой жизни желать ему не буду, не заслужил, а Иор в будущем подумает, прежде чем вайру переходить дорогу, покладистее будет. Дружелюбнее! — Мы на Арим вернемся? — испуганно встрепенулась я. — Мы — нет, но вдруг Рахель еще кого-нибудь из нас туда пошлет, мало ли. Лучше оставить о себе хорошую славу. — Хорошую? — я чуть не поперхнулась. — Такую, чтоб не забыли! И уважали! — ухмыльнулся хитроумный вайр и озаботился насущными делами: — Олеся, завтрак почти остыл, давай перекусим. И пойдем знакомиться с моими сородичами. Им не терпится увидеть чудесное создание, способное очистить душу от мрака, сохранить разум, защитить Вайр от безумия… — Ой, Фрей! — всполошилась я. — Ты что им наплел? — Хм, воин Света решил отказаться от борьбы со злом? — поддел меня Фрей. Вспомнив, как вчера расхрабрилась, моментально ощутила жар, приливший к щекам, и буркнула: — Ну преувеличила капельку… под влиянием этих ваших потоков, а ты уже и рад. — Маленькая моя, — Фрей мягко провел по моим волосам, — ты не поняла еще, что для Вайра ты действительно настоящий воин Света. И оставшимся в живых моим сородичам, способна подарить свет. — Не будучи истинной парой? — прошептала я. — Почему это? — наигранно возмутился моя пара. — Ты моя и только моя истинная, но очистить можешь любого. Я впервые согласен: что ни делается по воле богов — оборачивается к лучшему! Глава 16 Свет и сумрак У каждого практикующего хирурга есть свое маленькое кладбище. У каждого практикующего адвоката есть своя маленькая зона. (анекдот) Наше утро на Вайре, моем новом мире, продолжилось замечательно. Сначала я забрала у Фрея накопившуюся тьму, ее аромат и вкус кружил голову подобно изысканному блюду и добавлял жизни ярких красок. Как бы этот факт нас ни удивлял. Потом мы быстро позавтракали. Кажется, благодаря Фреевой магии и энергии Вайра, в физической пище я стала нуждаться меньше. Поговорка про мужа-кормильца приобретала новый смысл! Затем я обошла жилище Фрея — трехуровневые хоромы ни много ни мало. На верхнем уровне раскинулись три просторные спальни. На втором оказалось сложнее: помимо огромной ванной и небольшого бассейна, увидев который я радостно покружилась «на берегу», гардеробной, кабинета, заглянула в несколько небольших комнат, о назначении которых надо будет расспросить хозяина. Первый уровень представлял из себя огромное зонированное пространство для отдыха, приема гостей или времяпрепровождения по настроению. От восточного ковра с десятком подушек до солидного овального стола с резными стульями для торжественных «посиделок». Куда бы я ни смотрела, всюду поблескивали кристаллы, неуловимо менявшие цвет. Великолепные сталагмиты и сталактиты торчали из пола или свисали с потолка, наводя на мысль, что мы в пещере или в горе. Будто я в сказку «Каменный цветок» попала и сама ее персонажем стала. Поразевав рот на иномирные чудеса и архитектуру, я мягко закрыла дверь в ванную перед носом недовольного расставанием со мной Фрея. Судя по глазам, он уже предвкушал совместное купание. Быстрый ты мой. Воспользовавшись благами местной цивилизации, я с удовольствием поплескалась в бассейне. Чудесном, потому что ощущала себя так, словно всем телом впитывала вместе с водой энергию мира, расслаблялась каждой клеточкой, наслаждалась жизнью и тем, что можно просто полежать в воде, размеренно шевеля конечностями и таращась в потолок. И счастливо выдыхая: «Боженька, какая же лепота-а!..» Выбравшись из воды, я высушилась магией, потянулась сытой кошкой и подошла к зеркалу из суперкристалла от пола до потолка, метра четыре, наверное. С восхищением провела пальцами по сверкающей поверхности. А поймав свое отражение, замерла. Непривычно видеть себя такой… невероятно привлекательной, но уже не пугающе холодной, совершенной красавицей, а живой. Иссиня-черные волосы прежней хозяйки тела сменили цвет на мой родной — темно-медный, не отдельные прядки, как было на Ариме, а целиком. Теперь волосы гладким блестящим потоком стекали по плечам и спине ниже ягодиц. Кожа, в начале казавшаяся белоснежной, слегка посмуглела, на носу даже парочка родненьких веснушек проявилась. Вот уж никогда не думала, что буду радоваться пятнышкам из прошлой жизни как подарку небес. Синие глаза сверкали подобно чистейшей воды королевским сапфирам, пухлые чувственные губы кривились в ироничной ухмылке. Да-да, муж и жена — одна сатана, чувствую, Фрей меня окончательно испортит. Дальше я придирчиво оценивала высокую красивую грудь, округлые бедра и длинные ноги. Вот и себе завидую, и Фрею — такая красотка ему досталась! Хихикнула, потом и вовсе рассмеялась, энергия фонтанировала, настроение прекрасное. Стоило вспомнить неожиданно появившиеся вчера крылья — они распахнулись за спиной, поразив до запредельного восторга! Я радостно крутилась перед зеркалом, отчего мои дымчатые призрачные крылья создавали своеобразный серый кокон, размывая контур тела. Я с хохотом распахнула их во всю ширь, взмахнула и — взлетела. При этом любовалась в отражении их мощными махами и серой дымкой, похожей на белые полосы в небесах, что остаются от сверхзвуковых двигателей самолетов. Крылатая девица в зеркале действительно походила на ангела… тьфу на тебя, самомнение, на воина Света! Спустившись на пол, я все равно не могла налюбоваться на свои новые конечности, то трепетала ими, то поводила, словно новое платье мерила. Пока вокруг меня что-то не вспыхнуло, испугав от неожиданности, а в следующий миг я оказалась в необычном наряде — платье с длинными рукавами, которое мягко облегало мое тело от шеи до бедер и дальше свободно спускалось до пола, не стесняя движений. На первый взгляд, глухое и закрытое, зато телесный цвет и струящаяся ткань, меняли общее впечатление. И главное — тысячи сверкающих искорок, усыпавших платье, нежно обнявшее меня. Туфельки в тон на низком, широком каблучке порадовали удобством. Растерянно оглянувшись, увидела в паре шагов от себя Фрея. Ну кто еще мог сотворить потрясающе красивый наряд?! Мой большой вайр в зеленой рубашке с пуговицами и свободных штанах, в сандалиях, с когтями на ногах и с настолько жадным, восторженно-собственническим взглядом, что стало жарко. Еще захотелось гордо расправить плечи, ведь никогда, ни у кого я не вызывала такой восторг и жажду обладания. Фрей шагнул ко мне, опять окинул взглядом от макушки до пят, задержавшись на груди, но без страстного желания, а с ностальгией и щемящей нежностью хрипло произнес: — Подобными были раньше… наши женщины. Сверкали — как истинный свет не только внешне, но и изнутри. Взволнованно облизнув губы, я поблагодарила: — Спасибо! Красивый наряд! Фрей медленно кивал, будто задумался о чем-то или погрузился в воспоминания, потом глухо произнес: — Это было страшное время, свет гас в их глазах в момент смерти, а искры на одеждах тушили кровью обезумевшие звери… Я шагнула к Фрею, глядя ему в глаза: — Ты сам сказал, что Рахель предсказала не только нашу с тобой встречу, но и прощение от Высших. Мы с ней первые ласточки грядущих перемен! — Ласточки? — вынырнул из ужаса прошлого Фрей. — Земные птицы, которые с наступлением холодов улетают зимовать в теплые страны, а с приходом тепла возвращаются в родные земли. — Многоликая Олеся, — Фрей заметно повеселел. — Мало того, что темная, еще и крылатая, к тому же воин Света. — Ты мне этого воина еще долго припоминать будешь? — буркнула я, стукнув его ладонью в грудь и убрав крылья. Удивительно, как легко мне удаются собственные трансформации. — Всю жизнь! Долгую, долгую, очень долгую и счастливую жизнь, — хохотнул вредный и коварный насмешник. — Фрей, другую одежду мне где можно добыть? — смущенно спросила я, с восхищением разглядывая наряд, сказочным образом оказавшийся на мне. Сказочник встал у меня за спиной, положив ладони на плечи, тяжелые, однако, они у него. Наши взгляды встретились в отражении зеркала, затем мы разглядывали друг друга. Разница в росте у нас значительная, как и габаритах, но мы интимно совместимы, это я уже отметила, когда обнаженным своего иномирца видела и не раз. Хотя, конечно, природа его одарила более чем щедро. Сегодня Фрей убрал кроваво-красные волосы в нетугую, интересного плетения косу до ягодиц — открыл лицо. Чем добавил себе экзотичности, резкости черт, подчеркнул раскосый разрез полыхающих алым глаз. А дерзкий контраст белоснежной кожи и багровых волос… м-м-м… Очень яркий мне мужчина достался! И губы… И пахнет… Мужские ладони на моих плечах дрогнули, слегка сжали, притянули меня спиной к широченной груди. Затем ладони следовали за мужским взглядом, изучая сначала мое лицо, мягко, осторожно касаясь подушечками пальцев скул, век, губ, подбородка… Погладили мою шею, невольно заставляя по-кошачьи приподнять лицо, подняться на цыпочках, скользнули по обнаженной коже декольте. Спускались ниже и ниже, неторопливо, будто запоминали каждый сантиметр моего тела, пока не легли на талию. Тишину нашего уединения разрезал хриплый голос Фрея. Чужой язык с отчетливыми рычащими звуками, которые коготками прошлись по моей коже, немного нервируя и возбуждая, вынудил досадливо высказать: — Я не знаю вашего языка. — Знаешь, я вложил знания магически, пока ты спала, — с показной укоризной отозвался Фрей. — Просто с непривычки не поняла, прислушайся к словам и поймешь, что я сказал. Фрей медленно и четко повторил, и я с приятным удивлением выдохнула: — Я сплошное искушение? Награда? — Вдумчиво «переварив» последние слова, делано возмутилась: — Наказание? А говорил… — А как иначе? Самое сладкое и мучительное! — он тоже наигранно возмутился. — Когда единственное, чего я хочу, — ты и, казалось бы, бери и наслаждайся сладким сокровищем в своих руках. Моя и только моя! Но нельзя… ты не позволяешь… так что мучение и есть! Говоря о «мучениях», Фрей переместил руки с моей талии на грудь, слегка сжал, помассировал, приласкал вершинки, нехитрым образом зажигая огонь в моей крови. — Я боюсь, — шепнула я, разворачиваясь к нему лицом, прячась от его шаловливых рук и огня, что они зажгли во мне. — Чего? — изумленно спросил Фрей, поднимая мой подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Я же понимаю, ты старше, гораздо-гораздо старше меня. В твоей жизни было слишком много всего… плохого и хорошего. Женщин, наверняка любви и страсти, и всего много… А моему опыту и знаниям двадцать три года! Что будет, когда жажда новизны и приключений пройдет, в нашу жизнь войдет рутина, когда ты поймешь, что ожидания не соответствуют… — Мой опыт боли и потерь? Тебе они нужны? — сухо прервал меня Фрей, дернув головой назад, словно отшатнувшись от одного упоминания, предположения. — Как с юности бороться с кровавой жаждой за собственный разум и личность? Как сохранять хоть каплю света в чернеющей раз за разом душе? Даже не помнить, как выглядели погибшие родители, ведь сам был слишком мал, когда их убили. Или радоваться, что другой полубезумный из жалости подобрал и вырастил? О какой любви ты говоришь, Олеся? О каком именно опыте?