– О да-а-а! – восторженно выдохнул предтеча. – Тогда чего ты такой веселый, ёкарный ба-бай? Гигантомания – наше всё? Сыграем в «разозли птичку, змейку или черепашку», которой я на один плевок? Или с мамашей, как с волками, договоришься? – Ты боишься? – удивился предтеча. – Нет, я бешусь, – брякнула Аська. – А-а-а, – протянул Лихо, вероятно признавая за компаньонкой право на такое настроение. Страх без веской причины он не принимал и не понимал в принципе, а вот раздражение как состояние души – легко. Подойдя еще ближе к особо плотному клубу тумана, в котором таилось гнездо, Лихаэль простер над ним руки, потер их, рассыпая задорные фиолетовые искорки, и задрал голову вверх. Похоже, Лихаэль знал, кто именно является хозяином гнезда. И его задранная голова вызвала у Аськи некоторое облегчение вперемешку с настороженностью. Все-таки есть существенная разница между птицей и, скажем, змеей. А уж если речь идет о гигантах, то лучше птица. Инстинктивного страха перед пресмыкающимися она не испытывала, но и «целоваться в десны» готова не была. Самым лучшим, по мнению Аси, методом общения с гадами было через экран телевизора. На худой конец через стекло террариума. Это сумасшедший Лихо, небось, был готов кататься на гигантских змеях или наматывать их себе на шею в три оборота вместо шарфика. Нарастающий шум и ветер, идущий рваным потоком сверху, заставил Асю прервать размышления о мире животных. Она тоже задрала голову к изумрудному небу и прикрыла глаза козырьком-ладонью. Прямо на них с Лихо пикировала громадная, куда там страусам, совершенно белая птица. Предтеча смотрел на нее и улыбался. Кажется, этому чокнутому созерцание «пташки» доставляло ни с чем несравнимое эстетическое удовольствие. Прятаться в укрытие или принимать иные меры защиты от живого истребителя Лихаэль даже не думал. Ася попятилась, чтобы выйти из зоны поражения. Не глядя, предтеча выбросил руку вбок и вцепился в нее, не давая совершить маневр. Визжать и вырываться Аська не стала только по одной причине: Лихо хоть и был психом, самоубийцей точно не был, а значит, какую-то защиту от птицы предусмотрел. В это хотелось верить, потому как ничего другого не оставалось. Птица не стала таранить группу встречающих. В последний момент она чуть сменила траекторию и приземлилась рядом. От энергичного взмаха крыльев плотные клубы тумана на несколько мгновений разорвало, открывая вид на круг камней. В центре которого лежали пять черных яиц. Чуть склонив набок голову совершенно по-куриному, птица повернула ее в сторону незваных гостей. Ярко блеснули голубые и умные, как и у волков, глаза. Аська озадаченно моргнула. – Мне только кажется, или они не звери и не птицы. Больно понятливые? – почему-то шепотом уточнила она. – Они духи-звероморфы, – громко ответил Лихаэль и, перестав обращать на Асю внимание, переключился на птицу. – Мне нужна скорлупа, – безапелляционно объявил предтеча. «Птица» негодующе клёкотнула, впрочем, попытки кинуться в драку не сделала. Может, полагала такой метод заведомо проигрышным, невзирая на весомую разницу в габаритах? Ася припомнила громадного демона, плотью которого закусил Лихаэль, и молча признала правильность стратегии звероморфа. Что бы Лихо ни подразумевал под этим странным словом. Лихаэль подошел поближе к гнезду и встряхнул руками. Яйца кладки занялись фиолетовым огнем и чуток увеличились в размерах. Может, как и любой предмет при нагревании, расширялись? А потом они резко и дружно издали «крак» и распались на куски, высвобождая из заточения пушистых черно-белых птенчиков, буквально на глазах приобретающих белоснежное оперение, свойственное родительнице. Еще одним небрежным взмахом руки предтеча призвал более ненужную и измельчающуюся прямо в полете скорлупу к себе. Занятая потомством птица едва ли заметила эти манипуляции. А вот Ася уловила и кое-что еще: кроме свежих скорлупок из гнезда к Лихаэлю переместились и иные темные куски прошлой скорлупы, в процессе переноски преобразующиеся в знакомые черные песчинки с редким фиолетовым проблеском. Эта черная с едким вкраплением фиолетового взвесь почти закрыла собой гнездо со звероморфами, или правильнее было бы сказать птицеморфами? Лишь два из семи птенчиков оказались не прикрыты до конца завесой и во все глаза уставились на притягивающего волшебную пыль Лихаэля. А потом, широко раскрыв клювики, с ликующим криком «Кий-я-а-а!», напомнившим Аське каратистов, спикировали на голову первопредку. Вцепиться коготками в пеструю шевелюру Лиха двоим сразу не удалось. Соскользнули на плечи, где и устроились, издавая переливчатые нежные трели и потираясь клювами о волосы охреневшего от такого самоуправства птенцов древнейшего. – Ой, – ляпнула Ася, не слишком хорошо знающая зоологию, но по верхам все-таки нахватавшаяся, как и любой современный человек, достаточно. Уж больно красочной получилась иллюстрация к понятию импринтинг. – Тебя, гляжу, можно поздравить с отцовством? Как назовешь малышей или малышек? Лихо с двумя живыми эполетами на плечах в возмущении уставился на потешающуюся Аську. Мамаша птица смерила картину ревниво неодобрительным взглядом, совершенно по-человечески вздохнула и отвернулась. Птенцы-ренегаты, выбравшие в спутники создание иной расы, стали для нее отрезанным ломтем. – У звероморфов нет пола, как нет и окончательного обличья на всю жизнь, – в конце концов выдал Лихаэль. – Они выбирают любое обличье по своей прихоти, копируя поначалу родителей, далее тех, кого сочтут интересным. – Ну… тогда они и ты нашли друг друга. Если во главу угла ставить интерес, то ты им подходящий папочка. Кинуть родную мамочку ради первого попавшегося интересного прохиндея – это по-вашему, – покачала головой девушка. – Ай и Кий! Вот им имена! – в очередной раз сочтя все сказанное комплиментом, провозгласил довольный Лихо, поразительно быстро смирившийся с парочкой звероморфов в качестве нагрузки, и резко свистнул. Звук едва не лишил слуха языкастую попаданку. Пока она ковыряла в ушах, свеженареченные птенцы сорвались с плеч первопредка и, увеличившись в размерах до одной пятой от габаритов родительницы, взмыли в изумрудное небо. – И растут как на анаболиках, – между делом оценила Аська. – Они берут мою силу, – беспечно пожал плечами предтеча. – А-а-а, – протянула почти ничего не понявшая Аська и вздохнула. Чудеса – это, наверное, здорово. В сказках, со стороны. Но точно не тогда, когда ты внутри чудес и сказок. Тогда больше всего почему-то хочется в самую заурядную родную реальность, в институт и к строгому дядьке. Пусть ворчит, пусть хмурится, но свой, родной по крови, единственный, кто не бросил малолетнюю сироту, взвалил на себя все заботы о ней. Пытался воспитывать, как мог и умел, пусть Ася порой и злилась на строгого родственника. Но куда меньше, чем на невозможного непредсказуемого первопредка, с которым ее угораздило связаться. Пока она переваривала очередное чудо из серии чудес, подросшие птички покинули изумрудные просторы небес, снова вошли в пике и резко затормозили прямо между Аськой и Лихо, обдав их не тучей перьев, а туманных брызг. Жертва эйфории звероптице морфов невольно поморщилась, переваривая атаку младенцев-вредителей. Ладно хоть не решили врезаться в нее с разгона. Лихо снова рассмеялся и, захапав Аську в объятия, вернулся в Лес. Глава 18 Что едят морфы И морской променад – Все? – уточнила на всякий случай Ася. Лихо почти театрально выгнул яркую бровь, демонстрируя непонимание сути вопроса. – Все частицы в том мире белых не полярных зверьков забрал? – конкретизировала Ася. – Да, – проронил предтеча, запрокинув голову и уставившись в ночное небо Леса, где ослепительно сверкали звезды. Кажется, здесь и сейчас Лихаэлю не было дела ни до чего иного, кроме вечной красоты иссиня-черного купола. Приняв этот момент за аксиому, Аська аккуратно попятилась к дому. Небо, конечно, безумно красивое, спору нет, но пока Лихо занят, стоит попробовать слинять. Поговорку «не буди лихо, пока оно тихо» попаданка успела почувствовать в полной мере и сейчас намеревалась воспользоваться счастливым моментом тишины, пусть и не совмещенным со сном. Пока Лихаэль любуется красотами природы, она пойдет в ванную с ручьем и бассейном-чащей, а затем в кровать, и понадеется, что безумец даст ей выспаться, а не поднимет до рассвета. Перед тем как исчезнуть за завесой листьев, заменяющей дверь, Аська успела увидеть, как Лихаэль одним броском с двух рук выпускает в небо своих питомцев. Белоснежные птицы на темном фоне смотрелись удивительно гармонично. Не будь Аська такой уставшей, тоже бы постояла и посмотрела. Но несколько секунд эстетического удовольствия могли стоить слишком дорого. Одним словом, Покрышкина приняла ванну и отправилась в кровать. Сон ее был глубок, как колодец с артезианской водой. Проснулась она ранним утром от ощущения щекочущего тепла у правой ноги и под левым боком. Распахнув глаза, Аська в замешательстве уставилась на два белых в черные пятнышки комочка размером со среднюю дыньку. Эти два тарахтящих, как маленькие генераторы, зверька были похожи на котят с пушистыми крылышками. Когда попаданка пошевелилась, правый котенок приоткрыл один глаз очень знакомого пронзительно-голубого цвета и, убедившись, что компаньонка не собирается вскакивать, снова смежил веки, возобновляя тарахтение. Ответ на сакраментальный вопрос, почему звероморфы Лихаэля предпочли спать в ее кровати, Аська нашла почти сразу. Стоило только скосить взгляд в распахнутое окно. Там, на лугу, скакал и совершал иные немыслимые движения гнущимся во все стороны телом первопредок. Кажется, то, чем занимался древнейший, могло с натягом именоваться утренней зарядкой или тренировкой с мечом? В его руках время от времени появлялись золотистые то ли мечи, то ли сабли, меняющие размер по прихоти владельца. Вроде бы он именно их материализовывал, когда играл с демоном. Интересно, сколько уже прыгал Лихаэль? Пожалуй, с него сталось бы так скакать с той самой минуты, как Ася ушла в дом… или все-таки нет – наверное, так долго скакать на одном месте ему бы быстро наскучило, а скуку непоседливый первопредок не переносил. Итак, питомцы нашли тепленькое местечко, вероятно, поставив Асю на социальной лестнице где-то вровень с собой, потому и бесцеремонно вторглись в девичью спальню. Впрочем, быть милым и пушистым это большой бонус по жизни. Выгонять обаятельных засранцев из кровати у Аськи нога не поднялась. Фанатиком мягких игрушек и зверушек она не была, но эти два голубоглазых чуда – Ай и Кий – ей понравились еще в крылатом обличье. Так что, смирившись с пушистым соседством, Аська погладила ближайшего зверька, до которого дотянулась, второй же, обделенный лаской, не открывая глаз, по-пластунски подполз от ног выше, так что и его можно было приласкать. Аська погладила и почесала за ушами и под подбородком обоих. Звероморфы синхронно усилили мощность генератора урчания. Так троица сонных обитателей древо-дворца нежилась в кровати до бодрого возгласа Лихаэля: – Вы почему еще спите? – Потому что хотим, – ответила Аська, досадуя на саму себя. И как она ухитрилась упустить Лихо из виду? Ведь секунду назад еще был на лужайках, а сейчас уже двери вышибает, гиперактивный адреналиновый маньяк! – Я уже встал! – надменно объявил предтеча. – Тоже мне новость, вот если бы ты сказал, что идешь спать, я бы удивилась, – проворчала Аська, сцеживая сладкий зевок в ладошку и вылезая из кровати. Пижамная туника и укороченные штанишки, предоставленные для сна незримыми помощниками, выглядели вполне пристойно. – Нам пора! – не став даже реагировать на шпильку по поводу своего неординарного режима дня, провозгласил Лихаэль. Два крылатых котенка, буквально на глазах превращающиеся из малышей в подростков за считанные часы, приземлились у его ног. – Умоюсь, позавтракаю и пойдем! – Ася осталась верна своему стремлению придерживаться хотя бы подобия режима дня и не сигать по мирам на голодный желудок. А то ведь на поводу у Лиха только пойди, до сумерек проскачешь без куска хлеба и глотка воды, не говоря уж о чем-то большем. – Кстати, может, и звериков накормить-напоить надо? – Их-то зачем? – удивился предтеча. – За компанию, – пожала плечами Аська. – Звероморфы не вкушают пищи, – наставительно пояснил Лихаэль. – Не едят, потому что вредно, как собакам шоколад, или не едят, потому что их не кормят? – скрупулезно уточнила детали Ася. – Хм, – теперь настал черед предтечи на миг-другой задуматься и посиять очередной идеей. О, эти искры сумасшедшинки в переливающихся невозможных глазах Лихаэля ей уже были знакомы. «Кажется, я разбудила монстра, – подумала Ася. – Да нет, какое разбудила, он и не спал, так, на миг-другой придремал». Лихаэль тем временем отдал распоряжения незримым слугам и буквально погнал Аську с компанией в комнату к накрытому столу и полу. Стол был для девушки, для звероморфов же было организовано место приема пищи в виде длинной лавочки у стола с рядом мисочек, полных разнообразного содержимого, жидкого, твердого и кашеобразного. Судя по этой демонстрации, предтеча всерьез подошел к решению вопроса: «Едят ли звероморфы, а если едят, то что именно и сколько». Теперь он намеревался провести натурный эксперимент. Судя по заинтересованным мордашкам питомцев и мелькающим в пасти язычкам, они голосовали за проведение опыта всеми конечностями и крылышками в придачу. Пока Лихо оказался занят, Аська уселась за стол и принялась за кашу с фруктами и какой-то настой или местный аналог чая. В подробности не вдавалась, время потеряешь, начнешь выяснять, останешься без завтрака. Травить-то ее тут точно никто не станет, во всяком случае, до тех пор, пока предтеча не наигрался с кормежкой питомцев. Так что надо успеть поесть самой, раз уж увлекающийся первопредок увлечен новой забавой. Незримые слуги в очередной раз показали класс, доказав, что физический облик не является непременным условием бытия отличного повара. И так решила не только Ася, зверики подошли к процессу дегустации скрупулезно. Обнюхали каждую миску, в каждую сунули нос и, что удивительно, действительно стали есть. Причем совершенно разную пищу: тот, что был правее, ел фруктовый салат, тот, что левее, был более традиционен: он лопал мясо, впрочем, не сырое, а под каким-то бело-розовым соусом. Лихаэль был в восторге от результатов эксперимента. Подопытным досталось еще несколько мисочек, но меру предтеча все-таки знал. Перекармливать малышей не стал, удовольствовавшись собранной информацией: звероморфы действительно едят пищу, если их кормить, но пищу разную, несмотря на полную идентичность выбранного внешнего облика. Довольный, как мытый слон, предтеча дозволил всем питающимся закончить завтрак и только потом вернулся к своему главному интересу: продолжению поисков силы, забранной у него лично и у Шеардина неизвестным врагом или врагами. Перемещаться из древо-дома Лихо на сей раз почему-то не желал. Возможно, дом каким-то образом выразил хозяину свое неудовольствие от скачков? Словом, компания из одной подневольной и трех добровольцев вывалила на порог, и первопредок, вечно бегущий впереди паровозного дыма, булькнул. Он угодил ногой в широкий вазон с водой, где плавали симпатичные цветочки-кувшинки нежных расцветок. – Мило, кто это тебе подарочек приготовил? – оценила Ася композицию «возмущенный Лихо одной ногой в вазе, полной воды». – Тайный поклонник?