— Да, здесь — это второй государственный язык. — А первый? — Деньги. Всё. Хорош попусту базарить. Въезжаем! — Произнёс Арсэн и надавил на педаль газа. Друзьям показалось, что при их приближении к «колейке», очередь из автомобилей, увидев их, весело завиляла хвостом. Глава 10 «Зелёный коридор». — «Рогатая контрабанда». — «Странствующие люки» Автомобиль нёсся к границе мимо очереди. Удивлённые и злые взгляды людей, стоящих на обочине, сопровождали Арсэна и Леонидовича. Где-то на середине этой «железной змеи», путь им преградила кучка возмущённых ожидающих. — У нас проблемы. — Констатировал Яков Леонидович. — Это у них проблемы. — Ухмыльнулся Арсэн. — Тоже мне — «Профсоюз барыг и беженцев». — И притормаживая около преградивших им дорогу, он открыл боковое окно и высунул в него свою голову. — Шо надо, родимые? Массовый суицид на дороге решили устроить, как колхозные курицы? А? — А ну стой! — Рявкнул крепкого вида мужик и решительно шагнул в сторону водительской дверки. Такое действие человека из заслона, привело к цепной ядерной реакции. Арсэн из улыбающегося насмешника, в секунду превратился в олицетворение грозящей катастрофы. Высунувшись ещё больше в окно водительской дверки и пристально посмотрев в лицо мужика, он тихо проговорил: — Дотронешься к машине — сломаю палец. — И мягко усевшись назад в водительское кресло, спокойно и не торопясь, на первой передаче проследовал мимо окаменевшего заслона. Как бы реабилитируясь перед "соратниками по стоп-контролю", мужик только и смог выговорить вслед машине: — Товарищи, имейте же совесть! — А что, по-твоему, мы с ней делаем? — Последовал незамедлительный ответ. И машина, снова набирая скорость, понеслась к железным воротам таможни. — Таак. На запах добычи слетелись «рождённые сидеть в засаде». — Протянул Арсэн увидев трёх парней в кожаных куртках, которые не преграждали им путь, но уверенно выдвинулись на встречу. — А это кто такие? — Спросил Леонидович. — Ещё один «местный профсоюз»? — Ага, «соратники по партии». Сиди в машине и даже не думай хоть слово проронить. — Сказав это, Арсэн приняв вправо и остановил машину. Не торопливо и очень спокойно, как показалось Леонидовичу, он вышел наружу и направился к группе парней, которые отдалённо, но всё-таки напоминали картину «Три богатыря». Вернее было бы сказать, что эти трое выглядели так, словно они угробили уже тех «Трёх богатырей» с картины, съели их лошадей, а из кожи сшили себе куртки. Даже когда они улыбались, то казалось, что он скалятся. «Волки, — подумал Леонидович, — настоящие волки. «Съедят» сейчас нашего хлопчика… Кого? — Переспросил мысленно он сам себя. — Где ты, старый дурак, увидел хлопчика? Арсэн? — И наблюдая за происходящим в пятнадцати метрах от него, через лобовое окно, продолжал сам с собой диалог. — Что ты себе возомнил? Зверя за человека принял! Ведь он такой же, как они! Вот переедем, через границу, а там грохнет по-тихому или просто отнимет собачку…. И что тогда будешь делать, идиот? А?» И доведя себя своими фантазиями на тему: «Если у вас будущее за границей?», практически до инфаркта, Яков Леонидович впал в тихую панику. Только его глаза следили за происходящим на улице. А на улице, Арсэн, поговорив пять, десять минут с представителями «независимой таможни», и попрощавшись с ними, направился к машине. Усевшись на водительское сиденье и двинув автомобиль вперёд, он вдруг с удивлением для себя, обнаружил своего попутчика в каком-то странном коматозном состоянии. Один глаз Леонидовича, был дико выпячен и смотрел на Арсэна, другой был прищурен и направлен в сторону тройки бандитов. Лицо, каким-то странным образом, так же было двухцветным. Та сторона, что ближе к водителю, была багрово красной, а другая половина бледно белой. — Что с вами, «человек-хамелеон»? Тебя так напугали эти «парикмахеры дорог»? — Всё шо не делается, всё к лучшему!.. Но с одной маленькой добавкой… самым худшим из способов! — Прошептал «косоглазый штурман». Оторвавшись от дороги, Арсэн, повернул своё лицо и пристально взглянул в глаза Леонидовича. Вернее сказать, он попытался в них взглянуть, но смог уловить взгляд только одного направленного на него глаза. Этот взгляд его поразил — это был взгляд человека, который прощался с жизнью. — Сколько нашему сорванцу? Пятьдесят, шестьдесят? Да, аборт делать уже поздно… — Попытался отшутиться Арсэн. И повернув голову в сторону железных ворот таможни, настойчиво проговорил: — Перестань корчить рожи, а то подумают, что я вывожу за границу редкий вид хамелеона, не имея на то разрешения ветеринара! — И уже достаточно серьёзно добавил. — Хорош! Слышишь, что я говорю? Хорош! Немедленно возьми себя в руки, а то дам по морде, чтоб привести тебя в чувства!.. Переедем за «бугор», а там кривляйся сколько влезет. — И останавливая машину у пограничника, тихо как бы для себя самого проговорил: — Весь ужас в том, что нас сейчас поймут… Пограничник, который был поставлен по роду службы у «государственной калитки», так же зарабатывал своим положение себе на хлеб, масло и прочие радости жизни, как практически и все те, кто имел отношение к таможне. Вот и сейчас, он, разговаривая по мобильному телефону и одновременно сверяя номера подъехавшего автомобиля, коротко сказал: — Да, хорошо… — И подойдя к Арсэну, дал ему через водительское окно какой-то талончик. Затем он нажал на кнопку, и металлические ворота с государственной символикой начали медленно отъезжать в сторону, открывая проход на переход в «мир иной», вернее сказать в «отстойник», а уж потом в «мир иной». Махнув рукой Арсэну, «погранец», вяло проронил: — Давай проезжай, «братан». За тебя твои уже похлопотали. — И ворота снова стали закрываться. Автомобиль рывком закинул Арсэна и Леонидовича на последнюю территорию Родины. Когда машина, тихо шурша колесами, подкатила к месту таможенного досмотра, Леонидович уже окончательно пришёл в себя. — А шо то была за бумажка, шо он ее вам там дал? — спросил он. — Первая заповедь бюрократа: «Чем больше бумаги тем лучше для задницы». -Автоматически ответил Арсэн и после этого резко повернувшись, к задавшему вопрос товарищу, весело подытожил: — Ха! Он таки опять с нами! Леонидович опять замолчал, и уже с нескрываемым любопытством рассматривал обстановку и события, которые происходили в «предбаннике» Родины. А вокруг их машины шел неторопливый и размеренный процесс досмотра вещей, сверки личностей с их паспортными данными и, само собой разумеющееся, глобальное обогащения Отечества и его слуг. Туда-сюда, вокруг да около, плавно и без суеты, под навесом «совались» люди в таможенной униформе с большими металлическими печатками в руках. Казалось, что течение времени имеет здесь свои законы и только от этих «жрецов бога Гермеса» зависит — остановиться оно для вас на часа три, четыре или нет. К впереди стоящей машине, медленно с четырёх сторон, не подошли, а подплыли таможенники так, как подходит хирург и его ассистенты к телу на операционном столе. Ситуация была интересна ещё и тем, что эта машина, старенький «Мерседес», была когда-то катафалком. Но попав на территорию нашего государства и побывав в руках наших, не брезгливых граждан, приобрела теперь вид чего-то среднего между "семейным минивэном" и грузовым лимузином. Цвет менять, транспортному средству, новые хозяева видимо не стали принципиально. Чорный цвет — это всегда было очень солидно. Бортовые надписи на немецком языке, типа: «Мы скорбим вместе с вами» и «Наше кладбище — это именно то место, которое вам нужно», хоть и были предусмотрительно закрашены, но они всё равно, как приведения, проступали сквозь лак. Так же, сквозь затемнённые боковые и заднее стекло, проступали силуэты каких-то коробок, тюков и другого товара, переправляемого этими гражданами за бугор на продажу. Вот такой вот шедевр на колёсах с его пассажирами, и предстояло потрошить синим и зелёным «человечкам границы». — Вы только посмотрите на этот шикарный крейсер. — Сказал Леонидович. — Это, просто прелесть. Просто радость, а не машина. — Всё продолжал он восторгаться. — И это очень кстати и очень символично! — Что символично? — Улыбнулся Арсэн. — То, что мы выезжаем из нашей Родины в похоронном эскорте или то, что Европа получает от нас товар, упакованный в катафалк? — И первое, и второе, и я вам больше скажу, и третье то, как многозначительна сама ситуация и эти надписи сквозь ее цвет. Знаете ли, у меня сейчас возникают очень интересные ассоциации. — Если кто-то из этих «белых подворотничков», знает «вражеский язык», то наследники этого «кладбищенского монстра», заплатят ещё и плюс какую-то мзду за проступающие бортовые надписи. — За что?! — За что? Ну например, за подрыв имиджа государства. — Ой, я вас умоляю, в самом деле! — Фыркнул Леонидович. — Взятки, взятки, одни только взятки. И послушайте меня сюда, шо я вам скажу! Эту страну погубила не коррупция, а бестолковые законы и их, такие же бестолковые, «законотворяки». И это большой «тухис», для всех нас вместе взятых…. А, шо я вам говорил? — Выпалил Леонидович, указывая своим узловатым указательным пальцем в сторону стоящего впереди лимузина. Арсэн переведя свой взгляд, с разволновавшегося товарища в указанном направлении, увидел, что впереди начался процесс предварительного досмотра. Почему-то, аж четыре таможенника, три пограничника и одна милая девушка, так же в форме таможенной службы, одновременно занимались досмотром этого лимузина. — Ты видишь, мой «патриотичный друг», что мы просто попали в сказку? — В какую ещё сказку? — Удивился Леонидович. — В сказку «Белоснежка и семь «гомов». — Улыбнулся Арсэн. — Опять он со своими шуточками…. Хотя, по большому счёту, вы конечно правы. — И многозначительно замолчав, Леонидович стал наблюдать за происходящими событиями за лобовым стеклом их автомобиля. Пока два таможенника синхронно, с разных сторон, нырнули своими головами, как страусы в песок, вглубь лимузина, а девушка с пограничниками рассматривала документы хозяина машины, к задней двери багажного отделения подошёл самый старший из этой команды. Это был мужчина лет пятидесяти, крепкого телосложения, с большими закрученными вверх усами, но с уже чётко просматривающимся через униформу, достаточно солидным животом. Да и сам он был очень солидный и видимо очень опытным сотрудником этого департамента. Все его движения были неторопливы, спокойны и казалось, что его глаза, цепкие и проницательные, давно уже всё просветили, как рентгеновским лучом. Остановившись на минуту перед задней дверью автомобиля, из которой в своё время вытягивали только покойников, он взялся рукой за ручку и плавно поднял дверь вверх. Покойника там не было, а были куча каких-то картонных коробок, изрядно замотанных скотчем. Через открытые окна автомобиля Арсэн и Леонидович услышали, как страж границы говорил сам с собой. — Таак. — Многозначительно промолвил таможенник, покручивая правой рукой свои будёновские усы. — Контрабанда или так, «челнок-барыга»? — Глядя на коробки, говорил он сам себе. — Ну-ка, Петрович, угадай где «запретное». — У, матёрый. — Тихо проговорил Леонидович Арсэну, не поворачивая головы и вцепившись своими руками в панельную доску. — Ага. — Подтвердил Арсэн. — В его глазах можно прочитать: «Знаю чего хочется, а кого не знаю». — Тихо, ша! — Зашипел Леонидович. — Старая восточная пословица гласит: «Когда дерутся два тигра, то побеждает китаец, сидящий на дереве». Так шо сидите и молчите, а то мы, из-за ваших сарказмов, пойдём на «шмон» вне очереди. А «усатый следопыт» тем временем, видно таки выбрал себе коробочку с сюрпризом, и уже было протянул к ней руку, а коробка возьми, да и сама, каким-то волшебным образом, прыгнула ему в руки. Таможенник, не то чтобы опешил, он скорее немного растерялся. В эго трудовой практике было много такого, что нормальному человеку и в кошмарном сне не присниться, но чтобы вещи сами прыгали на досмотр — такое было впервые. И пока «ловец диких коробок» рассматривал свою добычу, ещё две верхние коробки в багажном отделении автомобиля подскочили вверх и из образовавшегося кратера появился… чёрт. Вернее сказать, оттуда выскочила голова вся покрытая чёрной шелковистой шерстью и с огромными выгнутыми рогами. Два чёрных глаза, как то с горечью и обидой, уставились на усатого таможенника. Арсэн и Леонидович, которые стали единственными свидетелями встречи потусторонних сил с представителями власти, одновременно и судорожно сглотнули остатки слюни в пересохшее, в одно мгновение, горло. Оцепеневший от ужаса, таможенник, сделав два шага назад на подкашивающихся ногах, мягко сел на капот автомобиля Арсэна и Леонидовича, а его руки продолжали, как пресс сжимать коробку, которая за считанную долю секунды превратилась в маленькую бандерольку. В это время, голова дьявола решила видно задать вопрос, потому что пауза хоть и не затянулась, но три божьих создания, в лице служителей границы, явно стояли уже одной ногой на дороге старого маршрута этого лимузина. — Бу-бе-му-бу-бу, ага?! — Спросила голова и громко икнула. Таможенник взорвался. Вернее сказать, каждый его крик был короткий, как выстрел, но настолько сильный, что события стали развиваться, как при прокручивании киноплёнки в три раза быстрее. — А!!!!! А!!!!! — Заорал он. Нет, не заорал, а скорее всего, выстрелил ртом два раза этот звук. И всё вокруг задвигалось. Голова с рогами мгновенно исчезла, точно так же, как и появилась. И лишь волна, которая пошла по коробкам и тюкам, что находились в середине автомобиля, указывала на то, что рогатая тварь метнулась вглубь салона. Арсэн и Леонидович, широко открыв рты, как завороженные, наблюдали эту мистерию вместе с «замороженным» таможенником, сидящим у них на капоте. Первыми, кто попал на пути продвижения чёрного демона по картонному лабиринту внутри салона, стали те самые, два «таможенника-страуса». Синхронно оттолкнувшись руками и ногами от кузова лимузина, они, вопя, как десять гимназисток, которые увидели мышь, совершили полёт спиной назад, который по дальности мог смело претендовать на олимпийский рекорд. Шмякнувшись оземь, они тут же застыли в глубоком обмороке. Следом, головой вперёд и почему-то с рулём в руках, как эквилибрист, вылетел наружу сам владелец этого «передвижного филиала пекла на колёсах». Причём в воздухе, он умудрился три раза рулём окрестить себя крестным знаменем и плюнуть столько ж раз через своё левое плечё, причём в лицо пограничника, мимо которого проходила его траектория полёта. Офицер-пограничник, не видел конкретных очертаний тела, метавшегося по салону лимузина, но те звуки ужаса, что врезались в его уши и от которых он оглох, превратили его белую, мраморную статую, на которую кто-то, видимо по ошибке или шутки ради, надел пограничную форму. А два солдатика пограничника, вцепились своими руками в окаменевшего командира, и как-то по-детски, прижимались к нему с обеих сторон, ища защиты от неминуемой гибели, которая металась в чреве бывшего катафалка. Последние, кто подвергся нокаутирующему удару по психике, были — милая девушка-таможенница и её сослуживец. Они за минуту до разразившейся истерии, забыв о своих служебных обязанностях, тихо кокетничали друг с другом, немного в стороне от чёрного лимузина, и поэтому не сразу увидели рогатое чудовище. Так вот, когда это произошло, то они тихо, по-простому, одновременно плюхнулись навзничь в обморок. В это время, демон под коробками и тюками, рванул снова в сторону открытой задней двери багажного отделения. Запакованный товар разлетелся в разные стороны, как вылетает конфетти из новогодней хлопушки, и на свет Божий выпал из лимузина чёрный, как смоль…. козёл. Да, да — это был обыкновенный козёл. Правда, вся шерсть его блестела и переливалась, словно волосы с рекламы шампуня. Поднявшись с асфальта на свои, почему-то трясущиеся копыта, он медленно обвёл территорию затуманенным взглядом. Казалось, что даже птицы от страха перестали петь. Громко икнув и мотнув несколько раз своей рогатой головой в разные стороны, он заорал, и кинулся со всех ног по направлению вглубь своей Родины. Он нёсся, как смерч, не видя ни людей, ни автомобили и только чёрная, шелковистая шерсть развивалась на ветру. Пролетев ещё с десяток метров и заложив крутой вираж под кузов огромного грузовика, «рогатая дрянь» не справилась с центробежной силой и со всего размаха врезалась головой в колесо. Резина покрышки и рога животного амортизировали удар и откинули козла метра на три назад на газончик. Упав, как мешок, на землю, «чёрная контрабанда», мгновенно заснула и тут же начала храпеть на всю таможню, как сторож овощного склада. Остатки алкоголя, снова подействовали на животное, как анестезия. По разбросанным в разные стороны копытам и бороде, можно было понять, что он единственное существо на этой таможне, которое было счастливо сейчас на все сто. Арсэн и Леонидович, не сговариваясь, медленно повернули друг к другу свои лица.