Повернувшись назад, я оценил объект столь пристального внимания мужчин. Из командирского зала медленно вышла девушка в повседневной форме лейтенанта ВМФ СССР. И если бы не этот факт, я бы предположил, что эта девушка, кубинка. Невысокого роста, яркие черты лица и тёмно-каштановый цвет волос. А её пятая точка была очень пышной. Прям как у бразильянок на пляжах — оттопыренная и объёмная. Когда она прошла мимо нас, я успел заметить, как она посмотрела в нашу сторону своими манящим шоколадными глазами. Да и с кубинцами на испанском она говорила с присущим, жителям острова Свободы, акцентом. — Серый, а можно я у тебя буду ассистентом? — сказал Марик, смотря вслед брюнетке. — Не возражаю, — ответил я. — Барсов, уймись. Гнётов сказал, чтобы ты сидел смирно и готовился к полётам на МиГ-29. С кубинцами работает Родин, — строго сказал Гусько. — Савелич! Родной ты наш! Давай с Максимычем поговорим, чтобы я тоже с Серым работал. Я лётчикам мешать не буду. С ними пусть Родин работает, — без лишнего стеснения сказал Марик. — Вот так помощник! — удивился я. — А ты чем займёшься? — Серый, ну у тебя много работы будет. Полёты и объясняловки там всякие. А я буду организационными вопросами заниматься, — ответил Марк. — Только… не… ты! — воскликнул Гусько, подавившись хлебом. — Лучше я сам. — Савелич, ты сам сказал про свою гигантскую кучу дел, которой тебе надо заниматься. В таком случае помощь нужна… — Марик, нет, я сказал! — замотал головой Гусько. — Серый, если он на сто метров подойдёт к этой переводчице или к кубинцам, можешь его пристрелить. — Евгений Савелич, мы не в Афгане, — улыбнулся я. — Тут любой офицер с пистолетом привлекает внимание. Мне нечем будет Марка поразить. — Жаль! Повезло тебе, Барсов. Но я тебя предупредил. Никакой самодеятельности, — погрозил Марику пальцем Гусько. На следующий день назначены были первые занятия. Специально для этих целей выделили один из классов в нашем штабе полка. Его даже отремонтировали в короткий срок и поставили там новые столы, стулья, телевизор и самовар с вкусняшками. Со всех кабинетов собрали самые новые и красивые плакаты, с которых не слетела краска и повесили в этот образцовый кабинет. Я просматривал папку, которую мне дал подполковник из Центра, делая пометки, что нужно рассказать кубинцам, а чего им совершенно не нужно знать. Пару дней я вспоминал что-то про «Миражи» и составлял небольшой план. Насколько я помню, бороться с ними можно. И пару тактических приёмов из Афгана вполне подойдут. — Так, Родин, ты чего здесь? — забежал в класс эскадрильи Гнётов. — Через пять минут начало. Савелич привёл гостей в новый кабинет. Они уже сидят и ждут тебя. — Мне сказали, что кубинцы только на территорию зашли недавно, и их повели на завтрак. — Ну так всё уже. Давай-давай. — Понял. Идём, — вскочил я с места и направился за Максимовичем. Предварительно меня обязали надеть парадную форму, чтобы предстать во всей красе перед кубинцами. Делали акцент и на правильности размещения наград. — Всё у тебя блестит, — посмотрел на мои награды Гнётов. — Командир говорил, чтобы ты их прям натёр хорошенько. — Чуть дырку не протёр, Григорий Максимович, — улыбнулся я. — Тогда пошли. Подойдя к кабинету кубинцев, дверь резко открылась и перед нами появился ошарашенный Гусько. — Командир, ты только не волнуйся. Всё под контролем, — стал успокаивать Гнётова Савельевич. — Что слу… случилось? — начал заикаться врио командира эскадрильи. — Пока ничего. Но я над этим работаю. Эм…то есть, работаю, чтобы ничего не случилось, — быстро проговорил Гусько. Гнётов проскочил в кабинет и выдал стандартное русское «не может быть» в нецензурной форме. Я зашёл следом и ничего серьёзного не заметил. Кроме отсутствия людей. — Где кубинцы, Савелич? — спросил Гнётов, хватаясь за голову. Глава 16 На вопрос Гнётова не было ответа ни у меня, не у Гусько. Григорий Максимович поднял всех свободных людей «в ружьё» для проведения поисков пропавших иностранцев. — Никто не видел и не знает ничего, — сказал я, когда получил информацию от одного из офицеров. — Мне кранты, — отрешённо произнёс Гнётов. — Максимыч, наверняка эти кубинцы зашли в штаб Центра и там остались, — предположил Гусько. — Савелич, эту версию мы уже проверили, — сказал я, подойдя к одному из стендов, на котором был изображён район полётов нашего аэродрома. Замполит вообще строил догадки одна фантастичнее другой. — Наверное, у кого-то заболел живот, и они пошли в санчасть, — предположил Савельевич, выглядывая в окно кабинета. — Мне точно кранты, — качал головой Гнётов, присаживаясь за центральный стол. — Какие ещё есть мысли? Дверь в кабинет открылась. На пороге появился один из техников со стоянки, который сегодня стоит в одном из нарядов. — Видели, как пересекали КПП в город, товарищ майор, — доложил он и Гнётов отпустил его. — Однозначно, кранты. Я где их буду искать в городе? — спросил «у потолка» Максимович. — В гостинице они не появлялись. Я туда звонил. В городке и рядом с общагами их не видели, — сказал я. — Командир, тогда надо по проверенной схеме пойти, — предложил Гусько, но я слегка напрягся, поскольку содержание этой схемы очень не понравится Гнётову. — По какой такой проверенной, Савелич? — спросил врио командира эскадрильи. — Милиция, вытрезвители, лечебно-трудовой профилакторий… — Хорош, Савелич. Командиру сейчас плохо станет, — перебил я Гусько, наблюдая за тем, как Гнётов всё больше погружается в уныние. — Тогда ещё один маршрут — больницы, морги… — Ну, хорош, Савелич, — развёл я руками. — Чего с парков и кинотеатра не начал? — Да кому они нужны⁈ Там им однозначно нечего делать, — отмахнулся Гусько. Прибежал ещё один прапорщик и рассказал, что кубинцы возле столовой сели в автобус и поехали в сторону штаба Центра. — Есть вот какая идея — они шли со столовой. Тут подъехала машина со штаба Центра и их увезли на концерт в актовом зале, — предположил Гусько. — Савелич, ты это всё серьёзно? Какой, блин, концерт⁈ — громко спросил Гнётов. — Как какой? Сегодня в актовом зале детский ансамбль «Чебурашка» и спектакль для детей военных «Золотой ключик». Я туда уже и людей назначил сходить, — ответил замполит. Тут уже Григорий Максимович еле-еле сдержал эмоции. Кажется, он сейчас был готов разорвать любого. Замполит был первым на очереди. — Концерт уже закончился, Евгений Савельевич, — сказал я, посмотрев на часы. — Ну, тогда только по проверенным схемам, — развёл Гусько руками. — Предлагаю хотя бы с вытрезвителей начать. — Савелич, ты понимаешь, что нам сделают этим твоим «Золотым ключом», если у нас с кубинцами что-то случится? — сокрушался Гнётов, но Гусько только кивнул. — А ты, Родин, понимаешь? — Конечно, Григорий Максимович. Одним «Чебурашкой» мы не отделаемся, — ответил я. — Давайте не паниковать. С ними же сопровождающий. Он вполне может все шероховатости сгладить. Гусько и Гнётов громко рассмеялись, будто я сейчас анекдот в стиле Никулина рассказал. — Их сопровождающий вчера усердно общался с нашим командованием центра. Утром только все вопросы решили, и он сейчас отдыхает, — сказал Гнётов. — Поэтому, у них в сопровождающих только лейтенант-переводчица. Вот чего ты их оставил, Савелич? Тебе же сказали с ними ходить. Тут Гусько от неожиданности закашлял и слегка напрягся. — Командир… тут такое дело, с ними был сопровождающий. Эм… он всё знает, — улыбнулся Гусько. — Зря мы переживаем. Давай успокоимся. — Вот сейчас я совсем ничего не понял. Какой ещё сопровождающий? — встал со своего места Гнётов. И в этот момент я начал понимать, кто именно был удостоен такого права сопровождать делегацию. Едва у меня получилось сдержать смех. — Максимыч, ты только не волнуйся. Он был мной проинструктирован… — Кто он? — выдохнул Гнётов.