Ори положила вилку и отодвинула тарелку. — Я лучше займусь делом. Завтра утром придет Максин. Энн отметила, сколько съела Ори, и колебалась, сказать что-нибудь, или нет. — Она снова поменяла дни? Я думала, она приходит по понедельникам. — Я специально попросила ее прийти. Время весенней уборки. — Ты не должна этого делать, мама. Здесь никто не делает весеннюю уборку. — Ну, я знаю, что не должна. Какая разница? Здесь беспорядок. Грязь везде. Это меня раздражает. Может быть, я инвалид, но я не немощная. — Никто этого не говорит. Ори тут же подхватила. — Я до сих пор могу приносить пользу, даже если никто не ценит. — Конечно, мы тебя ценим, — пробормотала Энн. — Во сколько она придет? — Она сказала, около девяти. Нам нужно перевернуть все это место. — Я позабочусь о своей комнате, — сказала Энн. — В прошлый раз, когда она туда заходила, клянусь, она обшарила все, что у меня есть. — Ну, я уверена, что Максин не стала бы этого делать. Кроме того, я уже велела ей вымыть там полы и отнести вниз шторы. Я не могу повернуться и сказать ей этого не делать. — Не волнуйся, я сама ей скажу. — Только не обижай ее. — Все, что я собираюсь сказать, это то, что я сама уберу у себя в комнате. — Что ты имеешь против этой женщины? Ты ей всегда нравилась. Ройс раздраженно вмешался. — Черт возьми, Ори. Есть такая вещь, как частная неприкосновенность. Если она не хочет, чтобы Максин заходила в ее комнату, пусть так и будет. Держи ее подальше и от моей комнаты. Я чувствую то же самое, что Энн. — Ну, извините, — фыркнула Ори. Энн казалась удивленной поддержкой Ройса, но не осмелилась ничего добавить. Я видела, что его расположение необъяснимо менялось, и в этом не было никакой закономерности. В результате, это часто заставало Энн врасплох или заставляло выглядеть глупо. Теперь Ори была недовольна, на ее лице застыло упрямство. Она замкнулась в молчании. Энн изучала свою тарелку. Я отчаянно искала причину удалиться. Ройс сфокусировался на мне. — С кем вы говорили сегодня? Я ненавижу, когда мне задают вопросы за столом. Это одна из причин того, что я предпочитаю есть в одиночестве. Я упомянула о своем разговоре с Дэйзи и о беседе с дантистом. Я рассказывала об информации, которую узнала о Джин, когда Ройс оборвал меня. — Потеря времени, — сказал он. Я остановилась, сбившись. — Почему? — Я не за то плачу вам, чтобы разговаривать с этой бабой- дантистом. — Тогда я это сделаю в свое время. — Он идиот. У него никогда ничего не было с Джин. Он считал, что слишком хорош для нее. Она сама мне говорила. Ройс покашлял в кулак. — Он с ней встречался какое-то время. Энн подняла голову. — Дэвид Полетти? — Делайте, что я говорю, и не втягивайте его в это дело. — Папа, если Кинси думает, что он может предоставить полезную информацию, почему не дать ей продолжать? — Кто ей платит — ты или я? Энн отступила в молчании. Ори нетерпеливо жестикулировала и пыталась встать. — Ты испортил весь ужин. Иди в постель, если не можешь быть цивилизованным. Господи, Ройс, я больше не могу выносить твои причуды. Теперь недовольная гримаса пересекла стол от Ори к Ройсу. Энн встала и направилась к кухонному столу, возможно движимая тем же напряжением, от которого у меня заболел живот. Мое сиротство в эту минуту казалось более привлекательным. Ори взяла свою палку и захромала в сторону гостиной. — Извините, что нас прервали. Она немного вспыльчива. — Вовсе нет, — огрызнулась Ори через плечо. Ройс проигнорировал ее и сконцентрировался на мне. — Так это все, с кем вы говорили? Дэйзи и этот…зубная фея? — Я говорила с Шаной Тимберлейк. — Для чего? Ори остановилась в дверях, не желая ничего упустить. — Максин говорит, что она связалась с Дуайтом Шейлсом. Ты можешь в это поверить? — О, мама. Не будь смешной. Дуайт никогда бы не стал иметь с ней ничего общего. — Это правда. Максин видела, как она выходила из его машины около «Шоп энд гоу» в прошлую субботу. — Ну и что? — В шесть утра? — Максин сама не знает, о чем говорит. — Она знает. Она была права нсчет Сары Брунсвик и ее дворника, так ведь? Ройс повернулся и уперся в нее взглядом. — Ты не возражаешь? Лицо Энн потемнело, когда конфликт между ее родителями разгорелся вновь. Ройс повернулся ко мне. — Что Шана Тимберлейк имеет общего с моим сыном? — Я пытаюсь выяснить, кто был отцом ребенка Джин. Думаю, он был женат. — Она упоминала какие-нибудь имена? Энн вернулась со свежей корзинкой хлеба, которую передала отцу. Он взял кусочек и передал корзинку мне. Я поставила ее на стол, не желая отвлекаться на ритуальные жесты. — Она говорит, что Джин ей не сказала, но она должна подозревать кого-то. Я немного подожду и попробую опять. Бэйли отметил, что Джин пыталась узнать, кто ее отец, и это может открыть нам какие-то возможности. Ройс ущипнул себя за нос, посопел и выдал идею. — Наверное, это какой-нибудь дальнобойщик, с которым она закрутила. У этой женщины не было никого серьезного. Для любого, у кого водились денежки, она делала что угодно. Он затрясся в очередном приступе кашля. Я ждала, перед тем, как ответить. — Если это был дальнобойщик, зачем скрывать, кто он такой? Это почти должен быть кто-то местный и, возможно, кто-то респектабельный. — Чушь. Никто респектабельный не связался бы с этой шлюхой.